– Тогда я точно ничего не понимаю, – признаёт Грейсон, – для чего вы здесь?
– Скажите, мистер Прескотт, – подаёт голос Марикета, – вы сказали, что узнали обо всех из нас благодаря истории с арестом Эверетта Рурка. А… Обо мне вы тоже узнали?
Этот вопрос звучит как-то по-детски и совсем наивно, что ли, но Мари отчего-то до последнего надеется, что если уж у Зары и Алистера ничего не получилось, то, может быть, люди Прескотта преуспели…
– Мисс Фэй, – Грейсон переводит взгляд на Мари и качает головой, – признаю, мои люди не узнали о вас почти ничего. Может быть, вы поделитесь информацией?
Мари тушуется, вдруг чувствуя себя школьницей, не выучившей урок.
– Марикета и есть причина, по которой мы здесь, – холодно говорит Джейк, и его ладонь накрывает дрожащие пальцы Мари. – Видите ли…
Он осекается, не зная, с чего начать, и на помощь приходит Майк.
– Слушайте, тут дело какое. Мари – наша подруга, и она считалась без вести пропавшей во время событий на Ла-Уэрте, о которых вам кое-что известно. И она нашлась как раз в тот момент, когда ваши герои и злодеи устроили тут заварушку. Когда взорвался кристалл, понимаете?
– Интересное совпадение, – задумчиво протягивает мистер Прескотт.
– Мы не думаем, что это совпадение, – поджимает губы Мишель, и Грейсон кивает.
– Что-то ещё? – спрашивает он. – Чтобы провести параллели, мало такого стечения обстоятельств, вы же понимаете.
– Да, – кивает Мари, – дело в том, что после всех этих событий я потеряла память. Она частично восстаналивается, и… Я не знаю, где была последние пять лет, но нас очень заинтересовала личность вашей сотрудницы… Той, которая погибла вместе с вашим отцом.
На мгновение маска вежливого радушия слетает с лица Грейсона, и его черты искажаются болью.
– Соболезнуем вашей утрате, – вворачивает Куинн то ли к месту, то ли не очень, – ваш отец…
– Мой отец был сумасшедшим, – отрезает Грейсон. – И из-за него Филомена… Меланте…
– Я понимаю, что такое сложные отношения с отцом, – искренне говорит Алистер. Мистер Прескотт только кривит губы.
– Из того, что мне известно – да, вы понимаете, – произносит он. – Мой отец явно был с того же поля, что и ваш. Я только жалею, что не понял его намерений раньше… Тогда бы, может, удалось это остановить… И Мэл… Чёрт, я ведь ничего не знал, – злится Грейсон. – Я даже не знал, что случилось с Мэл после той презентации, и о том, что Филомена – это она, узнал уже, когда было слишком поздно.
– Но ведь ваш сотрудник был в курсе всего, – замечает Зара. – Дакс Дарцисс.
– Да, – кивает Грейсон, – Меланте и Дакс были близкими друзьями. Как и мы, но… Я был не в курсе. Понимаете, после гибели моего отца и Меланте оказалось, что от меня скрывали очень многое.
– И это я тоже понимаю, – вздыхает Алистер. – Осознавать, что тебе всю жизнь лгали…
– Слушайте, – нетерпеливо перебивает Крэйг, – а разве этот Дакс – не тот, кто нам нужен?
– Разумеется, – кивает Грейсон. – Если вы последуете за мной…
Он встаёт со своего кресла и указывает в сторону двери.
– Не нравится мне это, – бормочет Майк, поравнявшись с Джейком и Мари по пути к лифту. – Что, если он просто хочет продолжить исследования своего отца? Что, если он – тот, кому нужна информация?
– Сильно сомневаюсь, – шипит Эстелла, обернувшись через плечо, – но, даже если так, у нас уже есть некоторый опыт борьбы с психами.
И всё это совершенно не успокаивает Марикету.
Лифт открывается в длинном, стерильно белом коридоре. Грейсон ведёт гостей по лабиринтам коридора, прокладывая путь в просторную лабораторию, где за столом сидит, склонившись над записями, молодой паренёк с копной тёмных волос.
– Дакс, – зовёт Грейсон, и тот подпрыгивает на стуле, оглядывая новоприбывших.
– А, – равнодушно бросает он, – делегация с Ла-Уэрты. Приветик.
– Немного больше почтения к нашим гостям, Дакс, – ухмыляется Грейсон.
