Яков разглядывает ткнувшую нос в букет Файку… Файкины щеки, становятся ярче бутонов роз. Отрывается от букета, поднимает глаза на Якова.

– У кого День рождения? – недоуменно выдыхает.

– Какая разница! Тебя поздравили, значит у тебя! – не выдерживаю, встреваю.

Роза Соломоновна сейчас бы мною гордилась.

– Если торжественная часть закончилась, я пожалуй, присяду, – Кирюша опускается на низкий диванчик напротив меня, откидывается на спинку, нагло вытягивает конечности! Нарочно. Чтобы я свои ноги, к холодной железке прижала. Провоцирует гад! Не поддамся.

– Девушки, вы планируете продолжить вечер в зоопарке? Морковью запаслись?– язвительно интересуется.

Говорила же, что высказываться начнет.

– Ой! Что ж это мы?! Угощение для вас приготовили, а сами не предлагаем! Угощайтесь корнеплодами не стесняйтесь! Грызите на здоровье! – щебечу медовым голосом.

Яков потер лоб, присел на диванчик к Кирюше.

– Кстати, забыл представить, мой хороший друг – Кирилл Лисовский.

Чего уж хорошего, фыркаю мысленно метнув в Кирюшу презрительный взгляд. Взгляд игнорирует, наступаю ногой на конечность.

– Станислава, моя лучшая подруга! – спохватилась не расстающаяся с цветами Файка.

– Очень приятно, – откликается вежливый Яков. – Девушки, может все же поужинаем? Здесь неподалеку есть неплохое заведение, Айзек Каррера в свое время основал. Там реально великолепные стейки и очень приличные бургеры.

– Стась, ты как? Может и правда? – Файка встрепенулась. Готова променять морковь на приличные бургеры, а еще говорит, что у меня сила воли отсутствует…

Толкаю ее под столом. Файку. Нога почему-то врезается в конечность гада Кирюши.

– Станислава, ты мне сегодня в кошмарах будешь сниться. Мало с утра мозги вынесла, так еще и вечером меня угораздило в твоё общество попасть. Прекрати топтать мои туфли и лягаться. – будничным тоном проговорил господин Лисовский.

– Не поняла, – пискнула рядом подруга.

У Якова, брови поползи вверх. А у меня, в рюкзачке, телефон завопил как резаный. Добываю рюкзак из—под цветов, достаю вопящую трубку. Мама на определителе, неужели уже с работы вернулась?

Принимаю вызов, не сходя с места, не бежать же мне к выходу через весь зал, предварительно споткнувшись о вытянутые конечности некоторых индивидуумов…

– Мам, я в Макдональдс на Девятьсот пятого, с Фаей…

– Стасенька… У тебя какие планы на завтрашний вечер? – перебивает мама. Голос странный, волнуется, что ли? Я напрягаюсь.

– В кино собирались… что-то случилось мам?

– Все хорошо. Стась. Перенеси поход в кино. Я хочу… я должна… для меня это очень важно… познакомить тебя с одним человеком. С Шаповаловым Александром Михайловичем.

Облегченно вздыхаю.

– Мам. Ты меня напугала. Я уж подумала, случилось, что. Шаповалов Александр Михайлович, это который твой руководитель? Мам, ну зачем я с ним стану знакомиться?

– Стась. Такие вещи по телефону не говорят, но я сегодня буду дома поздно… Стась. Я замуж за него выхожу…

– Куда ты выходишь? Замуж? За Шаповалова? Руководителя своего?

– Да Стась. Завтра, в семь вечера вместе ужинаем в кафе Пушкин.

– Поняла мам. Кафе Пушкин, в семь вечера…

***

Пару секунд изучаю замолчавший смартфон. Обдумываю услышанное от мамы…

Что это сейчас было? Мама решила меня разыграть? Не похоже… Или похоже? Да ладно. Не может же она на полном серьёзе… Или может?

– Пушкин, кафе, прости Господи. Кафе Пушкин… – Бормочу растерянно, зачем-то кладу смартфон на поднос с корнеплодами, с подноса прихватываю морковную палочку, вгрызаюсь как… Бобер в дерево. Так легче обдумывать.

