– Риа одной флейтой способна излечить не слишком запущенные случаи, так? Знаю, что так. Но она только и смогла, что вытащить эту дрянь в физический эфир. – Волшебница развела руками, и банка исчезла. – А сколько тьмы я выкачала из эфира… – Она посмотрела на свои пальцы. – Силы проклятия легко отправили бы на тот свет знаешь скольких? Человек десять.

– И о чём ты думаешь?

– Что наше величество даже сильнее, чем мы предполагали. И мне страшно представить, как силён тот, кто заколдовал эту милую вещичку. – Травница поддела кубок острым мыском кожаного башмака. – Проклятие ведь не засветилось? Видимо, нет. Иначе всё было бы… совсем иначе.

– Оно не могло засветиться, – покачала головой девушка-кеар, возвращаясь к беседующим. – Дремлющее проклятие Гедеона проявляет себя лишь слегка повышенной магической активностью…

– Которую скрыли рогом единорога, – закончил Советник бесстрастно. – Провели, как детей.

– Вы не могли знать, – рассудительно заметила волшебница. – Проклятие Гедеона знаете сколько лет никто не мог сотворить? Сотни. Просто не рождались такие маги.

– Родился вот кто-то, – яростно выплюнул Бард, встав рядом с Риа. – Проклятье! Мы же проверяли этот дамнарский кубок! Щупали его! Почему проклятие не подействовало на нас?!

– Оно настраивается на конкретный объект, – терпеливо пояснила Травница. – Портрет на кубке – элемент настройки. Уверена, в кость вделано что-то, принадлежащее королю: волос, ноготь… обрывок одежды, может быть? Что-то из личных вещей, хранивших след его физического эфира.

– Мы ничего не могли сделать, – сказала девушка-кеар тихо и горько. – Будь Его Величество не так силён… Кстати, ничего, что Морли-малэн нас подслушивает?

Таша отскочила от двери – но, как ни странно, ответ Советника расслышала отчётливо, словно всё ещё стояла рядом:

– Как будто это что-то изменит. Присмотрите за ней, чтобы не сбежала. После допроса я с ней разберусь.

Вновь скользнув в дальний угол приёмной, Таша проследила, как Советник выходит из кабинета и, напрочь игнорируя её существование, шествует мимо: туда, где сейчас будут допрашивать Лео и Орека.

…всё это не может быть случайностью. То, что она сегодня оказалась здесь. То, что именно Норманам подбросили средство убийства короля (а что им его подбросили, Таша была абсолютно уверена). То, что Советник так похож на кукловода – и наблюдал за умирающим королём с таким безэмоциональным, почти удовлетворённым лицом. Не может.

Этим летом Таша отлично усвоила важный урок – случайностей не бывает. Не в её жизни, во всяком случае.

– Как вы, Морли-малэн? – сухо поинтересовалась девушка по имени Риа, выглянув из-за двери.

Таша промолчала.

Смерив её цепким усталым взглядом, Риа шагнула обратно в кабинет, и мгновением позже до Таши донёсся её голос:

– Мастер, немного парки не помешало бы. Не соблаговолите?

В приёмную девушка вернулась с кружкой, источавшей душистый дымок, от которого веяло молоком, мёдом и цветами.

– Пейте, – сказала Риа. – Одолжили с княжеской кухни. Это парки, его делают цверги.

– Я знаю, – ответила Таша, беря глиняную кружку.

От взгляда тёмных глаз чудесной флейтистки почему-то делалось не по себе. И то, как она говорила… бережная мягкость взрослого, имеющего дело с испуганным ребёнком. Хотя Таша и правда была напугана: она помнила, что грозило тому, кто осмелится покуситься на жизнь короля.

Взыскание имущества – и казнь. Его самого и ближайших кровных родственников.

Закон этот был принят давным-давно и отлично работал, вынуждая противников короля хорошенько подумать, прежде чем решаться на покушение. Даже если ты не слишком дорожил собственной жизнью, мысль о том, что следом за тобой головы сложит твоя семья, могла остановить многих.

Если кого-то из Норманов признают виновным, умрут все трое. И Орек, и Лео, и Элль.

