– Тогда что же тебя к нам привело? – изумлённо спросила Елена Робертовна.

– Учителем пришёл работать в родную школу, – ответил Долотов.

– В нашу? – крашенные брови женщины взлетели вверх.

– Ну да, – кивнул парень и, разведя руки в стороны, добавил: – а в какую еще я могу пойти работать учителем.

– Замечательно. Просто отлично, – она закивала головой и спросила: – слышала ты МГУ окончил? Истфак? На бюджете учился?

– Угу, – подтвердил Алексей.

– Молодчина, я, между прочим, никогда не сомневалась в твоих способностях, – она подняла вверх указательный палец и продолжила: – хоть ты и притормаживал в начале по моему предмету, но ведь выкарабкался. А все благодаря памяти. Я всегда поражалась твоей способности запоминать информацию. Хочешь, открою тебе секрет? Думаю, ты на меня не обидишься, – женщина хитро прищурила глаза под стеклами очков, – я даже ставила над тобой эксперименты. Специально давала тебе учить тексты, причем подбирала самые большие и думала, справится или нет. А когда ты вставал на уроке и выдавал все так, что от зубов отскакивало, я восхищалась тобой и гордилась. И честно признаюсь, завидовала. Не все люди обладают такой памятью. Только без обид, ладно?

Алексей вспомнил, как злился на англичанку за эти самые тексты. Практически на каждом уроке она давала ему что-то учить к следующему занятию. Когда она клала перед ним на стол очередное задание, Алексею становилось страшно от его размера. Но он всегда вспоминал любимую фразу Тамары Константиновны: «глаза боятся, а руки делают». Сейчас, спустя годы, он был благодарен Елене Робертовне, ведь умение запоминать большой объем информации ему пригодилось потом при поступлении в университет и теперь при написании текстов для будущих треков. Порой рифма придет в голову, а под рукой нет ни ручки, ни блокнота, вот тогда включается память.

– Да какие могут быть обиды, – улыбнулся Алексей, – ведь это вы вытянули меня, иначе не видать мне хорошего аттестата и университета, как собственных ушей.

– Я рада, что ты будешь у нас работать, – добродушная улыбка коснулась накрашенных яркой помадой губ Елены Робертовны, – если нужна будет какая помощь, обращайся.

– Спасибо, – кивнул Долотов.

Алексей с уважением относился к англичанке, несмотря на ее строгость и несгибаемую принципиальность. Слова «жалость» в лексиконе Елены Робертовна не существовало. Она никогда, никому, ни при каких обстоятельствах не ставила завышенные оценки. Кем бы ни был твой отец, пусть он хоть президент страны. Англичанка скорей бы умерла, чем поставила незаслуженную оценку. Чтобы на ее уроке заработать пять баллов, нужно было вывернуться наизнанку, вылезти из кожи вон. Обычно чрезмерно принципиальные сотрудники недолго трудятся на одном месте, не любит общество таких людей, а Елена Робертовна, невзирая на эту черту характера, прочно обосновалась на своем месте. У нее всегда была работа, поскольку другие педагоги по языку в учреждении надолго не задерживались. То ли сами уходили, то ли она им помогала – не известно. Хотя, слухи ходили, что старая англичанка не терпит конкуренции. В душе Алексей радовался, что идет в школу работать учителем истории, а не английского языка. Ему бы не хотелось делить хлеб с властной Еленой Робертовной.

За время стажировки, он полностью вник в суть работы учителя, знал, как подготовить учебный материал для урока, детально изучил свои обязанности. Помимо проверки тетрадей, выставления оценок в классный журнал, подготовки пособий для ведения урока и проведения его, еще необходимо было составлять календарные планы и отчеты, проводить с детьми воспитательные работы и организовывать внеклассные мероприятия. В глубине души, Алексей уже не раз пожалел о том, что дал Тамаре Константиновне слово сходить на собеседование к Таисии Дмитриевне. Но отступать было поздно. Когда он был учеником, работа педагогом ему казалась простой и понятной. Провел один или несколько уроков, тетрадки проверил, оценки поставил и «гуляй Вася по бульвару». А на деле оказалось, что в ходе воспитания и обучения подрастающего поколения имеется очень много подводных камней. Но несмотря на все сложности педагогической работы, все же его разбирало любопытство, каково же это быть по другую сторону баррикад.

