После этих его слов мне делается только хуже. Я крепко хватаю затылок Прохорова с твердым намерением пробить либо голову, либо стену. И тут слышу за спиной резкий оклик:

– Михаил, отпустите подозреваемого и отойдите в сторону!

Это следователь Васильев. Видимо, решил проверить Прохорова сам. Я игнорирую его слова, готовлюсь ударить снова, и тут краем глаза вижу, что Васильев выхватывает из кобуры пистолет. Нехотя разжимаю пальцы, позволив противнику рухнуть на пол. Тот громко скулит и отползает.

Тот же день:

18:30

Михаил

Сижу в своей машине, пытаюсь прийти в себя. А у дома уже толпится прилично народа. Васильев вызвал скорую, прибыло еще двое полицейских. Меня все обходят стороной.

Вот так живешь себе спокойно, стреляешь по банкам на выходных, когда-никогда с друзьями на охоту вырвешься, а тут раз – и оружие пошло в ход совсем по другому назначению. Хорошо, что у меня на пистолет и остальное оружие, которое храню в доме, имеется разрешение.

Не сразу замечаю появление следователя.

– Претензий Прохоров не имеет, подтвердил, что выстрел произошел случайно… – мрачным тоном заявляет он.

Я киваю, хотя на самом деле мне до лампочки, что Прохоров подтвердит, а что нет. У меня достаточно средств и связей, чтобы так на него надавить, что и мокрого места не останется. Дело в любом случае замяли бы. И всё равно я рад тому, что Васильев появился в нужном месте в нужное время.

– Спасибо! – вздыхаю я.

– За что спасибо? За то, что прикрыл вашу спину? Думаете, мне понравилось его убеждать?! – голос его дребезжит от возмущения.

– Спасибо, что не дали мне сделать то, о чем потом пожалел бы…

– А-а-а, совесть проснулась? Поздновато! Обязательно тут было бегать с пистолетом наперевес, а? Нам довериться никак нельзя? Я больше в таком помогать не стану…

Понимаю, что хорохорится. Будет, еще как будет. У него внук – аутист, нуждается в особом уходе, жена мечтает построить дачу, сын – неудачливый бизнесмен. Ему нужны мои «премии», как воздух нужны. Но обижать следователя не хочу.

– В людей до этого не стрелял и больше не собираюсь… – говорю тихо, но он слышит, кивает.

Не знаю, верит ли, по крайней мере делает вид, что верит.

– Езжайте-ка вы домой, Потапов. Настоятельно рекомендую сегодня больше никуда ни ногой. Завтра начнем отрабатывать новые версии, а сегодня отдохните, силы вам еще понадобятся.

– Не могу последовать вашему совету, мне в офис надо…

– Господи, да зачем вам в офис? – хмурится Васильев.

– У меня еще очень важное дело…

Договорившись встретиться завтра, я отъезжаю и сразу набираю номер своего юриста.

На следующий день:

Пятница, 26 марта 2021 года

16:00

Михаил

Останавливаю машину у дома, где когда-то купил свою первую в жизни квартиру. Элитная многоэтажка с белоснежным, украшенным статуями фасадом, просторный холл, лифт весь в зеркалах, лестничная клетка уставлена цветами, чисто вымыта. Это место тогда казалось мне идеальным для того, чтобы привести сюда молодую жену, растить детей, жить, в конце концов. Не сложилось.

Поднимаюсь на нужный этаж, жду вызванного мной заранее слесаря. Дверь в квартиру стоит добротная, еще мною поставлена.

– Ваша квартира? Мне бы взглянуть на документы… – интересуется слесарь, когда объясняю ему, что нужно сделать.

Я достаю паспорт, там у меня имеется прописка как раз по этому адресу, а выписка и прописка по другому месту жительства уже на следующей странице, которую я, разумеется, слесарю уже не показываю.

Мужик кивает, достает дрель. Действует профессионально, похоже, это для него стандартный процесс. Высверливает замок, потом вставляет какие-то железяки, прокручивает, и крепость пала, я могу войти.

Даю ему пару крупных купюр, расписываюсь в бланке и захожу. Включаю свет, прохожу в гостиную. Достаю папку с документами, раскладываю их на столике, сажусь в кресло, достаю пистолет, снова накручиваю на дуло глушитель и готовлюсь ждать столько, сколько потребуется.

