Только сейчас я понял, что ahuet` как увлёкся собственной речью. Я чувствовал жар на лице, я слышал свой завышенный голос, а ещё не заметил, как встал с лавки и начал нависать сверху Н.

К слову о богатстве – я действительно так думаю и рассуждаю. Но есть два весомых отличия. Первое отличие: я ещё никогда в жизни не сформировывал так хорошо свою мысль. А второе отличие: если бы я вдруг резко разбогател, то на всех мне было бы абсолютно P O H U I.

Н долго смотрела на меня глазами, в которых был блеск. В эти мучительные секунды я не знал, как моя речь повлияла на нее. Думает ли она, что у меня сорвало крышу. Задумывается ли о том, что мой монолог мог бы быть спланирован? Мы этого достоверно не узнаем, господа присяжные. Зато, после этой паузы, она прошептала: «Пойдём ко мне, я приготовила вкусный торт к чаю»

Это могло значить только одно – момент истины бесповоротно мчится к своей развязке. Так думал я.

Галантно взяв Н. за ручку и поцеловав в губы, мы двинулись в сторону её дома. Мне хочется верить, что, успевшее стать оранжевым от заката, солнце очень эффектно легло на наши фигуры, сделав эту сцену максимально кинематографичной.

***

Я много раз был в гостях Н., но впервые я был у нее дома, когда никого не было. Не сказать, чтобы ощущения как – то сильно разнились. Наоборот – возникало чувство, что вот – вот, мать или отец, выйдут из своей комнаты, или же послышится звук воды из бочка, разнесется лёгкий запах какашки и послышится неодобрительное приветствие взрослого. Но ничего такого, само собой, не произошло.

Наскоро разувшись, я начал гладить и ласкать кошку. Ей было лет восемь. Говорят, что с возрастом домашние кисы становятся снобами, особенно женского пола. Но это не про эту зайку. Животных я люблю. Да и вообще считаю, что у животных – самое развитое общество, нежели чем у нас, людей. Каждая особь обитает на благоприятной, для неё, территории. Каждый организм имеет конкретные особенности питания. Животные не жадничают, они берут только столько, сколько им нужно. У них нет корысти или скажем, отклонений, при которых они просто так занимались бы убийством. Они дети природы, а мы – сорванцы, что заигрались и стали невыносимыми, самыми жестокими и бесцельно обсирающимися маньяками. Человек – олицетворение эгоизма. Хочет он того или нет. Это его приобретенное качество, которое смогло перейти в раздел обязательных навыков.

Мой внутренний страх заставляет оттягивать время. Я говорю Н., что очень хотел бы посмотреть всю квартиру, раз представилась такая возможность. Она с облегчением вздыхает (или мне показалось?) и с улыбкой даёт разрешение ходить, куда моей душе угодно. Я сразу же направляюсь в родительскую комнату. Она находится справа, сразу рядом с прихожей и коридором. Сразу замечаю много фотографий в рамках. В них, как по – писаному, снимки маленькой Н. с родителями и ещё какими – то родственниками. Ещё ни разу я не был в квартире, где не нашел бы подобной «религии». Начинаю делать увлеченный вид и интересоваться когда были сделаны снимки, где и прочую чушь, до которой мне нет дела. Пока Н. подробно рассказывает и придаётся воспоминаниям – мои глаза изучают книги на полках. Собственно – ничего интересного. Я бы даже сказал: есть особо мерзкие экземпляры детективов одной русской женщины. Даже само оформление говорит о том, что это дешевка для домохозяек. Не понимаю, как женщины могут не уважать себя, или насколько нужно быть не развитым, чтобы читать подобную чушь. Ну да ладно. Затем я перехожу к расспросам о дисках на компьютерном столе. Здесь очень много музыкальных сборников каких – то ди-джеев. Как по мне – так почти любой трек подобных ребят – шлак. Ничего не могу с собой поделать, но так оно и есть. Люди, которые под такое «тусят» обычно выглядят соответствующе. Н. говорит, что это диски её дяди, который сейчас живёт отдельно. Всё встаёт на свои места. Я видел фотографии этого гражданина, и могу сказать, что на таких хмырях страна и держится, неизменно падая культурно вниз. Кстати этот дядя ди-джей. Выступает в местных блядушниках. О нём я знаю мало, но тот факт, что он жил у своего брата (отца Н.) до тридцати лет и только недавно съехал – говорит о многом.

Н. не выдерживает первая и предлагает пойти к ней в комнату. Я киваю. Мы идём обнимаясь. Всё парень, назад пути нет.