И вот он наступил – первый рабочий день. Прозвенел школьный звонок. Таисия Дмитриевна, стоя перед кабинетом истории, отдавала Долотову последние наставления:

– Алексей, предупреждаю сразу, класс тяжелый, ребята будут испытывать тебя на прочность. Самое главное, проявляй терпение и выдержку, – в конце, вздохнув, она добавила: – ну, с богом!

Директор отворила дверь в кабинет, Алексей следом за ней вошел в класс. Ученики были так увлечены своими делами, что многие даже не заметили вошедших. Девчонки, собравшись кучкой возле одной парты, что-то дружно обсуждали, низко склонив головы над раскрытым журналом. Несколько парней зависли у окна, показывая пальцами на происходящее за стеклом, при этом громко смеясь и толкаясь. Другие потерялись в мобильных телефонах, были и такие кто листал учебник истории. Таисия Дмитриевна с серьезным видом наблюдала за подростками, которые по-прежнему не замечали их присутствия. Вдруг один парнишка с предпоследней парты поднял взгляд и, заметив директора в классе, громко выкрикнул:

– Пацаны, внимание!

Шум, как по мановению волшебной палочки, стих, и все разом посмотрели в сторону классной доски, где стояли Таисия Дмитриевна и Алексей.

– Прошу всех занять свои места, – обратилась директор к ученикам.

Подростки, словно воробьи, разлетелись по своим местам и двадцать восемь пар глаз замерли в ожидании.

– Ребята, – сказала Таисия Дмитриевна, – позвольте представить вам нового учителя истории: Долотов Алексей Сергеевич, – прошу любить и жаловать.

В этот момент Долотов почувствовал себя чучелом мамонта в Дарвинском музее. Подростки с нескрываемым любопытством рассматривали его, осматривая его с ног до головы. Перед ним сидели семиклассники. Он прекрасно помнил себя и своих одноклассников в их возрасте, и теперь ему казалось, что они были другими. Хотя чему тут удивляться, каждое предыдущее поколение думает, будто они отличались от нынешнего, непременно считая себя гораздо лучше. Как когда-то сказала незабвенная Фаина Раневская: «Сегодняшняя молодёжь ужасная. Но ещё ужаснее то, что мы не принадлежим к ней».

Как среди мальчишек, так и среди девчонок, были такие, кто выглядел не по годам взросло. Глядя на некоторых девочек, сложно было поверить, что им по четырнадцать лет. Встреть Алексей их на улице, непременно подумал бы, девушкам, как минимум лет по восемнадцать. Видя перед собой молодого, обаятельного учителя, они улыбались, хихикали, перешептывались между собой и жеманно опускали глазки.

Алексей заметил у каждого ученика на парте лежал мобильный телефон. Самсунги, Сименсы, Моторолы, Нокии. Как же резко шагнул технологический прогресс за эти семь лет. Еще во времена его учебы он даже представить не мог, что когда-то появятся телефоны, с которыми можно передвигаться по улице. Лишь к окончанию школы, стали появляться первые сотовые. В то время, для того, чтобы иметь такой телефон, нужно было быть богатым человеком. Связь стоила баснословных денег. Теперь же она стала доступной для всех слоев общества.

– Ну что же, Алексей Сергеевич, – обратилась Таисия Дмитриевна к Долотову, – я покидаю вас, желаю вам удачи, – затем посмотрев на класс, с улыбкой произнесла: – ваш новый учитель – один из лучших выпускников нашей школы.

Когда за директором закрылась дверь, в классе поднялся такой шум, впору было затыкать уши. Алексей какое-то время стоя наблюдал за происходящим, затем сел на стул, откинулся на спинку и, сдерживая нахлынувшее раздражение, принялся следить за творившимся сумасшествием.

«Неужели мы тоже были такими придурками», – думал Долотов.

Ученики словно не замечали его – поставили в игнор. Некоторые все же косо поглядывали на нового учителя. Остальные, продолжая вызывающе смеяться, хихикать и перекрикиваться, делали вид, точно он пустое место, будто его вообще нет в классе. Алексей знал, что таким образом они испытывают его выдержку. Он сразу вспомнил своего учителя по физике, старого сурового татарина, который никогда не кричал и не ругался, но мог одним испепеляющим взглядом поставить ученика на место. А мог спокойно отвесить подзатыльник и все знали, что это заслуженно. И ни разу на него не приходили жаловаться родители. Насчет рукоприкладства, Таисия Дмитриевна строго настрого предупредила, теперь такие методы запрещены, поскольку не останутся без внимания общественности, времена уже не те, так что воспитывать подростков можно только словом.