О боги, он же совсем не понимает ценности жизни! Для него кровь, как вода. Ведь тех же охранников в коридоре, можно было просто парализовать, но он всё равно поставил оружие на летальный режим.

– Как так можно? Я понимаю, убивать врагов в бою, но вот так… Это неправильно!

– Так ведь у нас тут и есть бой. Или ты думаешь, с нами миндальничать будут? Ты же военный, ты же воевал и убивал. И не только гномов, но и сражающихся на их стороне людей. В чём они были виноваты? Честные парни взяли в свои руки оружие, чтоб защититься от захватчиков. Ты не забыл, что это была планета гномов? Вы напали на них!

– Неправда, это была наша планета! Мы возвращали своё!

– Ваша? Настолько ваша, что местные жители из числа людей, все как один взяли в руки оружие, защищая свой дом?

– Они просто забыли, Федерация захватила этот мир сто лет назад, но он принадлежит Империи.

– Да-да… – усмехается напарник, – а до этого империя захватила его у Федерации.

– Неправда!

– Ой, да забей, – отмахивается, – было бы желание, а обосновать можно всё. Факт в том, что лично ты, пришёл на мирную планету и убивал там людей, которые защищали свой дом и свои семьи. Всё остальное лишь слова и обоснование своих поступков. Так что смирись, те убитые парни ничем не лучше этих. Но если надо, когда выберемся, я тебе обязательно придумаю обоснование, того, что они были неправы, и их надо было убить. Вот, например, они бреются по утрам перед работой, а все же знают, что надо бриться ещё и перед сном. Чем не повод? Ну или придумай сам, чем успокоить свою совесть.

Да уж, выбил меня Тунгус из колеи своей логикой, как-то не рассматривал проблему под таким углом. А вообще, я рад, что в моей голове поселился такой сосед, без него у моей семьи не было бы шансов.

И сейчас он демонстрирует, что куда внимательней меня и в делах подобного рода разбирается куда лучше.

Вот, например, я только сейчас понял, зачем Тунгус спрашивал у следака, где находится туалет для посетителей. Именно возле него он и оставил дядю и сестру. И секрет тут был в том, что это незакрытая часть здания как та, где нас содержали. Здесь на окнах нет решёток, в отличие от закрытой части, там они даже в туалете есть.

Так что просто открыв окно, подоконник которого находится как раз на уровне моего подбородка, подсаживает туда дядю, который свесившись, аккуратно спрыгивает с другой стороны. Ибо, там до земли около трёх метров. Затем отправляет следом сестру, которую дядя Олег подстраховывает снизу, передаёт туда же винтовки и последним вылезает сам. В результате мы оказались не со стороны главного входа, а сбоку, в каком то дворике.

– Смотрите, камера, – дядя указывает на угол здания.

– Ну и что? – напарник пожимает плечами. – Мы же всё питание отключили. Так, Аня, ты идти можешь?

– Да, – цедит сквозь зубы сестра.

– А бежать?

– Да.

– Ясно. На морально-волевых. Но нам это не надо, – усмехается Тунгус, – но ты молодец, горжусь тобой. Потерпи немного, скоро будем в безопасности.

– Нет такого места, – улыбка наползает на бледное лицо сестрёнки, – но мне плевать. Спасибо, братишка, хоть сдохну свободной.

– Танцуй пока молодая-я-я, девочка Аня, – напевая, Тунгус шагает вперёд, поддерживая вместе с дядей сестру под руки.

И уже через тридцать секунд мы скрываемся за кустами, следуя в глубину парка. Ну что ж, по крайней мере, теперь понятно, как напарник планировал скрыться от наблюдения. Эльфы никогда не позволят поставить даже одну камеру в парке.

А позади гремит взрыв, разнося вестибюль на камешки и добавляя хаоса, это Тунгус активировал взрывчатку. Не думаю, что за это время, хоть кто-то успел приехать, сирены спецмашин всё ещё завывают вдалеке.

– Что, думал я реально собираюсь взрывать гражданских? – пусть и мысленно, но очень ехидно, интересуется у меня Тунгус.

И что ему на это сказать?

– Ты уверен, что это храм богини любви? – уточняет у дяди Олега Тунгус.

– Бросьте меня здесь, – сеструха без сил падает на посыпанную гравием дорожку, упирающуюся в высокое крыльцо. – Дайте мне винтовку, я вас прикрою.