В комнате свежо. Н. заранее проветрила комнату. Диван ненавязчиво разобран. Постельное белье не новое, но постиранное – свежее. В шутку говорю: «Я смотрю, ты меня поджидала», на что получаю утвердительный ответ. Вот чёрт.… Не успела моя пятая точка припарковаться на краешке дивана, как Н. забирается сверху. Она садится попой на мои коленки и тут же начинает впиваться своими влажными губами в мои. Я не припомню, что бы мы хоть раз так страстно целовались. Её длинный язык гулял у меня во рту, словно танцор танго. Он выплясывал уверенные пируэты, не забывая вскользь ласкать каждую частичку моего существа. Не смотря на чувство страха – эрекция наступила моментально. Признаюсь вам честно, мои дорогие присяжные, эрекция у меня случилась еще по дороге в комнату.

Не сговариваясь – у нас выработалась система нашего действа. В каждом минутном интервале, каждый из нас стягивал по очереди вещи друг с друга. Один из моих любимых моментов, когда я снял с Н. лифчик и на свет предстали сиськи. Blyat`! Без одежды они казались ещё больше, я был чертовски удивлён и рад этому. Я начал жадно целовать её большие соски, проходя языком от шеи до этих двух темных, мягких башенок. Я все целовал их и целовал, чуть ли не забыв про саму Н. Слава мне: я вовремя спохватился и вернулся к её губам. Вещей становилось всё меньше. Через мгновение мы одновременно стаскивали друг с друга трусики.

Мой побритый член смотрелся вполне достойно, хотя я очень перенервничал и всё время размышлял о том, не маленький ли он и понравится ли он Н. У Н. же, писька была выбрита не на лысо. Тонкая, вертикальная полоска волос красовалась на лобке. Выглядит эротично. Моё сердце, не знающее себе пощады, начало биться еще больше. Мы начали изучать друг друга. Н. трогала мой горячий, заведенный ствол, готовый взорваться в любую секунду, а я, в свою очередь, впервые трогал женскую промежность. И я был очень удивлён, насколько она горячая и склизкая. Мне, почему-то было стыдно заниматься подобным, хотя скорее во мне включился «скромняга».

Я много раз видел в порнухе, что перед ebley мужчина лижет своей партнёрше между ног, а затем они меняются и уже женщина начинает насасывать болт мужчине. Я хотел попробовать этот «прикольчик», но не знал, как подойти правильно. Предложить Н. или же взять её грубо. Пока я размышлял, моя женщина уже перестала ласкать мой колышек, легла спиной в середину дивана и полупьяным голос произнесла: «давай надевай резинку». Я послушно промычал. Даже слишком резко дернулся в сторону своих штанов. Из кармана достал один гандик и ловким движением достал его из упаковки. НО! Обратите внимание, господа присяжные, на мой профессионализм. Я не стал натягивать резину там, где и стоял. Я галантно забрался на диван к Н. и пока целовал её, только тогда, очень ловко, со второй попытке смог натянуть резинового мудака на свой елдак.

Н. лежала с раздвинутыми и приподнятыми ногами, я разместился между ними, в самом центре её пипки. Мои руки придерживали её ноги за икры. Мой член подрагивал где-то рядом, он ждал моей команды, что бы как верный воин бросится в бой. Н. прикусила губу и в ожидании и страхе смотрела на меня. Отступать было нельзя.

Я собрал всю волю в кулак и очень аккуратно и плавно, отпустив одну ногу Н. и взяв своего дружка в правую руку, начал пытаться вводить его внутрь. Иииии нихрена не вышло. Н. болезненно застонала, понятное дело blyat`, ей больно. Не думаю, что в первый раз кому – то приятно, когда в него входит инородная штука! Но речь не об этом. С первого раза мне не удалось порвать эту ebuchuyu девственную плеву. На второй попытке я был более настойчивым, но и в этот раз мне не удалось. Честно сказать, дорогие, мать вашу, присяжные. Я действительно ahuel. Мне что, может нужно с разбега эту херню рвать? Или взять ножницы с кухни? Короче я подсел на дикую измену. Вся наша романтика куда – то испарилась. Что я, что Н.: были потные и от нас пасло, как от говна. Абсолютно все начало раздражать меня. Эта макрощёлка все больше и больше орала, как забитая корова. Я терял контроль над ситуацией. После четвёртой попытки, из последних сил я сказал: «Детка, попробуй сесть сверху, так будет лучше, и ты сможешь контролировать ситуацию», на что уже Н. утвердительно кивнула.