– Если тебе это поможет, то я работаю в Лаборатории, в которой раньше работал доктор Крамп и которую посещал твой отец. Там, в подвале здания, за запертой дверью находится Лестница, бесконечно уходящая вниз. Я точно знаю, что она есть, хотя никогда не был внутри…

– Но ты хотя бы пытался?! – возмутилась Кристина.

– Мы с Димой решили проверить правдивость этой истории и проникнуть в подвал Лаборатории, – ответил я.

– Судя из разговора за ужином, неудачно?

– Да, неудачно. Вместо Бесконечной Лестницы мы обнаружили простой склад. Никакой Бесконечной Лестницы или гравитационной ловушки там не было, что нас очень разочаровало. Ладно меня разочаровало. Что подумал Дима, я предпочитаю не знать. Я уже подумал, что Бесконечная Лестница – выдумки, как один знающий человек сказал, что все дело в том, что мы открыли дверь не в ту комнату. Он открыл дверь и показал Лестницу.

– И что ты увидел? – прищурила глаза Кристина.

– В этот раз я увидел не подвал, а Лестницу, уходившую вниз. Была ли она бесконечной, сказать не могу – внутрь меня не пустили.

После этого Кристина, словно журналист, берущий интервью у знаменитого актера, обрушила на меня цепочку вопросов. Она методично спросила обо всем: не спал ли я в Лаборатории? Нет. Не слышал ли я неизвестные голоса? Нет. Не отказывала ли в Лаборатории техника? Нет. Какие сны мне снятся после трудоустройства в Лабораторию? Обычные, такие же, как и раньше. А подробнее?.. И все в таком духе. Мои ответы девушку только разочаровывали. В конце концов она спросила:

– Ты можешь меня познакомить с человеком, открывшим дверь на Лестницу?

– Нет. Он из службы безопасности, и, если я задам ему такой вопрос, он меня сразу арестует.

– А показать дверь в Лабораторию?

– Это секретное предприятие. Кто тебя туда пустит?

Девушка сложила на груди руки, и, покусывая губу, задумалась, как преодолеть возникшую проблему. Мне это показалось занимательным – ученый, опубликованный в «Сайнс», серьезно рассуждает на оккультные темы. Со слов Алексея Георгиевича, Крамп таким и был, но с ним я знаком не был. А за доктором Майер я мог наблюдать вживую.

Погода этому, правда, не способствовала. Снегопад усилился и теперь валил увесистыми хлопьями, забиваясь в глаза, рот и нос. Находиться на улице стало совсем неприятно. Еще немного, и дороги могло полностью завалить. В этом случае мне пришлось бы часами пробиваться до своего дома. Разговор нужно было откладывать на более удачное время.

– Я сделаю все, что в моих силах и попробую узнать больше про Лестницу. Можешь быть уверенна в этом. А теперь идем, пока нас не замело снегом, – сказал я.

Девушка утвердительно кивнула, и мы ускорились в направлении гостиницы. Идти до нее оставалось не больше пяти минут – в Городке небольшие расстояния. За это время мы успели обменяться телефонами и договориться о плане действий. Я обязался подробно расспросить коллегу о таинственной двери, а Кристина – заняться формулами и теориями, способными объяснить, как за одной дверью может быть две комнаты. Я сомневался в том, что Майер сможет найти физическое объяснение этого феномена, но вслух предпочел об этом не говорить.

Попрощавшись со спутницей, я прыгнул в такси – старый «Форд», приехавший из 70-х годов двадцатого века. Мы неслись по шоссе вдоль лесного массива. В окно ничего не было видно, кроме стремительных хлопьев снега на фоне черной ночи. Стоящие вдоль трассы фонари и фары встречных машин скорее слепили, чем освещали путь. Могло показаться, что водитель ведет автомобиль по приборам, а не благодаря острому зрению. Я лег поудобнее в кресло и закрыл веки, поддавшись усталости позднего вечера.

– Коньяк стоит сзади. Ты можешь налить и выпить, если хочешь. И не бойся, он не отравлен, – произнес водитель странную фразу.

Я посмотрел в зеркало заднего вида и увидел кусочек смуглого лица с черной бровью над карим глазом. Я узнал водителя: незнакомец из бара, Патрицио, назвавшийся торговцем информации.

