Я уже не видела ничего из-за застилающих слез. Но я знала, что в нашей комнате все по-прежнему. Миша так же стоит посреди комнаты с застывшим на его лице изумлением. Я слышала, как иногда всхлипывала Анна. Она плакала вместе со мной. Никто не говорил. Вокруг стояла невероятная тишина, разрываемая лишь моим хриплым и уставшим голосом.

- И ты смеешь винить меня в моей страхе? Ты обвиняешь меня в том, что мне страшно? – мой голос внезапно стал уверенным и твердым, - да, черт возьми, мне страшно. И мне ни капли не стыдно за это! Тебе повезло, что ты не испытал всего того, через что пришлось пройти нам. Тебе, черт возьми, повезло, что ты не чувствуешь этого гребанного страха. Тебе повезло, что одно лишь слово Власти не приводит тебя в ужас. Тебе повезло, что за тобой не гонялись целыми отрядами бесстрашные киборги. Тебе повезло, потому что ты никогда не испытывал на себе мертвого взгляда Стражей. Тебе, черт возьми, повезло лишь потому, что на тебя не объявлял охоту сам Император. Так, что не смей, мать твою, винить меня в том, что я боюсь. Никогда не смей указывать мне на мой страх! Не смей, слышишь!

Еще мгновение и я снова была готова сорваться. Но в этот же миг возле меня оказалась Анна, заключившая меня в свои объятья. И тут я поняла, насколько близко я была от своего полного поражения. Я сама себя загнала в это состояние безысходности. Сама напридумывала себе непонятные страхи. Но мой самый главный страх никуда не делся. Боязнь Властей всегда будет внутри меня.

- Прости, - виновато проговорил Миша.

Я опустила глаза и, отодвинувшись от Анны, вытерла слезы. Вот, что значит иметь настоящих и преданных друзей. Тех, кто всегда готов прийти тебе на помощь. Тех, кого не смутят твои слезы, слабость и страхи. Сейчас эти пять отчаянных повстанцев, и вправду, были моими друзьями. Друзьями, которых я должна буду покинуть с наступлением утра…

- Так значит, Власти знают, что Паная Райским жива, - проговорил Виктор так, как будто и не было тех пяти минут откровений.

- Листовки появились даже в таком городе, как этот, - я постаралась вернуть себя в прежнее состояние, - плюс невероятно большое вознаграждение. Я не вижу другого объяснения.

- Кто-нибудь еще знает, что ты это она? – серьезно спросил Влад.

- Нет, - я покачала головой, - об этом знали лишь мятежники и их дети. Но и те и другие уже давно мертвы. Больше об этом никто не мог знать. Когда я выбралась из пустыни, я уже не была ей. У меня было другое имя.

- Тогда, как они узнали? – спросил из своего угла Стас.

- А что, если они всегда это знали? – вдруг серьезным голосом проговорил Миша.

- Что ты этим хочешь сказать? – отозвалась я.

- Ты не допускаешь того, что они и не думали, что ты мертва. Вдруг они всегда знали, что ты жива.

- Тогда почему не поймали раньше? – отозвалась я.

- Не могли найти, - Миша пожал плечами, - ты ведь всегда убегала, меняла имена и города. А, может, они просто следили и ждали.

- Чего?

- Ну, например того, что ты начнешь борьбу против них.

- Твою мать!

А что, если Миша прав? А если Власти всегда знали, что Паная Райским жива? Тихо следили за мной? Изучали и ждали? До этого момента я не проявляла никаких признаков агрессии. Но тут появились новые мятежники. И, конечно же, их, должно быть, возглавляет никто иная, как выжившая дочь самых первых мятежников! Вот ведь гадство!

- Что будешь делать? – спросил Влад.

- Не знаю, - отозвалась я, упирая голову в руки, - искать выход…

Мы расстались утром.

Как только первые лучи солнца осветили брошенный на произвол старый город, мы покинули наше временное прибежище. И на этом я попрощалась с моими временными спутниками. Теперь у нас разные дороги. Они будут искать новых безумцев для своего безумного восстания, а я отправлюсь на поиски своего спасения. Знать бы, где его искать…

Следуя совету моего нового всезнающего друга Миши, я держалась тени. Не выходила на главную площадь, где были патрульные, не в таких, конечно, количествах, как в других городах. Но для меня даже пара таких товарищей может означать полное фиаско. Поэтому я передвигалась по узким и мрачным улочкам.

