- Хорошие девочки заслуживают награды.

Его большая ладонь обхватывает мой подбородок, заставляя меня встретится с ним взглядом, в то время как большим пальцем он утирает слезу, скатившуюся из-под моей маски. Я даже не осознавала, что плачу, и не знаю почему. Я никогда не была так перегружена калейдоскопом эмоций. Когда мои глаза закрываются, я вижу вращающиеся вокруг разноцветные блики.

Я вновь слышу его голос и размыкаю веки.

- Или все может закончиться... если этого слишком много.

Закончиться?

Смятение проходит холодком по моей коже.

- Мойра, - произносит он твёрдо. - Именно так это и работает. У тебя есть власть, чтобы остановить это. Это то, чего ты хочешь?

Выдыхая, я благодарю звезды за то, что понимаю то, о чем он говорит, но мое тело все еще слишком возбуждено, чтобы попытаться выдавить из себя ответ. Я качаю головой. Лишь слегка, из стороны в сторону. Все это время мой разум вопит, даже умоляет, чтобы всё, происходящее между нами, получило продолжение и обещанную награду.

Я не хочу, чтобы это прекращалось.

Пожалуйста, не останавливайся.

Никогда прежде, за всю свою жизнь, я не была так сосредоточена на своих потребностях.

Скулы господина Сантаны приподнимаются.

- Ты желаешь получить награду?

- Д-да, Сэр, - я, наконец, выдавливаю из себя надломленным голосом, едва шевеля языком, когда господин Сантана склоняет своё лицо к моему, царапая мою мокрую от слез щеку короткой щетиной.

- Ты идеальна, - я слышу его голос прямо у своего уха.

Мои глаза закрываются, когда он спускается вниз по моему телу, подхватывая и раздвигая мои бедра. Я чувствую как мое тело меняет положение, но меня словно покинула вся энергия. Я - марионетка для его удовольствия, тряпичная кукла, способная двигаться только тогда, когда он этого пожелает, дергая за ниточки. Я чувствую теплое дыхание прямо у своей чувствительной сердцевины. И у меня не было времени, чтобы успеть проанализировать его следующий шаг.

- О! - мой крик звучит даже громче, чем был прежде, когда его язык раздвигает мои складочки, находя нежную измученную горошинку. Без предупреждения все мое тело содрогается, как снаружи, так и изнутри. Никогда раньше меня не ослеплял оргазм, и все же это то, что происходит.

Все мое нутро сжимается, пока запястья инстинктивно дергаются, пытаясь освободиться. В этот момент я неспособна на осознание действительности или когнитивное мышление. Я – олицетворение всего дикого и первобытного. Сосредоточение чувствительности и оргазмов. Время не имеет значения, пока я корчусь и выгибаюс, застигнутая собственными ощущениями.

Круг за кругом, укус за укусом. Его зубы задевают мой опухший клитор. А язык проникает глубже. Господин Сантана не замедляет свою атаку - или это его награда? - всасывает и кусает, заставляя фейерверк взорваться, а каждый мой нерв надорваться еще сильнее.

- Пожалуйста, Сэр, - умоляю я, поскольку удовольствие продолжает нарастать, достигая новых болезненных высот.

- Да, Сэр, или нет, Сэр, - произносит он. – Мне нужно быть внутри тебя.

Подтянувшись на ограничителях, мое тело восстанавливает некоторый контроль.

- Пожалуйста, Сэр. Пожалуйста, я никогда не хотела чего-то или кого-то настолько сильно.

Я едва замечаю, как он садится на корточки, расстегивает ремень, стягивает брюки и спускает свои шелковые боксеры. Я будто смотрю фильм, рассматривая его великолепный член – твердый и толстый, кончик которого блестит от его желания, становясь еще больше

Началась белая горячка?

Сцена кажется слишком идеальной, чтобы быть настоящей.

Я не могу поверить, что этот безукоризненный образец мужчины находится со мной, берет меня и исполняет мои фантазии. Надев презерватив, господин Сантана наклоняется вперед и переводит свое внимание на мою грудь.

- В следующий раз я хочу наказать эти груди... стеком и зажимами. Они будут потрясающе смотреться с зажимами, когда твои соски затвердеют...

В следующий раз... эти слова доминируют в его словах.

