– Здесь очень красиво, – этими словами все равно нельзя было передать всего того, что я чувствовала в данный момент, но я хоть попыталась. – Хотелось бы приезжать сюда почаще.

– Ты тоже не сможешь сюда попасть без меня, – покачал головой Вий и, наконец, отвел от меня взгляд. Постоял, глядя вдаль, на залитую пламенем реку, и вздохнул: – Зря я связался с музыкой.

– Да ты что?! – поразилась я. – У тебя невероятный голос! Не смей так говорить.

– Если бы это было просто для удовольствия, – он отошел к байку и выжидающе глянул на меня. – А теперь это стало обузой. Кай в восторге, да и все остальные тоже. Но мне тяжело оказалось быть постоянно на виду. Мы еще практически не раскручены, а меня начинают узнавать на улицах. Хоть пользуйся постоянно отводом глаз.

– А почему нет? – наивно спросила я, собираясь уже надевать шлем.

– За любую магию нужно платить, – жестко отозвался колдун и нетерпеливо хлопнул по сидению. – Поехали, мы и так задержались.

Я с неохотой надела шлем, отсекая себя от запахов, которыми было полно это место, и байк вновь понес нас по пустым дорогам. Скоро стемнеет, и следовало поторопиться – это я отчего-то знала абсолютно точно. Как и то, что ночь отныне для меня – самый страшный враг.

Я перегнулась через перила и рассматривала разношерстную толпу, которая морем волновалась внизу. Людей на концерт пришло очень много – зал был рассчитан на десять тысяч человек, и он был забит под завязку. То тут, то там я видела снующих репортеров с синими бейджами. Среди них были как приглашенные, так и выбивающие себе возможность осветить это событие проныры. Я видела представителей многих очень известных музыкальных журналов и телеканалов, и мне было немного не по себе. Эрнест, конечно, постарался на славу, и парни должны были быть представлены западной публике, как восходящие звезды тяжелой сцены, но настрой у музыкантов был не слишком боевой. Радовался разве что Кай, который, кажется, не представлял тот груз ответственности, который ему вскоре придется тащить на своих плечах. Вий так и вообще замкнулся в себе, разговаривал неохотно и вообще отдалился, но свою работу по-прежнему выполнял потрясающе. Я грешным делом начала подозревать, что дело все-таки в его голосе – иногда мне казалось, что при прослушивании даже записей терялась ниточка реальности, не говоря уж о тех моментах, когда этот парень пел вживую.

– Поглядите, кто тут у нас, – от резкого окрика я вздрогнула и обернулась.

Вообще-то эта зона была закрыта для посторонних, но Кощей, наш бывший вокалист, каким-то образом сумел сюда попасть, хотя вот уж кто-кто, а он, наверное, был последним человеком, которого желали видеть члены группы, некогда с ним сотрудничавшие. Я не была исключением, особенно зная, насколько этот высокий и худой парень меня недолюбливал. Когда он еще был фронтменом, у нас с ним частенько выходили стычки, заканчивающиеся самыми настоящими скандалами, и порой мне казалось, что он был готов наброситься на меня с кулаками. Положение раз за разом спасал Кай, вежливо уводивший меня подальше от истеричного вокалиста, который потом мог неделями ныть о том, что его творческую личность в этом коллективе совсем не ценят и не уважают.

– Привет, – кисло произнесла я, молясь про себя, чтобы он поскорее свалил куда-нибудь подальше. Рядом с ним я увидела невысокую, вполне миловидную блондиночку, которая глазами влюбленной кошки взирала на Кощея, ловя каждое его слово. – Ты какими судьбами здесь?

– Решил послушать вживую, – оскалился он в неприятной усмешке. – Записи у вас, бесспорно, хороши, но ведь группу судят в первую очередь по живым выступлениям – студийки можно подтянуть, поправить, не говоря уж о том, что дублей дается неограниченное количество. Так что грош цена вашему смазливому вокалисту, если он не справится с микрофоном.

– Можешь не беспокоиться, – сладко улыбнулась я. – С этим он справится отлично.

