Козлы вскричали: «Больно нам!
Будь толерантным к нам – козлам!»
«Здесь я хозяин, а не вы!
Я вас не звал, так вон пошли!»
И вот мораль, козлиному роду:
«Будь толерантным к чужому огороду!!!
Или ощутишь своей спиной,
Где свой удел, а где чужой!!!»
Черепаха и комар
На берег на закате дня,
Раз вылезла морская черепаха.
Над ней комар в тот час летел,
На панцирь черепахе сел.
«Я кровосос!» – пищит комар,
«Пить кровь, наш природный дар!
И по закону естества,
На то есть все мои права!
«Каждому своё!» – вот наш лозунг.
Кто ест траву – мясо не трогай!
Кто мясо ест – не ешь траву!
Панцирь скинь! Я кровь хочу!»
По небу Солнце прокатилось,
За горизонт устало скрылось.
Вокруг приятно посвежело,
Заметно море потемнело.
А черепаха отдохнув,
И откровенно позевнув,
Подумала: «Домой пора,
Мне в море плавать до утра».
И радует прохладой бриз,
И океан к себе манит.
И черепаха сбросив дрёму,
По-черепашьи идёт к морю.
В панцирь ей комар вцепился,
«Постой! Я крови не напился!»
Но не спала ещё волна
И тихо смыла комара.
Тут к месту рыбка подплыла,
По-рыбьи молча, не спеша,
«Демократа» проглотила.
И спокойно уплыла.
И вот мораль басни сей:
Бывает так у иных людей,
Пищит в бессилии, как комар:
«Я то хочу! Мне это дай!»
Пожнёшь лишь то, что сам посеял,
Получишь то, во что сам верил.
Был жадным, злым на белый свет
Волна возьмёт и рыбка съест!
Ослиный рок.
Не по ослиному уму:
К двум стогам, не к одному,
Ослиный рок, а не судьба
Приводит нашего осла.
Заметим, что между стогов
Коварство в равенстве шагов.
Лишь стоит сделать шаг направо,
Как дальше станет стог налево.
В мозгу сомнения играют,
Куда шагнуть, осёл не знает.
Идёт время, проходит день,
И от осла длиннее тень.
Запах сена в ноздри бил.
И каждый стог к себе манил.
Был бы стог один побольше,
Выбрать было бы попроще.
Ну вот, и ноги ослабели
И в голове пошло круженье,
А голод, словно зверь терзает
И наш осёл, прилечь решает.
А утром Солнце осветило,
Уже бездыханное тело,
Навеки уснувшего осла.
И рядом сено – два стога.
Бурлит активность в нас порой.
И справедливость влечёт в бой.
Но продолжаем мы стоять,
Покой боимся потерять.
А жизнь проходит за годом год.
И нас пленит ослиный рок.
Свинья и лужа
Вот как-то раз, одна свинья,
Сделав лужу, в неё ж легла.
Довольно рыло подняла:
«Вниманье всем! Я, грязь нашла!
Кто говорил, что здесь всё чисто?
Вот грязь! Извольте убедиться!
За ним обман, он плут и лжец!
Ложитесь рядом, место есть!»
Но свиньи скот, а мы же люди!
Одеться в чистое мы любим!
Увы, мой друг примета есть,
Примеров к ней, порой не счесть:
«Вот человек, он справедлив,
Разумен, добр и правдив.
Готов отдать всё людям даром,
И обладает Божьим Даром».
Так свиньи, тут же набегутся,
И сделав лужу, посмеются.
Грязь не найдут – свою добавят,
И всякого в миру ославят!
Раз свин в душе, то грязь во всём,
И не ищи вины не в ком!
Не зря подметил наш народ:
«Свинья без грязи не живёт!»
Мартышка, зеркало и…
О чём молчишь седая старина?
Дозволь спросить, душой тебя любя,
Под твоим глубоким взглядом,
И не сочти вопрос мой праздным:
«Кто в озарении на мысль набрёл,
Что зеркало впервые изобрёл?
И люди, заразившись искушеньем,
Ну, тешиться, приятным лицезреньем!
Каких только не было среди них:
Любопытных, строгих, озорных.
И сквозь событий переплетений,
Осталось живо сие изобретение».
Мне Время подарило откровенье:
«К чему судить людей за вдохновенье?
Но он был первым и последним,
Кто видел в зеркале не себя, а отраженье!»
Но Солнце всходит и заходит,
Как день: года, столетия проходят,
А с ними событий, судеб череда,
Уходят в прошлое – навсегда.
И однажды, да вот на днях,
Одна из множества кривляк,
Её душу пленила шалость.
У зеркала в ужимках упражнялась.
То глазками кокетливо сверкнёт,
То к зеркалу, а то поодаль отойдёт,
То как ребёнок прыгает на ножке,
То как фанатка хлопает в ладошки!
Неким предметом она игриво,
С упоением крутила.
Но, заметим при всём притом,
Наша егоза была с хвостом!
И не одна она была в тот час.
Медведь сидел, открывши пасть.
Держась за стул, чтоб не упасть,
Едва дыша: «Что за напасть?
Ну, ты шалунья, знать увлеклась?!
В игривости в безумство впасть.
И бес не зря решил тебя попутать,
Раз смогла трусы с очками перепутать!»
И вот мораль к басне сей:
«Коль нет стыда, так хвост пришей!
Животным скотство, не изъяны,
Чему стыдится обезьянам?»
Конь и баран
Конь и баран поутру,
Паслись однажды на лугу.
И отгоняя слепней и мух,
Щипали нежную траву.
Баран жуя, сказал коню:
«Вот одного я не пойму,
За что ты жилы напрягаешь?
И дня спокойного не знаешь?
Зимой в сани, летом в плуг -
Тебя без жалости впрягут.
Тебе за твой нелёгкий труд,
В награду лишь хомут да кнут!
Меня возьми себе в пример:
Я не в заботах, не в труде,
Живу свободно, не скучаю,
Бока спокойно наедаю.
Ты на людей хвостом махни,
На волю в поле от них уйди!
Тратишь силы ты напрасно,
Всё равно сдадут на мясо!»
Конь голову в ответ поднял,
Весьма доходчиво сказал:
«Служить людям всегда я рад.
Для дела важен всякий вклад.
Шерсть да мясо с тебя возьмёшь,
Так и к тому, ты будь хорош!
Люди умны и не впрягут,
Барана в сани или в плуг.
Видишь ты взглядом бараньим:
Телегу, кнут, хомут да сани.
Я же: поле вспаханное, посевы,
Любовь, ласку и доверье.
Тебе ли быть примером коню?!
Пасись себе и ешь траву!
Нет времени болтать с тобой!»
И конь ушёл на водопой.
Строка морали подоспела,