– Пейте… Ваше Сиятельство. Лучше станет. – Титул, высказанный из уст флейтистки, походил на насмешку. – Я посидела бы с вами, но моё место сейчас подле Его Величества.

– Вы так его любите? – спросила Таша неожиданно даже для себя.

– Любой из кеаров отдаст за него жизнь, – ответила та без раздумий. – Отдавать жизнь за того, кого любишь, куда приятнее, чем за того, кто тебе безразличен.

Тон её был ровным, но у Таши возникло неловкое ощущение прикосновения к чему-то очень личному.

– Проклятие точно было в кубке? Его Величество не мог проклясть кто-то из тех, кто был в кабинете? – не выдержав, скороговоркой спросила она.

Риа уставилась на неё так, что под этим взглядом – взглядом девчонки, казавшейся немногим старше её самой, – Таша ощутила себя несмышлёным младенцем.

– Я видела на кубке следы магического эфира. Следы того же проклятия, что убивало его, – выговорила девушка-кеар. – И когда всё случилось, с ним в кабинете не было магов.

– А Советник…

– Он не маг. Во всяком случае, не сотворил ни единого заклятия за, поверьте, немалое время моей службы.

– Норманы не делали этого, – сказала Таша, отметив это «немалое». Впрочем, чудесная флейтистка явно была магом, а судить о возрасте магов по внешности – безнадёжное дело.

Уточнение она тоже отметила. В конце концов, кукловоду и так приходилось скрывать от окружающих свою изуверскую сущность; почему бы для надёжности не утаить ещё и магический дар? Интереснее было, каким образом Советнику удалось обмануть приборы на входе в кабинет. Исказить показания правдометра с помощью магии было несложно, но чудометр обязан был просигналить кеарам, что некто поблизости творит недозволенное колдовство…

С другой стороны, летом Таша уже убедилась: её кукловод ещё и не на такое способен.

– Возможно, – легко согласилась Риа.

– Не делали. – Таша стиснула кружку в руках так, что глина почти затрещала. – Их подставили.

– Мастер Странница во всём разберётся. – Девушка положила руку на чехол с флейтой. – Будьте здесь, Морли-малэн. И лучше не пытайтесь уйти.

Когда Советник вновь возник на пороге приёмной, Таша всё ещё сжимала стынущую кружку в ладонях.

– Почему не пьёте?

– Аппетита нет.

– Немудрено. – Советник жестом пригласил её пройти в кабинет. Затем подвёл к массивному письменному столу чёрного дерева и учтиво отодвинул одно из кресел, ждавших рядом. – Присаживайтесь.

Таша посмотрела на кровавое пятно, буревшее на дорогом ковре, где выткали сцену охоты на антилопу шэдвар. Взглянула туда, где подле дверей в спальню висел над камином портрет Его Величества: молодой привлекательный мужчина с умными светлыми глазами. Прекрасный король Срединного королевства, которого на удивление хорошо запомнила маленькая Таша… совсем не похожий на умирающего короля, которого пока имела счастье лицезреть Таша взрослая.

Эта мысль почти вырвалась из её горла истеричным смешком.

Не так она представляла свою первую официальную встречу с Шейлиреаром Первым. Не так.

– Всё будет объявлено на приёме в Парадной зале через полчаса, – произнёс Советник, когда она опустилась на краешек скользкого шёлкового сиденья, – но, учитывая вашу причастность… – Присев напротив, он опёр руки на подлокотники и положил подбородок на скрещённые ладони, сверля собеседницу невидимым взглядом из-за дымчатых очков. – Дела вашего жениха плохи. Вам крупно повезло, что вы не успели стать Норман-лиэн. Впрочем, это никогда и не входило в ваши планы, как я понимаю?

– Что вы узнали? – спросила Таша пересохшими губами.

– Отчасти вы были правы. Леогран действительно не знал о проклятии. Идея подарить кубок принадлежала Ореку. Он лично заказал его у мастера в Броселиане и сам забирал готовый подарок. А ещё кто-то поработал над его памятью. Вскрыть затенённые участки сознания мы, к сожалению, не смогли, но вывод напрашивается следующий: Орек подготовил покушение, после чего попросил мага, наложившего проклятие, стереть ему память о подготовке. Поскольку маг, способный сотворить проклятие Гедеона, очень силён, ему это удалось.