– Конечно, – фыркает Дакс. – Типа, приятно познакомиться, но какого чёрта…
– Успокойся уже, – за спиной Дакса открывается дверь, и в лабораторию входит миниатюрная девушка с длинными тёмными волосами, в которой Мари моментально признаёт вчерашнюю гостью. – Привет, Мэ-Нэ, – она подмигивает Марикете.
– Привет, Ева, – машинально откликается Мари.
– Если бы ты слушал, что происходило в кабинете Грейсона, вместо того, чтобы корчить буку, ты бы понял, что им нахрен не нужны твои разработки, – говорит Ева Даксу. – Я думаю, что нам нужно быть честными друг с другом. У каждого из нас свои козыри. И, хотя я не против хорошей заварушки, – она обводит насмешливым взглядом гостей, – что-то мне подсказывает, что это не самая лучшая идея.
– Здравый подход, – кивает Эстелла, не сводя с Евы настороженного взгляда.
– Я вызвала Поппи, – тем временем продолжает Ева, – и Кенджи. Потому что этот разговор и в их интересах.
– Ева, – с угрозой произносит Грейсон, – твоё самоуправство…
– Пожалуйста, Грейсон, – закатывает глаза Ева, – это действительно важно, поэтому не надо спускать на меня собак. Лучше попроси Марджори принести своим гостям кофе. Этот разговор может затянуться. О, – она улыбается, видя, что Грейсон действительно потянулся к телефону, – и закажи для меня немного джина. Бутылочку. Того самого, что в твоём кабинете.
Зара коротко смеётся.
А через минут двадцать, когда им реально приносят напитки (даже джин для Евы), в лабораторию, звонко стуча каблуками по кафельному полу, вбегает девушка. Пролетев мимо гостей и не удостоив их даже взглядом, она подходит к Даксу и обхватывает его плечи руками. Только после этого поднимает глаза на остальных и смотрит с явной угрозой.
– Поппи Пател, – холодно представляется она, – про вас мне всё известно.
– Так ли уж всё, – фыркает Эмили, буравя Поппи взглядом.
– Я предлагаю всем успокоиться, – широко улыбается Ева, прикладываясь к бутылке джина. Не успевает она сделать глоток, как дверь лаборатории распахивается, впуская невысокого молодого человека с раскосыми глазами, в котором Мари с большим трудом признаёт вчерашнего Талоса. – А вот и Кенджи! – хлопает в ладоши Ева и едва не роняет бутылку на пол.
– Обмениваться любезностями не будем, – мрачно произносит Кенджи, – давайте к делу. Что вам известно?
– Что нам известно о чём? – уточняет Зара.
– Обо всём, – бросает молодой человек, – кристаллы, другие измерения. Сверхъестественное.
– Мы здесь, вообще-то, не за этим, – злится Мишель, и Шон примирительно берёт её за руку.
– Только если вы расскажете всё, что знаете сами, – произносит он. В его тоне едва ли слышна угроза, но у Мари почему-то по спине бегут мурашки.
Несколько долгих секунд они смотрят друг на друга. У фальшивой делегации «Rourke Industries» численный перевес, но люди Грейсона находятся на своей территории. Странная ситуация – напоминает ловушку, в которую они самолично и с радостью влезли и предложили закрыть за собой клетку.
– Идёт, – в конце концов бросает Дакс.
Рассказывать вызывается Алистер. Поначалу Мари слушает внимательно, надеясь узнать что-то новое, возможно, что-то, что от неё могли скрыть раньше, но слова Ала снова не затрагивают никаких воспоминаний, и она переключает внимание на Грейсона и его приятелей. Или подчинённых. Пока сложно сказать, какие отношения их всех связывают.
Вот Дакс, например. Предельно сосредоточенный, он сидит, щурит глаза и хмурит густые брови, не сводя напряжённого взгляда с Алистера. По всему видно, что он действительно верит каждому слову Ала и тут же просчитывает, что можно сделать с полученной информацией.
Поппи, стоящая за его спиной и опирающаяся на его плечи, не выглядит такой уверенной. Можно сказать, что она с трудом сохраняет на лице маску холодного безразличия – то и дело закусывает губу, так что матовая тёмная помада стирается. Временами спохватывается и снова прикидывается бесстрастной, но надолго её не хватает.
Ева сидит на лабораторном столе в углу и обнимает бутылку джина, шумно матерясь при каждом новом витке рассказа Алистера. С её губ то и дело слетают комментарии на тему «Вот это поворот!», «Ах ты ж ёбаный ты нахуй!», «Я бы сдохла». Она периодически обводит взглядом участников этой истории, и в её глазах Мари явно видит смесь страха, уважения и восхищения. И, что самое забавное – ни грамма недоверия.