Он сказал о следующем разе.

Я пытаюсь вслушаться и осмыслить это знание, но не могу сконцентрироваться на чем-либо еще, за исключением его твердой длины у моего живота, когда подтягиваю колени выше, желая - нет, нуждаясь - в нем внутри меня.

Один палец, затем два раскрывают мой вход и погружаются глубоко в меня. Я вздыхаю, когда они сгибаются, дразня мои нервные окончания и заставляя меня взлетать выше.

- Мойра, ты чествуешь меня своими слезами и мокрой киской, - он добавляет третий палец. - Блять, ты такая тугая.

- Пожалуйста… - я сжимая нижнюю губу зубами, когда он толкается в меня. Я пытаюсь подавить крик, пока моя шея напрягается, а спина выгибается.

- Подари мне их, Мойра. Дай мне услышать твои крики удовольствия.

Удовольствие.

Боль.

Границы стерлись.

Мои запястья натягивают ограничители, когда мой охрипший голос заполняет комнату. Он толкается все глубже и глубже, растягивая мою наказанную киску, пока мы полностью не соединяемся.

Господин Сантана замирает, а его темные глаза устремляются на меня сверху вниз.

- Поговори со мной, Мойра.

Я качаю головой.

Его палец скользит по моим губам.

- Слова. Дай мне услышать твои слова. Скажи мне, сможешь ли ты с этим справиться, - он качает головой. - Я не планировал... но не смог остановиться.

Я не знаю, что вижу в его взгляде. Мой чрезмерно возбужденный разум не воспринимает реальность, но я приподнимаю голову, выгибая шею, пока мои губы не встречаются с его губами.

- Пожалуйста, Сэр, не останавливайтесь. Я не знала, что планировать и чего ожидать. Я все еще не знаю. Но я хочу этого.

Его доминирование, которое он демонстрировал мне, сквозит в каждом его движении. Подобно грустной мелодии, его ритм замедляется, и внутри меня начинают тлеть новые медленно разгорающиеся вспышки. Мерцая, подобно искре в пылающем пламени, мои ощущения не похожи на другие оргазмы, которые он мне подарил. Это чувство совсем не похоже на сладкую боль, которую он мне причинил. Но каким-то непостижимым образом оно ощущается как боль, которую она разделяет со мной.

Это чувственно и остро.

Я ощущаю это сердцем и душой.

Господин Сантана берет столько же, сколько дает. Я теряю счет оргазмам, до которых он меня возносил. И хотя ни один из них не является таким же потрясающим, как первый, а моя пострадавшая киска подверглась вещам за пределами моих самых безумных фантазий, я не хочу, чтобы это закончилось.

В какой-то момент он освобождает мои запястья. И много раз подряд меняет презерватив.

Мы больше не лежим лицом друг к другу, он умудряется перемещать мое тело в такие позы, о которых я только слышала, пока он продолжает меня брать или, возможно, использовать меня. Я не знаю, что происходит между нами, и, к сожалению, мне все равно. Но в этом ощущается больше связи, чем всё, что я испытывала с кем-либо за всю свою жизнь.

Этот опыт - все, о чем я могла мечтать, и даже больше. Нас окутывает тихое блаженство, убаюкивая в своих объятьях, пока, прямо перед сном, я не осознаю, что даже не знаю его настоящего имени, как и он моего.

Глава 17

Лукас

Я держу Мойру в объятиях дольше, чем следовало бы, наблюдая, как она спит, и ее длинные ресницы трепещут, а опухшие розовые губы бормочут бессвязные слова одобрения «да, Сэр ... пожалуйста» и превращаются в улыбку, прежде чем она расслабляется, и ее теплые мягкие изгибы идеально устраиваются у моей голой груди.

Это не входило в мои планы, ни тогда, когда я вернулся в «Кружево и кожу», ни когда-либо до этого. Слишком рано думать о будущем с этой удивительной женщиной в моих объятиях, и, тем не менее, я занимаюсь именно этим. Я стараюсь не думать об этом. Я делаю все, чтобы отговорить себя от таких безумных мыслей.

Я не знаю ее.

И это не имеет отношения к ней.

Вопрос во мне.

Я не заслуживаю шанса получить свое счастье второй раз за жизнь.