Но и здесь я старалась сохранять осторожность. Пусть этот город и слывет домом для всякого отребья, но рисковать своей драгоценной жизнью мне вовсе не хотелось. Черт знает, что взбредет им в голову. Им ведь тоже нужны кредиты на свое жалкое существование. А двадцать тысяч — это не так уж и мало. Поэтому людей я тоже старательно обходила, спрятав лицо под капюшоном своей темной куртки.

Ощущение того, что за мной кто-то неустанно следит, настигло меня примерно на третьем повороте. Такое чувство, что кто-то прямо прожигает дырку в моей спине прямо через рюкзак. Я оборачивалась каждые пять или шесть шагов, но никого за собой не замечала. Все те же пустынные и грязные проулки с обшарпанными стенами обветшалых домов.

На шестом повороте я снова обернулась, и увидела позади себя мирно шагающего мужчину. На нем был темный плащ до колен с накинутым на лицо капюшоном. Вот, попробуй, разбери, кто это такой. Но в том, что он преступник сомневаться не приходилось. В этом городе не обитают другие. Но думать о том, что этот странный тип следил за мной, мне не хотелось.

Я замедлила шаг и отступила чуть в сторону, стараясь пропустить моего случайного попутчика вперед себя. Не замедляя шаг, мужчина прошагал мимо, даже не подняв головы, и скрылся за ближайшим поворотом. Я выдохнула. Вот дурная привычка! Везде вижу какой-то подвох. Это гребанное чувство постоянного преследования. Так и до паранойи не далеко.

Подумав немного, я все же решила свернуть чуть раньше встреченного мной путника. Куда идти я точно не знала. Мне необходимо было отыскать хоть какой-нибудь бар или скупку, а может, что-то вроде этого. Обычно, именно в таких местах можно узнать все главные новости о городе и их обитателях. О рейдах, патрульных и Стражах.

От мысли о Стражах меня обдало холодом. Я не люблю патрульных, но еще больше я не люблю их непосредственное начальство, которое во всех городах зовется Стражами. Жутко страшные создания. Даже похуже, чем киборги. Те хоть люди, жаль, что с отлитым вместо костей металлом. Но те, по крайней мере, не лишены человеческих чувств.

Стражи же, напротив, ничего не чувствующие машины, обтянутые человеческой кожей. Это, наверно, чтобы от взгляда на них не так выворачивало. Но страха они наводят даже побольше патрульных и киборгов во время Квартального рейда. Они ничего не чувствуют. Совершенно ничего. Им не ведом страх, гнев, любовь, ярость. Ничего такого. Лишь запрограммированный приказ. И его безукоризненное выполнение.

Я встречала Стражей только один раз. Когда за нами с сестрой пришел Микрол. Именно тогда я поняла, насколько безжалостны и бесчеловечны эти создания. Даже, язык не поворачивается назвать их людьми. Хоть, Власти и утверждают, что Стражи это никакие не машины, а самые простые люди, мне в это вериться с трудом. Я еще никогда не видела настолько пустого и ничего не выражающего взгляда, как у Стражей. И это пугает, наверно, даже сильней, чем все остальное.

За своими мыслями я прошагала еще два проулка. И никаких изменений не заметила. Такими темпами я до утра буду блудить в этом проклятом городе. Мне уже нужно найти хоть что-то полезное! Я остановилась на развилке из трех проулков. И судя по состоянию дорог, левым пользовались чаще. В него-то я и свернула, снова погружаясь в свои мысли.

Примерно около получаса я шагала в полном одиночестве. Но вскоре улица стала шире, и на ней мне стало попадаться все больше и больше людей. И примерно через десять минут я вышла на широкий проспект. Здесь было уже довольно людно. Нет, конечно, на нем не было такой толпы как, скажем в том же L. Но присутствие даже такого количества жителей меня не могло не радовать. Значит, я иду в правильном направлении.

Я повернула налево и направилась вдоль дороги, стараясь держаться посреди тротуара. В затылок снова кольнуло. Да, что же это такое? Надоело уже, честное слово. Вот почему так всегда. Опасность мы, значит, чувствуем, а откуда она придет ни сном, ни духом. Кто же это придумал? Ей Богу, бесит уже!