— Теперь ты здесь, — говорит он, улыбаясь. — Это самое главное. — Он смотрит на мою шею. — Красивое ожерелье. Я почти готов поклясться, что это что-то…

В комнату входит врач. — Она проснулась и хочет тебя видеть. Есть ли здесь Арианна?

Я делаю шаг вперед. — Меня зовут Арианна.

— Эс также хотела бы вас видеть.

Я оставляю Ашера в вестибюле, выглядящего крайне неуютно, и следую за доктором в комнату Эс. Она подключена к мониторам и трубкам, и она слишком бледна, ее светлые волосы в беспорядке, но она жива, и ее улыбка ярка.

— Привет, детка, — говорит Пит, подходя к ней, чтобы взять ее за руку и поцеловать в лоб. — Ты молодец.

Ее глаза поникли от болеутоляющих таблеток, но она улыбается. — Я теперь совсем женщина, — говорит она.

— Ты всегда была только женщиной, — говорит Пит. — Но я так рада, что теперь твое тело чувствует себя более подходящим для себя. Я люблю тебя, несмотря ни на что. Ты ведь это знаешь, да?

Из уголка ее глаза вытекает слеза. — Да, я это знаю.

— Привет, Эс, — говорю я, подходя ближе. — Ты хорошо выглядишь.

Она закатывает глаза и тянется к моей руке. — Дорогая, как же я скучала по тебе. Мне нужна косметика, а Пит, благослови его Господь, ничего не знает о подводке для глаз. А теперь тащи сюда мою сумку.

Я беру ее сумочку и достаю косметичку, и следующие двадцать минут мы разговариваем так же, пока я наношу макияж. — Когда я закончила, она посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась. — Вот это уже лучше. А теперь скажи мне, этот твой сексуальный красавчик здесь с тобой?

— Нет, у Фэна были кое-какие дела.

Пит морщит нос. — Она принесла еще одного. Ашер.

Эс поднимает бровь. — Этот высокий сексуальный костюм? Он тоже не так уж плох. Но у меня такое чувство, что ты теперь совсем как Фэн, не так ли?

Я ухмыляюсь. — Он мне действительно очень нравится.

Пит хмурится. — Жаль, что я не могу с ним встретиться. А вот насчет этого… я не уверен. Будь с ним поосторожнее. — Он даже больше прав, чем думает.

— Ашер меня не обидит, — говорю я. И я действительно в это верю.

— Если Пит беспокоится, не принимай это всерьез, — говорит Эс и зевает. — О боже, мои лекарства начинают действовать, детки. Я не думаю, что смогу долго бодрствовать. — Она смотрит на меня. — Составь немного компанию Питу, ладно?

— Хорошо, — говорю я.

Я оставляю их, чтобы попрощаться и найти Ашера, ожидающего в вестибюле.

— А теперь мы можем вернуться домой? — Он умоляет.

— У меня есть полдня, помнишь?

Ашер закатывает глаза. — Конечно. Может быть, мой отец был прав насчет того, что я слишком легкомысленный.

Я ухмыляюсь ему. — Слишком поздно. Никаких изменений в контракте, заключенном с бывшими студентами-юристами.

Он закатывает глаза, и я улыбаюсь еще шире.

Когда Пит возвращается из своей комнаты, я говорю им, что хотела бы навестить свою мать, прежде чем мы уедем. Она в другой палате на другом этаже, и Пит с Ашером ждут в коридоре, пока я не вернусь.

Ее комната маленькая, но уединенная, и она выглядит почти так же, как и раньше. Уже темно, шторы задернуты, свет приглушен, чтобы дать ей отдохнуть. Но в ее комнате приятно пахнет, и я замечаю, что в дополнение к розам, которые ей присылает Фэн, есть еще вазы с пурпурными орхидеями в разных стадиях цветения.

Они всегда были ее любимыми.

Я проверяю вазу на наличие карточки, но ее там нет. Я сажусь рядом с ней и держу ее за руку. Как мне вообще начать рассказывать ей, через что я прошла и через что все еще прохожу? Я бы хотела, чтобы она была здесь прямо сейчас. В сознании. Живая. Жаль, что я не могу спросить ее совета и послушать, как она делает сложные вещи намного проще с логикой ее мамы.

Это такие эгоистичные причины хотеть, чтобы она вернулась, но она моя мама, и, хотя я взрослая, я все еще нуждаюсь в ней.

Я знаю, что она не слышит меня, что она никогда не сможет ответить, но я изливаю свое сердце, и это что-то проясняет во мне.