– От кого? – хором интересуются Тунгус и дядька.

– Мне уже всё равно, – переворачивается на спину и устремляет взгляд к звёздам. – Что-то я переоценила свои силы.

– Мы уже пришли, – усмехается напарник, протягивая ей руку.

– Да? А чего молчал? Я бы ложиться не стала, – Анька не отказывается от помощи и со стоном поднимается на ноги. – Не бережёшь меня совсем, то ляг отдохни, то чего разлеглась, тут три шага осталось?

– Так что насчёт моего вопроса, – Тунгус вновь обращается к дяде.

– Да уверен, причём учитывая, что он не слишком большой и пышный, думаю, что это храм человеческой богини.

– Тогда пошли искать того, кто нас впустит.

– Может, обойдём с другой стороны? – дядя Олег чешет в затылке. – Наверняка, спят же уже. А там где-то должен быть вход. Тут вопрос в другом, с чего ты решил, что нам здесь помогут? Ты в курсе, что нас теперь будут искать все, после того, что ты устроил?

– Мне кажется, в храме богини любви, нас станут искать в последнюю очередь, – усмехается Тунгус. – Пошли.

Скажем так, нам здесь не рады. Это стало понятно сразу, после того, как Тунгус нажал кнопку звонка, возле двери, с обратной стороны храма, пытаясь изобразить какую-то мелодию. Да что тут сказать, я бы тоже был не рад человеку, который пытается поиграть на моих нервах.

– Кто там? – раздаётся раздражённый женский голос из-за двери.

– Вам нужен славянский шкаф? – выдаёт какую-то ерунду Тунгус.

– Что? Какой шкаф? Вы что несёте?

– Сова, открывай, медведь пришёл.

– Что? Ты что несёшь? Ты чего трезвонишь, посреди ночи?

– Открой, старушка, двери мне, – с надрывом продекламировал напарник.

– Старушка? – голос за дверью больше не раздражённый, а откровенно злой.

– Ну да, поведай мне про годы молодые… Эй, ты чего? – дверь распахнулась с такой силой, что треснула Тунгуса по лбу. Если бы не отдёрнулся назад, точно бы было рассечение.

– Кто тут назвал меня старушкой?

В дверном проёме стояла разгневанная девушка лет двадцати пяти, волосы растрёпаны, в руках гражданский станер. Оружие вроде «Импа», но без возможности регулировки мощности. Смотрелось это эпично, учитывая, полупрозрачную ночнушку с вырезом на груди, из которого выглядывали… Я бы даже сказал гордо красовались, полушария весьма впечатляющей груди.

– Но ведь сработало же? – щёлкает пальцами Тунгус. – Всегда знал, что девки любят баянистов, – и тут же слегка поклонившись, выдал: – Как я ошибся, должен признать, что вы обворожительны, у вас такие глаза! – вот только жест с растопыренными пальцами перед грудью, точно говорил о том, что напарник в глаза не смотрит. Да что там говорить, точно не смотрит. Уж я то знаю.

Но всё-таки как он хитро заставил её открыть нам дверь, уверен, не выведи он её из себя, нас бы послали.

– Глаза не там? – женщина довольно усмехается, но станер не убирает. – Чего надо?

– Так нам бы перекинуться парой слов с вашей богиней, вот очень надо.

– Ночью? – приподнимает бровь женщина. – Приходите завтра, и разговаривайте сколько хотите. Хотя не думаю, что она станет слушать такого хама, – станер направлен прямо в лицо. Вот не хотелось бы, чтоб пальнула, оно конечно не смертельно, но приятного мало.

– Ладно, – кивает Тунгус и ловко отбирает у девушки оружие. – Если приглашаете, как я могу отказаться? – и, убрав станер за пояс, достаёт «Имп», заодно поясняя: – Боевой. Так что без шуток.

– Ты угрожаешь убить жрицу? – в глазах девушки разгорается гнев.

– Нет, конечно, просто показываю, что у меня есть. Я вообще хвастун по жизни. Слушай, красавица, давай не портить друг другу жизнь, дойдём до алтаря, я быстренько помолюсь, верну тебе ствол и извинюсь. Ну как тебе такой план?

– Хорошо, – подозрительно быстро соглашается девушка, и на её губах появляется кровожадная усмешка.