Оказать помощь окруженным войскам ударом извне Западный фронт не мог. Поэтому 8 октября И.С. Конев отдал приказ окруженным войскам пробиваться в направлении Гжатска. Руководить прорывом большей части окруженных войск в этом направлении было поручено командующему 19-й армией генералу М.Ф. Лукину. Командующему 20-й армией Ершакову было дано указание пробиваться в юго-западном направлении, из расчета выхода на тылы немецкой группировки, которая к этому времени главными силами выдвигалась в район Вязьмы.

В то время как драматические события разворачивались в районе Вязьмы, 22, 29 и 31-я армии правого крыла Западного фронта, продолжая отход, вышли на рубеж Селижарово, Ельцы, Оленино, Сычевка. Командный пункт фронта также был вынужден постоянно перемещаться на восток.

В ночь на 6 октября И.С. Конев вместе с членом Военного совета фронта Н.А. Булганиным выехали в Гжатск для встречи с командующим Резервным фронтом С.М. Буденным. Там, к своему удивлению, они узнали, что 49-я армия этого фронта, которая, по данным Генерального штаба РККА, в это время должна была находиться на втором рубеже обороны Сычевка, Гжатск, к этому времени уже погружена в эшелоны и отправлена на Юго-Западное направление. В результате этого никаких войск Резервного фронта на указанном рубеже не осталось. Пришлось в срочном порядке приказывать К.К. Рокоссовскому, который в это время с управлением 16-й армии находился в районе Гжатска, принимать в свое подчинение все части, выходящие с запада к рубежу Гжатска, и те, которые будут подходить с тыла, для того чтобы организовывать оборону на рубеже Сычевка, Гжатск и южнее этого города.

10 октября в район Красновидово, западнее Можайска, куда с разрешения Ставки был переведен штаб Западного фронта, прибыли В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов, А.М. Василевский и другие работники Ставки. В.М. Молотов, ссылаясь на приказ И.В. Сталина, начал требовать немедленного вывода войск из окружения в районе Вязьмы на гжатский рубеж. Кроме того, он требовал шесть дивизий из этой группировки передать в резерв Ставки для их последующего развертывания на можайской линии обороны.

И.С. Конев доложил, что уже принял все необходимые меры для вывода войск из окружения, а также отдал распоряжение командармам 22-й и 29-й армий выделить пять дивизий во фронтовой резерв и перебросить их в район Можайска. При этом он был вынужден признать, что из этих дивизий в силу сложившейся обстановки к можайской линии смогла выйти только одна.

Позже И.С. Конев писал: «Мне было ясно, что Молотов не понимает всего, что случилось… Его прибытие в штаб фронта, по совести говоря, только осложняло и без того трудную ситуацию».

Таким образом, в течение месяца, командуя войсками Западного фронта, И.С. Конев находился на направлении главного удара противника, который рвался к Москве. Ему не удалось остановить наступление противника и избежать окружения его войск. В то же время как командующий фронтом он сделал многое для того, что стабилизировать оборону советских войск и усилить ее качественно.

В сентябре и начале октября 1941 года Г.К. Жуков находился в Ленинграде в качестве командующего Ленинградским фронтом. 5 октября он был вызван по прямому проводу И.В. Сталиным, который в срочном порядке вызвал его в Москву. 7 октября, сразу же по прилете, он, по его воспоминаниям, поехал на квартиру к И.В. Сталину, который находился там по причине болезни гриппом.

– Я не могу добиться от Западного фронта исчерпывающего доклада об истинном положении дел, – пожаловался Иосиф Виссарионович. – Мы не можем принять решений, не зная, где и в какой группировке наступает противник, в каком состоянии находятся наши войска. Поезжайте сейчас же в штаб Западного фронта, тщательно разберитесь в положении дел и позвоните мне оттуда в любое время. Я буду ждать…

Г.К. Жуков на короткое время заехал в Генеральный штаб к Шапошникову, где взял специально подготовленную для него карту западного направления, вероятно с последними данными по обстановке, а в штаб Западного фронта приехал уже ночью.

