Все вокруг будто замедляется, и я не могу оторвать взгляд от ее изгибов. Ровные бугорки позвоночника, ямочки у поясницы, узкая талия – и волнующий переход к бедрам, как картинка из японского порно. Примерно так я представлял ее там, в баре, когда сжимал упругую попку и мечтал взять ее сзади. Хотел, чтобы она вот так стояла, чуть прогнувшись, нагло подставив промежность. Простая хлопковая ткань обтягивает ее, как вторая кожа, впивается в аппетитный зад, очерчивает полушария и пухлые нижние губы. Черт, я вижу ее щель, только бы чуть-чуть сдвинуть полоску ткани, и можно войти в мою Ягодку, почувствовать, как тугие мышцы обхватывают член целиком. Погрузиться медленно, дать привыкнуть, а потом входить снова, снова, наращивать темп, схватить за попку, натягивая на себя, и, наконец, излиться внутрь…

 – Твою мать, да где же ты… – она достает напольные весы, встает и, заметив меня, отпрыгивает в сторону, судорожно прикрывая грудь. – Ты охренел?!

Да, детка, я охренел. Зря ты стараешься закрыть от меня это зрелище: я успел увидеть острые, затвердевшие после душа соски и родинку на правой груди. Никакой фотоаппарат не нужен, вряд ли я когда-нибудь смогу прогнать эту картинку из памяти. Ее лицо раскраснелось то ли от ярости, то ли от того, что она только что корячилась на четвереньках, дыхание частое, и я вижу, как бьется жилка над ключицей. Член торчит колом, норовя расстегнуть ширинку. Стояк такой, что я вот-вот ослепну. Блин, оказывается, этот вечер мог стать еще хуже.

 – Прости, – я усилием воли отвожу взгляд. С трудом узнаю собственный голос. Не хватало еще запасть на эту благочестивую девицу! – Я за зарядкой.

 – На столе! – она судорожно хватается за покрывало и заворачивается в него целиком. – И стучаться надо!

 – Чтобы такое пропустить? – пытаюсь свести все в шутку. – Да щас! Скинь потом смс-кой, сколько ты набрала за ужином, – хватаю зарядку и выскальзываю из комнаты за секунду до того, как в дверь влетает подушка.

Добравшись до своей комнаты, падаю на кровать, подключаю телефон, но смотреть кино уже совершенно не хочется. Перед глазами стоит влажное податливое Олесино тело, член даже не собирается ложится, пульсирует и рвется в бой, как ненормальный. Не помню, когда я в последний раз возбуждался до такой степени. Черт, надо срочно найти кого-то! Такими темпами я скоро слягу от спермотоксикоза. Выходит, вчера мы с Ягодкой не переспали, что, в целом, конечно, неплохо, но учитывая, что последний раз у меня был секс пару недель назад… Н-да. Вчера меня раздразнила, сегодня Вика чуть не залезла мне в штаны, да еще и этот стриптиз на ночь глядя… Терпеть? Чтобы съехать с катушек и потом очнуться в Викиной постели? На фиг. Завтра прокачусь в бар с ребятами, сниму какую-нибудь адекватную девицу, а пока… Пока придется довольствоваться старым добрым способом «сделай сам». Устраиваюсь на кровати поудобнее, беру пару салфеток и расстегиваю ремень. После Олесиной демонстрации мне не понадобится даже порнушка.

Олеся

    Меня в буквальном смысле колотит от эмоций. Как можно заходить в чужую комнату вот так, без стука?! Еще стоять и смотреть. И черт знает, что он там успел увидеть. Придурок! Кретин! Олень!

    Я нарезаю круги по комнате в попытке успокоиться и понять, что делать. Нет, вся эта ситуация не хуже того, что было в баре в первый вечер, и совсем не хуже того, что было после, на утро. Она по отвратности даже не превалирует над нашими стычками. Но вот все вместе… Весь паззл складывается в довольно мерзкую картинку. И сильнее всего меня пугает даже не то, что он видел меня голой, а то, что я сама испытала, когда заметила его в дверях. Реакция тела на потемневший тяжелый взгляд… Могла ли я знать, что только от него по всем конечностям пробегутся мурашки?

    С другой стороны, а что я хотела? Чисто физически он находится в своем доме, я тут на правах гостьи. Но блин!.. Ко мне даже мама без стука уже лет пять не заходила в комнату, всегда уважала мое личное пространство.