Ну и денек у меня сегодня… Всем денькам денек. Утром мою кандидатуру отклоняет прикинувшийся менеджером Кирюша, вечером я нежданно—негаданно оказываюсь в обществе этого гада, и как вишня на торте – мама огорошивает меня новостью. Нет, в том, что она собралась выйти замуж, не ничего плохого, а даже наоборот. Я сама ей сто раз говорила, что неплохо было бы подумать о личной жизни, и Роза Соломоновна говорила, и Галина, папина жена, говорила… Ну, да говорили все. Недавно совсем, в начале мая, когда Галина к нам в гости приехала, накрыли стол, пригласили Розу Соломоновну и Фаю, мы и Семена Яковлевича приглашали, но он отказался:

– Воспользуюсь случаем, посмотрю в тишине телевизор, – сказал.

Суть не в этом.

– Ирочка, салат с кальмаром просто шикарен, а твой фирменный курник, как всегда, выше всяких похвал. Такой талант зря пропадает. Мужчину тебе нужно в дом, скоро Стася вылетит из гнезда, и что ты одна будешь делать? – после второго бокала легкого вина, Роза Соломоновна подняла свою любимую тему: семьи и брака.

– Поддерживаю! – вторая жена папы, откликнулась с другого конца стола. – Стася выросла, пора о себе подумать.

– Мам, я лететь никуда не намыливаюсь, но если в твоей жизни появится мужчина, буду рада. Ты у меня, молодая и красивая! – сказала я.

Гости со мной согласились, а мама…

– Зачем мне мужчина в доме? Мне и так хорошо! Стася из гнезда вылетит, внуки появятся, буду с ними возится, ну и кота заведу, – отшутилась.

В общем, не собиралась на ни за какой замуж. Она ремонт на кухне и в ванной собиралась делать. И вот те раз… Собралась замуж. Проблема в том: за кого собралась! Я этого Шаповалова, вживую один раз, издалека видела. Дожидалась маму, сидя в кафе на первом этаже бизнес—центра, потягивала кофе латте и смотрела в окно. На площадке перед зданием резко затормозила громадная машина, из машины выскочил огромный мужик, сотрясая кулачищем разговаривал с кем-то по телефону.

– Шаповалов кого-то строит и по порядку номеров рассчитывает.

Прокомментировал сидевший за соседним столиком парень. Я выпала в осадок, фамилию Шаповалов, от мамы конечно же слышала.

Я потом, когда ее дождалась, спросила: мам, тут мне выпало счастье лицезреть твоего непосредственного начальника, ты уверенна, что с ним не опасно контактировать?

– Уверенна. Главное, под горячую руку не попадаться, – отшутилась тогда мама.

Несмотря на глубокое погружение в собственные, скачущие табуном мысли замечаю, что вид озадаченно грызущей морковь меня, сильно впечатлил Кирилла Лисовского. Выражение лица у него стало… Как будто его только что, чем-то тяжелым по голове приложили.

– Кирилл, погоди, уж не твой ли… – нарушает повисшую над столиком тишину Яков, предварительно толкнув Кирюшу плечом.

– Съешь морковку, – обрубил качнувшийся от толчка Лисовский.

Не пойму, показалось или в его голосе далекие раскаты грома послышались?

Хотя, какая мне разница, пусть хоть молнии из глаз метать начнет…

Не начал. Потянулся к подносу, сгреб пригоршню морковных палок… Одну за другой, закидывает в рот.

Яша кашлянул. И по примеру друга полез рукой в поднос.

Грызут корнеплоды сосредоточенно.

– Стась, – Файка завозилась у меня под боком, цветы свои наконец прекратила обнимать, примостила букет на край дивана. – Стась, я правильно поняла, Ирина Вадимовна…

– Правильно поняла. В кино не идем, еду в Пушкин знакомиться с маминым будущим мужем. Двухметровым амбалом, которому лучше не попадать под горячую руку, – говорить старалась негромко, но за столик позади нас, уселась шумная, веселая компания, пришлось тональность повысить. – Не понимаю… С чего вдруг мама замуж за него собралась? Он же… И мама…

Кирюша подавился корнеплодом. Закашлялся.

– Не попадаться под горячую руку… – Эхом повторила Файка. – Не попа… Стась. Может у тебя какой-нибудь дальний родственник объявился, о котором ты не знала, а мама его от тебя скрывает, потому что он тяжело болен и ему требуется дорогостоящая операция? – ляпнула Файка.

– Родственник? Не улавливаю причинно—следственной связи между родственником, операцией и бракосочетанием.

– Ирине Вадимовне понадобилась крупная сумма на лечение родственника, она обратилась за помощью к этому… Амбалу, попалась ему под горячую руку и он, заставил ее выйти за него замуж, – выдает Фая.