Читаем «Воспоминания…» Г.К. Жукова дальше.

«Из беседы в штабе Западного фронта и анализа обстановки у меня создалось впечатление, что катастрофу в районе Вязьмы можно было бы предотвратить. Несмотря на превосходство врага в живой силе и технике, наши войска могли избежать окружения. Для этого необходимо было своевременно более правильно определять направление главных ударов противника и сосредоточить против них основные силы и средства за счет пассивных участков. Это сделано не было…

В 2 часа 30 минут 8 октября я позвонил И.В. Сталину… доложив обстановку на Западном фронте…»

Хочу подчеркнуть, что, по воспоминаниям Г.К. Жукова, эта встреча с И.В. Сталиным произошла 7 октября, а приезд в штаб Западного фронта – ночью 8 октября. Там он быстро разобрался в обстановке, доложил ее И.В. Сталину и с его разрешения сразу же отбыл в штаб Резервного фронта, куда и прибыл утром того же дня (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. С. 321–322).

При этом возникает ряд вопросов.

Во-первых, почему-то сам И.С. Конев о приезде Г.К. Жукова в штаб Западного фронта 8 октября ничего не вспоминал. Зато он утверждал, что именно 8 октября он отдал приказ окруженным под Вязьмой войскам пробиваться в двух направлениях, и о полном разгроме их в то время речи еще не шло.

Во-вторых, детально разобраться с обстановкой в масштабе фронта, которая неясна Верховному главнокомандующему и Генеральному штабу (командующий фронтом обязан докладывать ее в конце каждого дня), невозможно.

На основании этого можно сделать также несколько выводов.

Первый – Г.К. Жукова в штабе Западного фронта в указанное время не было.

Второй – именно Г.К. Жуков стал инициатором прорыва, который не достиг поставленных целей, о чем он в последующем предпочитал не вспоминать. И это понятно – потери Красной армии убитыми, ранеными и пропавшими без вести в Вяземском котле были огромны. На 1 октября 1941 года боевой состав 16, 20-й и 24-й армий насчитывал почти 240 тысяч человек. Вырваться из окружения удалось, по официальным данным по этим армиям, семи с половиной тысячам человек. Остальные либо погибли, либо были пленены противником.

10 октября в районе Калуги Г.К. Жукова разыскал офицер связи и вручил ему телефонограмму начальника Генерального штаба, в которой было приказано 10 октября прибыть в штаб Западного фронта, где в то время работала комиссия Государственного Комитета Обороны. По прибытии туда Георгий Константинович сразу же был вызван к телефону. Звонил И.В. Сталин.

– Ставка решила назначить вас командующим Западным фронтом. Конев остается вашим заместителем. Вы не возражаете?

– Нет, какие же могут быть возражения! Коневу, я думаю, следует поручить руководство группой войск на калининском направлении. Это направление слишком удалено, и там нужно иметь вспомогательное управление фронта.

– Хорошо, – согласился И.В. Сталин…» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. С. 325–326).

В итоге 10 октября 1941 года И.С. Конев был отстранен от командования Западным фронтом, а на эту должность был назначен Г.К. Жуков.

Само назначение командующим Западным фронтом Г.К Жуков в 1964 году описал следующим образом:

«Начав наступление 2 октября 1941 года на Московском направлении, группа армий “Центр” сумела быстро прорвать оборону Западного и Резервного фронтов и окружить значительную часть войск этих двух фронтов. Командовавший Западным фронтом генерал-полковник И.С. Конев (член Военсовета Н.А. Булганин, начальник штаба генерал-лейтенант Соколовский) не сумели вывести из окружения большую часть войск фронта. То же произошло и на Резервном фронте, которым командовал С.М. Буденный (член Военсовета Мехлис, начальник штаба Боголюбов), вследствие чего на Московском направлении сложилась катастрофическая обстановка.

Сталин позвонил мне в Ленинград 8 октября и приказал немедля прибыть в Москву в связи со сложившейся обстановкой.