    Нам надо поговорить. Обсудить все правила совместного проживания на одной территории. Пусть совсем скоро я уеду, но до этого момента у меня нет никакого желания переодеваться под одеялом, чтобы ненароком не обнажить лишний сантиметр тела.

    Боже, как же стыдно.

    Наспех облачившись в пижамные штаны и свободную домашнюю кофту (чтобы выглядеть совсем уж целомудренно), я поднимаюсь наверх. Только один этаж, та же планировка и абсолютно идентичная дверь. Не подумав, толкаю, уже готовая высказать все, что думаю на счет несанкционированного вхождения в личное пространство. И слишком запоздало соображаю, что сама не постучалась.

    Артем сидит в мягким кресле, спиной к окну. Прикрыл глаза и чуть закинул голову назад. Штаны приспущены, а рука свободно и поспешно орудует на… Черт, он что, занимается… мастурбацией?!

В горле пересыхает, почти все слова сразу же куда-то вылетают, я даже с места не могу пошевелиться. Где-то на задворках сознания — того, которое еще может хоть как-то осмыслять ситуацию — проскальзывает мысль, что у него большой.

— Ягодка? — слышу хриплый отклик и резко дергаюсь, наконец отвожу взгляд. — Хочешь присоединиться?  

Я не хотела присоединиться. Я хотела провалиться сквозь землю. Но вместо этого вылетела из комнаты со скоростью пробки из шампанского — со свистом. Уж не знаю, с какой сверхзвуковой я преодолеваю лестничный пролет, но могу спокойно вдохнуть только когда оказываюсь в своей комнате.

Щеки пылают так, что даже я сама понимаю — на них можно жарить яичницу. И только эта мысль промелькнула в голове, как я заливаюсь краской пуще прежнего — отчего-то она кажется слишком уж двусмысленной.

— Черт! Черт! Черт! — раздраженно шепчу я, прикрывая глаза. За мной никогда не водилось привычки разговаривать с самой собой вслух, и уж тем более я никогда не избивала подушки. Но в ту, что лежит на кровати, кулаки врезаются даже с каким-то остервенением.

В какой момент моя жизнь дала такой крен?! В какой момент я начала сосаться с парнями неподалеку от туалета в пабе, где работаю? Когда представала перед ними в неглиже, да еще и в такой позиции? И тем более, когда я вообще видела мужской член вживую? Еще и во время мастурбации!

Долбанная дичь — именно так я могу охарактеризовать все свои мысли по сложившейся ситуации. О таком, блин, даже Тане стыдно рассказать!

Отложив ни в чем не повинную подушку в сторону, пытаюсь перевести дыхание. Уж лучше на работе осталась, честное слово. Всяко лучше, чем думать о том, что видела пару минут назад. Видимо, Вика все же задела чувства сводного братца, раз он решил… кхм… спустить пар. Еще бы, какой мужчина вообще откажется от секса, когда ему в штаны лезут наманикюренные пальцы сексуальной девушки? Разве что обиженный мужчина. Обиженный пойдет дрочить.

Бросаю взгляд на свои ногти. Давненько они не видели маникюра. Аккуратно обрезанные под корень, торчащий у большого пальца заусинец, который я периодами подгрызаю в острые нервные ситуации — такие, как сейчас. Заняться что ли? Помнится, Танька отдала мне свою старую лампу для шелака и даже пару тюбиков лака подарила. Сказала, что ей парень на день рождения новый аппарат подарил и необходимость в старом пропала. Вот только руки никак не доходят.

Тук. Тук. Тук.

Что, теперь Артем мне пришел нотации читать? И все же научился стучать? Мне бы тоже не помешало.

— Да? — недружелюбно отзываюсь я.

— К тебе можно? — в дверной проем заглядывает мама.

Я киваю. Она выглядит обеспокоенной, предчувствую разговор по душам.

— Вика уже ушла, а Сергей пошел спать. Поболтаем? — она улыбается и проходит внутрь. Усаживается на мою постель.

— Давай, — разговаривать не хочется. Но еще сильнее не хочется обижать маму. Знаю, что она переживают.

— Милая, тебе тут хорошо?

— Мы же в большом и просторном доме, — вяло улыбаюсь. Ага, в большом и просторном, но слишком маленьким для нас с Артемом. С этим парнем я бы предпочла жить на разных континентах. — Почему мне должно быть плохо?