Гримаса исказило лицо Кощея, сделав его и без того не особо привлекательную мордашку откровенно жуткой. Он тщетно пытался сохранить спокойствие, но ему не было свойственно умение держать себя в руках. Отчасти его можно было понять: стоило только «The Black Gate» сменить вокалиста, как на группу тут же обратили внимание, раскрутили, и теперь музыканты пожинали первые плоды. Кощей всегда был очень тщеславным, предпочитая не замечать собственные недостатки, но отлично играя на нервах окружающих и умело вставляя палки в колеса более талантливым коллегам по цеху. В случае с Вием это, кажется, не выгорело, и потому злоба сейчас душила бывшего вокалиста за то, что он упустил такие возможности.

– Сомневаюсь, – хмыкнул он и притянул к себе нахмурившуюся блондинку. Я, честно признаться, не могла понять, почему такое воздушное и хрупкое существо находится рядом с источающим желчь Кощеем. – Этот парень – простой фигляр, и толку от него будет ноль.

Я собиралась уже сказать что-нибудь особо язвительное, как неожиданно поняла – этот недоумок просто пытается набить себе цену. Несмотря на то, что он был откровенной бездарностью, некоторая часть быстро растущей славы группы коснулась и его, как бывшего участника, и ему хватило ума состроить из себя невинную жертву подковерных интриг. И теперь Кощей пытался выставить Вия жадным до славы и денег человечишкой, который не гнушался никаких методов. И что самое главное – как минимум одна девушка, поверившая в эту откровенную ложь, уже была. И тот факт, что вскоре многие будут это обсуждать – лишь вопрос времени.

– Я не вижу на тебе бейджа, – коротко произнесли сзади, и я тут же обернулась. – Эта секция только для музыкантов и их сопровождающих. Кажется, ни под одну из категорий ты не подходишь.

Мрачный Вий, которым овладела депрессия, как всегда бывало перед выходом на сцену, стоял за спиной Кощея, скрестив руки на груди. Он был очень сильно недоволен, причем сразу всем, а потому раздражен и только искал повода прицепиться к чему или кому-нибудь. С таким противником Кощею не справиться, как бы он ни петушился. Но он все-таки попытался. Смерил стоящего перед ним парня презрительным взглядом и хмыкнул:

– Что-то ты не выглядишь, как звезда сцены, – и осклабился, надеясь, что задел Вия.

– Зато ты выглядишь неудачником, – пожал плечами вокалист. – Это же надо так облажаться – вылететь из состава потенциально успешной группы всего за неделю до того, как ее дела пошли в гору.

Удар варлока пришелся по самому больному месту Кощея. Тот разом побледнел, посерел, разъяренно поглядел на вежливо улыбнувшегося ему Вия и вылетел прочь. Его спутница проводила бывшего вокалиста недоуменным взглядом и бросилась следом. Из коридора донесся ее жалобный голосок.

– Жестокий ты, – вздохнула я, но не успел тот ничего сказать, как добавила: – Но я совсем не против. Этого выскочку стоило поставить на место.

– Жалкий тип, – буркнул Вий и тоскливо посмотрел на сцену. Народу в зале все прибывало, и вскоре весь танцпол оказался битком набит желающими оказаться поближе к кумирам. – Эрнест в этот раз превзошел сам себя – собрал всю прессу, какую только можно было. Как бы это не вышло нам боком.

– Брось, – я поморщилась, искренне радуясь за парней. – Сегодня вы отыграете отлично, не переживай. И весь мир узнает о «The Black Gate».

– В этом-то и проблема, – простонал Вий, схватился за голову и исчез из поля зрения.

Я только увидела, как мелькнули каштановые волосы Альмиры, личного стилиста Вия. Концерт должен был скоро начаться, и я предпочла занять свое место, собираясь насладиться музыкой.

***

Все прошло действительно потрясающе. От неуверенности и скованности парней не осталось и следа, стоило им только оказаться на сцене под светом софит. Прекрасно настроенная аппаратура и профессиональные звукорежиссеры не подвели – все было по высшему разряду, и ко второй песне я, хорошо знающая музыкантов, поняла, что они, наконец-то, сами начали получать удовольствие от процесса, не представляя себя великомучениками. И сама позволила себе раствориться в музыке.