Скучно и даже совестно, признаться, приводить цитаты, доказывающие, что о «скачке» от самодержавия к социализму у меня не было и речи. Но приходится. Вот, что я писал, например, в феврале 1906 года по поводу задач Учредительного Собрания, отнюдь не противопоставляя ему советы, как это сейчас Радек, вслед за Сталиным, торопится делать в отношении Китая, чтоб ультралевой метлой замести оппортунистические следы вчерашнего дня.

«Учредительное Собрание будет созвано силами самого освобожденного народа. Задачи Учредительного Собрания будут колоссальны. Оно должно будет перестроить государство на демократических началах, т. е. на началах полного народовластия. Оно должно будет организовать народную милицию, провести грандиозную аграрную (земельную) реформу, ввести восьмичасовой рабочий день и подоходно-прогрессивный налог» (т. II, ч. I, стр. 349).

А вот специально по вопросу о «немедленном» введении социализма, из написанной мною популярной листовки 1905 года:

«Мыслимо ли ввести у нас в России социализм сейчас? Нет, наша деревня еще слишком темна и бессознательна. Еще слишком мало настоящих социалистов среди крестьян. Прежде всего нужно свалить самодержавие, которое держит народные массы во тьме. Нужно освободить деревенскую бедноту от всяких податей, нужно ввести подоходно-прогрессивный налог, всеобщее обязательное обучение, нужно, наконец, объединить деревенский пролетариат и полупролетариат с городским пролетариатом в одну социал-демократическую армию. Только такая армия сможет совершить великий социалистический переворот» (т. II, ч. I, стр. 228).

Выходит, что я как будто различал демократический и социалистический этапы революции задолго до того, как Радек, вслед за Сталиным и Тельманом, стал меня этому обучать.

Двадцать два года тому назад я писал:

«Когда в социалистической прессе была формулирована идея непрерывной революции, связывающей ликвидацию абсолютизма и крепостничества с социалистическим переворотом рядом нарастающих социальных столкновений, восстаний новых слоев массы, непрекращающихся атак пролетариата на политические и экономические привилегии господствующих классов, наша „прогрессивная“ печать подняла единодушный негодующий вой». («Наша революция», 1906 г., стр. 258).

Обращаю прежде всего внимание на данное в этих словах определение непрерывной революции: она связывает ликвидацию средневековья с социалистическим переворотом рядом нарастающих социальных столкновений. Где же тут скачок? Где игнорирование демократического этапа? И разве не так именно происходило дело в 1917 г.?

Нельзя не отметить мимоходом, что вой «прогрессивной» печати 1905 г. по поводу непрерывной революции не идет ни в какое сравнение с отнюдь не прогрессивным воем нынешних борзописцев, вмешавшихся в дело с маленьким запозданьицем на четверть столетия.

Как же отнесся к поставленному мною в печати вопросу о перманентной революции тогдашний руководящий орган большевистской фракции, «Новая Жизнь», выходивший под бдительной редакцией Ленина? Согласитесь, что это не лишено интереса. На статью «радикальной» буржуазной газеты «Наша Жизнь», которая попыталась противопоставить «перманентную революцию» Троцкого более «разумным» взглядам Ленина, большевистская «Новая Жизнь» (27-го ноября 1905 года) ответила так:

"Это развязное сообщение, разумеется, совершенный вздор. Тов. Троцкий говорил, что пролетарская революция может, не останавливаясь на первом этапе, продолжить свой путь, тесня эксплуататоров, а Ленин указывал на то, что политическая революция есть лишь первый шаг. Публицисту из «Нашей Жизни» захотелось увидеть тут противоречие... Все недоразумение возникло, во-первых, от ужаса «Нашей Жизни» перед самым именем социальной революции, во-вторых, от ее желания отыскать какое-нибудь острое и пикантное разногласие между социал-демократами и, в третьих, от образного выражения т. Троцкого: «одним ударом». В N 10 «Начала» тов. Троцкий совершенно недвусмысленно разъяснил свою мысль:

«Полная победа революции означает победу пролетариата» – пишет тов. Троцкий. – Эта последняя, в свою очередь, означает дальнейшую непрерывность революции. Пролетариат осуществляет основные задачи демократии, и логика его непосредственной борьбы за упрочение политического господства ставит перед ним в известный момент чисто-социалистические проблемы. Между минимальной и максимальной программой устанавливается революционная непрерывность. Это не один «удар», это не день и не месяц, это целая историческая эпоха. Было бы нелепостью заранее учитывать ее продолжительность".