Я рассказываю ей о Ями, когда дверь открывается. Я замолкаю, когда входит мужчина. Он высокий, бледный, с вьющимися волосами, дикой черной бородой и шрамом на лице. Он держит букет пурпурных орхидей.

— Мне очень жаль, — говорит он, отступая назад. — Я и не знал, что здесь кто-то есть.

Я встаю и смотрю ему в лицо. — Все нормально. Я просто навещала свою мать.

Его глаза расширяются. — Так ты ее дочь?

— Да.

— Конечно, — говорит он. — Я вижу сходство.

Это замечание кажется мне странным, так как я больше похожа на своего отца и совсем не похожа на свою мать.

— Мы старые друзья, — говорит он. — Твоя мать и я.

— Могу ли я знать ваше имя?

Он качает головой. — Нет, наверное, нет.

Я наклоняю голову, изучая его. Он кажется мне знакомым. — Спасибо, что навестили ее. Я была занята работой и не могла приходить так часто, как мне хотелось бы.

— Твоя мать хотела бы, чтобы ты жила своей жизнью. Она всегда ставила тебя на первое место.

Может быть, он все-таки знал мою мать. Потому что он прав. Моя мать всегда ставила меня на первое место. Она даже продала свою душу, чтобы спасти меня, и что я сделала? Отдала свою, чтобы спасти ее. Правильно ли я поступила, заключив эту сделку? Будет ли она расстроена или рассержена, зная, что я отдала ей свою душу?

Мужчина держит цветы в руках. — Я принес их для нее, но думаю, что сегодня они тебе еще понадобятся. — Он протягивает мне букет, и я изучаю его, закрыв глаза, чтобы вдохнуть сладкий аромат.

— Спасибо. — Я открываю глаза, чтобы поговорить с этим человеком, но его уже нет. Исчез, как будто его никогда и не было.

Я бы легко поверил, что все это мне померещилось, если бы не цветы. Но почему он кажется таким знакомым? Что-то о доброте его улыбки… и зелени его глаз.

***

Ашер и Пит ждут меня, но ни один из них не видел человека, которого я им описываю. Ашер смотрит на мои цветы. — Это он тебе их дал?

— Я киваю.

— Любопытно, — говорит он.

Но тайна остается неразгаданной, когда мы возвращаемся в мою старую квартиру, теперь уже дом Пита и Эс. Я впечатлен тем, что они сделали с этим местом. Обогреватель снова работает, и они украсили его красивыми картинами, гобеленами и коврами, превратив гостиную в красочный уютный уголок, стены которого заставлены набитыми книжными полками. — Мне это нравится, — говорю я, опускаясь на диван, теперь накрытый фиолетовым одеялом.

Пит улыбается. — Это была в основном Эс. Она любит этот цвет.

Ашер садится рядом со мной, любуясь пурпуром.

Пит сидит напротив нас. — Я регулярно навещаю твою маму. Как вы видели, она делает то же самое.

Я сглатываю комок в горле. С войной, с моей подготовкой, со всем, что происходит, легко забыть, почему я это делаю. Все это было ради нее. — Спасибо. Я не могу сказать тебе, как много это значит для меня.»

Ашер закидывает руку мне за спину и закидывает ногу на колено. — Итак, Пит, Арианна говорит, что ты умеешь читать предсказания.

— Да, — просто отвечает он.

— Займись моим, ладно? Я умираю от желания узнать свое будущее.

Я пихаю его локтем в ребра. — Не будь ослом, — шиплю я себе под нос.

Он выглядит обиженным. — Ну и что же? Я действительно хочу это знать. Разве можно винить человека за то, что он хочет знать, что будет дальше?

Я закатываю глаза, но Пит уже достает свои карты Таро. Он просит Ашера вытянуть три карты. — За твое прошлое, настоящее и будущее.

Ашер делает это, и Пит выкладывает прошлое. Десятка Пентаклей. На карточке старый мудрец удобно сидит на стуле, окруженный своей семьей. Пит изучает его. — Ты прожил долгую жизнь, многого добился.

Ашер поднимает бровь и наклоняется вперед, принимая все это гораздо серьезнее.

Пит переворачивает вторую карту. Мужчина и женщина обнимаются. Любовник. — Ты находишься в подвешенном состоянии между двумя возможными вариантами действий. И то, и другое имеет свои риски. Тем не менее, ты должен выбрать. Нерешительность только ухудшит ситуацию.