– Значит, ты будешь здесь еще три недели? – спросила соседка, прищурившись.

«Почему три недели? – удивилась Бажена. – А, наверное, соседки не будет еще три недели!»

– Я буду в квартире, пока Софья Леонидовна не вернется, – ответила она наобум.

– Что ж, хорошо. Я – Клара Карловна, запомни! Я буду за тобой присматривать…

«Только этого не хватало…» – простонала про себя Бажена и прошмыгнула к лифту.

Но три недели в этой квартире – не так уж плохо. За это время она уж точно найдет подход к Богдану.

Ведь найдет? Обязательно!

С этими мыслями рыжая ведьма выбралась на улицу посмотреть мир, а заодно и себя показать. Ведь никогда большого города не видела, разве что только из окон автомобиля Богдана.

Улица, на которой жил Изверг, оказалась широкой и красивой. А сколько там интересного… Тут тебе и супермаркет, чуть поодаль ресторан с прозрачными стенами, дальше лавка мороженого, булочная… Почему-то именно мимо булочной Бажене оказалось пройти сложнее всего. Аромат хлеба просто сбивал с ног, а слюны во рту появилось столько, что глотай не глотай – не уменьшится.

Будь она кошкой, непременно шмыгнула бы туда, замурчала, замяукала, попросила еды… Кусочек, маленькую корочку, хоть сколько-нибудь! Только она уже не кошка. А людям просто так еду не дают, а если и дают, то зовут таких людей попрошайками. Ведьма никогда не станет попрошайкой, ни при каких обстоятельствах!

От булочной Бажена буквально отбегала. Прошла квартал, увидела остановку и приближающийся трамвай. На трамвае раньше, само собой, не каталась, но в каком-то фильме видела – они ходят по кругу. Откуда уедет, туда и приедет.

«Семерка… – подметила она номер на стекле. – Семь – благостная цифра. А что? Прокачусь, город посмотрю…»

Всё интереснее, чем голодной бродить по улице, где на каждом углу продают разные вкусности.

Трамвай остановился, ведьма вбежала в последнюю дверь, подхватила оброненный кем-то билетик, пристроилась на последнее место и отвернулась к окну, впитывая в себя образы города. Странное дело – как только выехали из центра, дома стали уменьшаться, улицы из красивых превратились в неказистые.

Хм… Не такой уж богатый город, получается. Из окна Богдана Краснодар выглядел совсем иначе.

Бажена доехала до последней остановки, и трамвай остановился.

К ней подошла грузная женщина с сумкой, полной мелочи, и билетами.

– Чего сидишь? Особое приглашение надо? – фыркнула она на ведьму.

– Какое такое приглашение? – не поняла она сначала.

– Блаженная, что ли? – хмыкнула женщина. – На выход давай!

– Так мне обратно нужно! – пропищала Бажена.

– Покупай новый билет и езжай! – усмехнулась кондуктор. – Деньги у тебя есть? Давай обилечу!

Денег у Бажены не было. Пришлось выходить.

«Это что же, мне обратно по рельсам возвращаться, что ли?» – ужаснулась она.

Съездила на прогулку, называется. Мысленно посчитала, с какой скоростью и как долго они ехали, совсем приуныла. И в этот самый момент почуяла запах его, родимого… Проклятый папоротник! Самый нужный ингредиент для приготовления колдовского песка. Каждая ведьма его за километр учует, кожей впитает аромат. Но откуда запах?

Немного побродив, Бажена наткнулась на удивительную вывеску: «Питомник растений». У входа ее встретила улыбчивая девушка:

– Вам куда?

– Мне туда… – И ведьма указала в направлении, откуда шел аромат папоротника.

– В теплицу? По объявлению?

– Ага, – кивнула она, очень обрадованная, что нашелся такой благовидный предлог.

Терять ей всё равно нечего.

Пошла вперед, а запах папоротника становился всё сильнее, слаще. Уже почти бежала мимо грядок с разными растениями и мелкими деревцами, названия которых не знала, и попала к входу в огромное стеклянное помещение.

«Теплица № 34» – было написано вверху.

«Почему тридцать четыре? – удивилась Бажена. – И куда делись остальные тридцать три?»