Одна эта справка в известном отношении исчерпывает тему настоящей брошюры. Разве можно было яснее, точнее, бесспорнее отбросить заранее всю будущую критику эпигонов, чем это сделано было в той моей газетной статье, которую с таким одобрением цитировала ленинская «Новая Жизнь»? Статья моя разъясняла, что в процессе осуществления демократических задач, победоносный пролетариат, логикой своего положения, будет на известном этапе неизбежно поставлен перед чисто-социалистическими проблемами. Именно в этом и состоит непрерывность между минимальной и максимальной программой, неизбежно вырастающая из диктатуры пролетариата. Это не один удар, это не скачок, – пояснял я тогдашним критикам из мелкобуржуазного лагеря, – это целая историческая эпоха. И ленинская «Новая Жизнь» полностью присоединилась к этой перспективе. Но еще важнее, надеюсь, тот факт, что реальный ход развития проверил ее и окончательно признал правильной в 1917 году.

О фантастическом «скачке» к социализму через демократию, помимо мелкобуржуазных демократов из «Нашей Жизни», в 1905 году, особенно же в 1906, после начавшегося поражения революции, говорили главным образом меньшевики. Среди меньшевиков особенно отличались на этом поприще Мартынов и покойный Иорданский. Оба они, кстати сказать, стали в дальнейшем, доблестными сталинцами. Меньшевистским литераторам, которые навязывали мне «скачок к социализму», я очень подробно и популярно разъяснил не только ошибочность, но и глупость их представления, в особой статье 1906 года, которую я мог бы почти целиком перепечатать сегодня против критики эпигонов. Но может быть достаточно будет сказать, что вывод статьи резюмировался в следующих словах:

«Я прекрасно понимаю, – смею в том уверить моего рецензента (Иорданского), – что публицистически перепрыгнуть через политическое препятствие не значит практически преодолеть его» (т. II, ч. I, стр. 454).

Может быть достаточно? Если нет, я могу продолжить: пусть критики не ссылаются, подобно Радеку, что у них «нет под рукой» того, о чем они так развязно рассуждают.

Написанная мною в тюрьме в 1906 г. и тогда же изданная Лениным небольшая брошюра «Наша тактика» характеризуется следующим выводом:

«Пролетариат сумеет опереться на восстание деревни, – и в городах, в этих центрах политической жизни, он сумеет закончить то дело, которое он сумел начать. Опираясь на крестьянскую стихию и руководя ею, пролетариат не только нанесет последний победоносный удар реакции, но и сумеет закрепить за собою победу революции» (т. II, ч. I, стр. 448).

Похоже ли это на игнорирование крестьянства?

В той же брошюре, кстати сказать, развивается следующая мысль:

«Наша тактика, рассчитанная на неудержимое развитие революции, не должна, разумеется, игнорировать неизбежные или возможные, или хотя бы только вероятные фазы и этапы революционного движения» (т. II, ч. I, стр. 436).

Похоже ли это на фантастический скачок?

В статье «Уроки первого Совета» (1906) я следующим образом рисую перспективу дальнейшего развития революции, или, как оказалось на деле, новой революции:

«История не повторяется, – и новому Совету не придется снова проделывать события пятидесяти дней (октябрь-декабрь 1905 г.); но зато из этого периода он сможет целиком извлечь свою программу действий. Эта программа совершенно ясна. Революционная кооперация с армией, крестьянством и плебейскими низами городской мелкой буржуазии. Упразднение абсолютизма. Разрушение его материальной организации: отчасти расформирование, отчасти немедленный роспуск армии; уничтожение полицейского бюрократического аппарата. 8-ми часовой рабочий день. Вооружение населения, прежде всего – пролетариата. Превращение советов в органы революционного городского самоуправления. Создание советов крестьянских депутатов (крестьянских комитетов), как органов аграрной революции на местах. Организация выборов в Учредительное Собрание и избирательная борьба на почве определенной программы работ народного представительства» (т. II, ч. II, стр. 206).