– Останови машину! – закричал я в панике.

– Мы не приехали еще. Ты сказал другой адрес, – спокойно возразил Патрицио.

– Я сказал: останови машину! Куда ты, черт побери, везешь меня?!

– Мы едем туда, куда ты сказал поехать. Я не ворую тебя, но я хочу говорить с тобой. А когда вы едете на машине со скоростью больше, чем семьдесят миль в час, разговаривать лучше: собеседник не может отказаться от разговора.

Патрицио говорил спокойно, даже доброжелательно, и от этого становилось по-настоящему жутко. В моем воображении именно так и произносятся самые страшные угрозы: хладнокровно, с улыбкой на лице. Я посмотрел на спинку водительского кресла, где в сетке стояла полупустая бутылка коньяка, и подумал, что если ударю ей по голове Патрицио, то смогу его обезвредить. Только на скорости девяносто километров в час это будет стоить жизни нам обоим. Можно было бы выскочить на светофоре, но на трассе их не стояло. Патрицио был прав: я не смогу выйти из автомобиля, пока мы не достигнем пункта назначения. Оставалось только верить, что этим пунктом будет мой дом. Дом… Я вдруг понял, что назвал Патрицио свой домашний адрес, куда он может наведаться в любой момент. Если только он уже не знает мой адрес.

– Что ты думаешь о докторе Майер? Она говорила тебе про своего отца? – спросил Патрицио.

Я задал встречный вопрос:

– Доктор Майер ваша заказчица?

– Нет, она не мой заказчик. Ты не должен иметь интереса в моем заказчике.

– А где я должен иметь интерес?

Я отошел от первого шока и был готов разговаривать со своим похитителем. Сотрудничество могло спасти мне жизнь, и все равно мой голос звучал слишком агрессивно и нервно. В отличие от меня, Патрицио был абсолютно спокоен. Конечно, это ведь он похитил меня, а не я его. И он совсем не боялся своего преступления! Насколько же он опасен?

– В информации. Ты можешь спросить меня о том, что тебя интересует, – сказал Патрицио.

– Боюсь, мне не хватит денег расплатиться за ответ.

– Не бойся. Если я не говорил цену для товара, то товар будет бесплатным.

– Не бывает бесплатного товара. Если тебе что-то дают бесплатно, то, значит, товаром являешься ты, – с отчаяньем произнес я.

Я совершенно не понимал, чего от меня хотят. Что я должен спросить? Что я хочу спросить? Молчание казалось худшим из вариантов, поэтому я спросил первое и единственное, что крутилось в моей голове:

– Бесконечная Лестница – куда она ведет?

Патрицио выдержал паузу, а затем медленно, четко выговаривая каждый слог, ответил:

– В Бездну. В Ад. В Никуда. Может быть, она иллюзия. Все говорят разные вещи. Но я торгую информацией, а не философскими теориями. Задай мне другой вопрос.

Ответ разочаровывал и ничего не давал. Возможно, Патрицио знал правду, но предпочитал ее не говорить. Про что вообще он был готов рассказывать? Нет, он ждал не любой, а вполне определенный вопрос, который я должен угадать. Это игра, и она будет продолжаться до тех пор, пока я не спрошу то, что он хочет услышать. Можно было согласиться на правила и начать перебирать варианты, а можно было закончить это издевательство одной фразой:

– А на какой вопрос ты можешь ответить?

Патрицио улыбнулся. Возможно, из-за того, что я раскусил его план, а возможно, из-за того, что наконец добился того, ради чего сел за руль автомобиля.

– Ты можешь спросить меня о том, как видеть настоящие сны за стенами Лаборатории, – произнес Патрицио.

– И как же? – без энтузиазма спросил я.

– С помощью ловца снов. Я знаю, где ты можешь достать его. Возьми блокнот на заднем сиденье. Я написал в нем адрес телеутки2, кто делает специальные ловцы снов. Заплати ей векселем, который лежит в блокноте.

Я послушно выполнил указания и вытащил из сетки кресла блокнот. В нем лежала пожелтевшая бумага, на которой было что-то написано черными чернилами на латинском языке. Я взял его в руки.

Лист вспыхнул огнем.