Проходит час, у двери начинается какая-то возня, потом слышится знакомый вскрик и отборный мат. За такое раньше мне хотелось вымыть ей рот с мылом, а сейчас уже без разницы. Бывшая жена не может стать мне более отвратительной, чем уже есть.

Рита влетает в гостиную с выпученными глазами. В руках телефон, должно быть, собиралась вызывать полицию. Видит меня и замирает.

– Трубку положи! – командую тихим, зловещим тоном.

Она несколько раз моргает, прижав телефон к груди, потом медленно убирает его в карман.

– Да ты проходи, не стесняйся. Присаживайся!

Я указываю на стул.

– Ознакомься с тем, что я для тебя подготовил!

Подгоняю ее к столу взмахом пистолета. Мне противно к ней прикасаться, поэтому взял оружие. Стрелять, конечно, не буду, но она-то об этом не знает. А учитывая, как начудила, совсем не исключает такой возможности.

Рита нервно икает, миллиметровыми шагами все-таки приближается к столу, спрашивает визгливо:

– Что это?

– Дарственная.

– Какая такая дарственная? – продолжает пищать она.

– Обычная, на эту квартиру!

Мой юрист подготовил все необходимые документы. Не хватает только автографа владелицы.

– Садись и подписывай! – приказываю строго.

Бывшая жена смотрит то на меня, то на пистолет с глушителем, то на документы. Видимо, решает, чего боится больше. И вдруг падает к моим ногам с визгом:

– Михаил, пожалуйста, не надо!

Я брезгливо отшвыриваю ее от себя, чеканю сквозь зубы:

– Твой дружок лишился пальца. Если не подпишешь документы, лишишься коленки!

Она охает, отползает от меня, словно я резко заболел чумой, и начинает слезо-визго-представление:

– У меня же, кроме этой квартиры, ничего нет! Мне же пойти больше некуда! Ну ты что, ну не забирай! Ты же мне ее подарил!..

Мне даже интересно, она действительно надеется вызвать во мне жалость?

– Даже спустя годы после развода ты умудрилась оттяпать у меня самое ценное! И за это ты лишишься того, что сама ценишь больше всего!

– Я не имею отношения к похищению твоей курицы! Я ее и пальцем не трогала!

– Ты забрала у меня время! – рычу я на полной громкости. – Время, которое я и следователи могли потратить на поиски вместо разоблачения твоего долбаного Прохорова! Ты у моей Али время отняла! Я до сих пор не знаю, где она, жива ли, что с ней делают… За такое тебя жизни лишить мало, а я забираю только квартиру! Оцени мое милосердие и не смей просить о большем! Подписывай, и останешься жива… Если, конечно, вдруг снова не надумаешь перейти мне дорогу!

Она открывает рот, хочет что-то сказать и не может. С выпученными глазами движется к столу. Я протягиваю ей ручку и с удовольствием наблюдаю, как ее корежит от того, что я вынуждаю ее сделать.

Я отдам эту квартиру фонду жертв похищения. Пусть продадут ее, а деньги пустят на благое дело. Им нужнее.

Четыре дня спустя

Понедельник, 29 марта 2021 года

11:15

Анатолий Васильев

Захожу в кафе, мечтая о крепком кофе и ватрушке с творогом. После очередного разговора с Потаповым хочется каких-то положительных эмоций. Ему так паршиво, что смотреть на него тошно. Но обрадовать мне его нечем.

Поначалу я был практически уверен, что он сам куда-то дел жену, но версия не подтвердилась, да и так правдоподобно горе не сыграешь.

Это исчезновение вообще кажется мне странным со всех сторон. В деле слишком много нестыковок. Начать хотя бы с того, какой воспринимает пропавшую муж, и какова она на самом деле. Соседи отзываются об Але очень положительно: улыбчивая, открытая. То же самое о ней говорят и в продуктовых магазинах, которые она обычно посещала. В ее тумбочке нашлось несколько книг о путешествиях, в ноутбуке масса фильмов про разные страны. Ее приемные родители и сестры тоже отзываются о девушке очень тепло. Такому человеку в пору иметь кучу друзей, знакомых, куда-то ходить, путешествовать, а не надраивать дом, пока муж сидит на работе. По словам Михаила, выходит, что Аля такая же отшельница, как и он сам. Так что или у девчонки раздвоение личности, или…