Внутри ее встретил грузный мужчина с длинными седыми усами.

– Я по объявлению… – тихо проблеяла ведьма в надежде, что ей разрешат прогуляться по теплице, уж тогда она точно папоротник найдет.

– По объявлению? – обрадовался усач. – А я думал, завтра придешь. Что ж отлично, меня зовут дядя Саша! Меня все так кличут. Тебя как звать-величать? Прости, забыл, как ты представлялась по телефону…

– Бажена, – развела она руками.

– О как! – усмехнулся он. – Много знаешь о садоводстве, Бажена?

– Много… – улыбнулась она.

С детства с мамой возились со всякими цветами да растениями. Это у каждой ведьмы в крови, ведь без нужного зелья никуда. Умела нашептать упрямому цветку, чтобы цвел, а вредному плоду, чтобы рос.

– Больно ты хрупкая… А, ладно. Считай, собеседование прошла, – снова усмехнулся дядя Саша. – Иди в подсобку, переоденься в рабочую форму, а потом перетащи эти сто горшков с декоративными лимонами к воротам, через которые ты проходила, скоро за ними подъедет машина.

– У меня нет рабочей формы, – хмыкнула Бажена.

– Так лежит же в подсобке! – пожал плечами дядя Саша. – Там несколько комплектов, возьми, какой подойдет по размеру, и приступай! У начальства по поводу формы строго: увидят без нее, заругают. Там же найдешь тележку, возле подсобки хранится весь необходимый инвентарь.

Тут Бажены и след простыл. Побежала примерять форму. Ею оказалась просторная зеленая рубашка и штаны. Ткань мягкая, приятная телу, так что ведьма осталась очень довольна.

Она приступила к работе, попутно принюхиваясь и присматриваясь. Таскала тяжелые горшки к воротам, потом неслась обратно за следующими. Затем помогала пересаживать странного вида кактусы, после ей дали задание полить и опрыскать кустарники в сердце теплицы – у самой дальней стены.

Как только Бажена подошла к кустарникам, поняла: здесь она и найдет то, что искала. Щедро прыскала кустарники водой, поливала из лейки, и в самом углу нашла его… вожделенный зеленый куст.

Ведьма склонилась к нему, пошепталась с листьями, пожелала папоротнику долгой жизни, испросила прощения. Иначе никак, иначе папоротник осерчает и откажется быть проводником силы. Лишь после этого оторвала несколько листиков.

Спрятала драгоценную добычу под рубашку и бросилась в подсобку переодеваться.

– Молодец, хорошо поработала, – встретил ее на выходе дядя Саша. – Только форму просто так не кидай, отнеси домой, постираешь… И приходи послезавтра, будет еще работа.

– Ага, хорошо, обязательно! – затараторила Бажена.

Схватила форму и приготовилась удрать, но дядя Саша вдруг схватил ее за плечо:

– Оплата за день, как договаривались.

С этими словами он протянул Бажене триста рублей.

Целых триста рублей за пять часов работы… Ничего себе! Это же прекрасно!

Это ж она на триста рублей ух сколько еды себе купит! Столько, что на столе не поместится, целое пиршество себе устроит.

Триста рублей! Ну у них и получки, у садовников этих… какая выгодная профессия!

В сороковые годы за триста рублей можно было весь месяц горбатиться. Бажена, правда, не горбатилась, но мама, бывало, рассказывала.

Но она-то в будущем! Только вдуматься в это слово… вон какие машины красивые, дома, люди хорошо живут. Теперь, небось, триста рублей – вообще состояние.

Она шла к трамвайной остановке как королева. Нет, императрица! Победительница…

Подбородок повыше, нос с родинкой на кончике задран так, что дальше некуда, походка от бедра… Теперь Бажена не какая-нибудь там восемнадцатилетняя нищенка, а обладательница трехсот рублей! Честно заработанных, между прочим.

Пока ждала трамвай, прикидывала, что купит. Обязательно нужно человеческое платье – такое, чтобы удобно носилось и хорошо смотрелось. И как его там… бюстгальтер, вот! А еще нужно сумочку, чтобы в ней таскать ключи и разные мелочи, те же деньги. Потом еда, много еды.

«Рябчик!» – мысленно застонала она, и рот заполнился слюной.