Откуда-то с неба рухнула еще одна бомба, упавшая аккурат ей за спину, взорвавшись мгновенно. Силы детонации хватило, чтобы сбить энергетический щит, опалить ближайшие союзные машины и её металлическую спину. Для Ванды было странно ничего не чувствовать в этот момент. Ни страха, ни сожалений, ни боли. Вместо этого щит в левой руке чуть приоткрылся, оголяя светящуюся сферу волны энергии, которая ускорила и без того довольно быструю регенерацию металлической оболочки своего и окружающих тел. Ванда при этом не переставала поливать противника лучевым огнем.

     И вот когда уже стало совсем тяжело справляться с напором наплывающего тупоголового мяса, она пустила в ход длинный сегментированный хвост. Убрать щит, сделать выпад вперёд и, переступая с ноги на ногу, словно в танце, совершить резкий разворот, добавив хлесткой конечности дополнительной силы инерции, тем самым превратив окружающую вокруг себя площадку в радиусе двух с половиной метров в сплошное кровавое месиво. Вернуться в изначальную защитную стойку, совершить выпад к одному из рубак и насадить его и стоящего за его спиной собрата на древко косы. В отличие от полностью прикрытой левой стороны тела ростовым щитом, правая его часть была нарочно открыта для тех недалёких орков, что еще не поняли силу нового оружия. Три четких коротких удара, словно жало скорпиона, пробили головы незадачливой троице, позарившейся на легкую добычу. И казалось бы, вот она радость от удачно проведенного финта. Но внутри Ванды нет ничего, даже слабого намёка на отголоски эмоций.

     Кроваво-красное закатное небо освещало забитые трупами равнины. Ванда находилась в бою уже вторые сутки, но врага не становилось меньше. Собственно, как и их горстка почти трехметровых механических воинов с такими же щитами, как у нее, разве что вместо боевой косы и хвоста были довольно необычные по внешнему виду мечи. За все это время женщина не чувствовала усталости, потребности во сне или же голоде. Зато создавалось такое впечатление, что вот такой вот кучкой солдат они собираются выкосить всех до единого орков, находящихся на этой планете.

     Тах'Атэт: «Вы еще не наигрались, моя Владычица?» - пришло текстовое сообщение, озвученное где-то в сознании. -«Неужели, он так пришелся вам по нраву?»

     Отвлёкшись на разговор, тело Ванды, в котором она была безмолвным наблюдателем, остановилось, оставив всю работу для своего своевольного хвоста, длинное трехгранное жало которого приоткрылось, разъединившись на три части и выпустило мощнейший луч, словно раскаленный нож, прошедший сквозь масло, опалил и прорезал все до самого горизонта.

     – «Он великолепен, Тах'Атэт, - наконец ответила эта платформа по установленной связи. - Пожалуй, это лучшее мое творение, благодаря твоей помощи».

     Тах'Атэт: «Точно так же вы говорили и про крылья, моя Владычица, и про ваш щит, и про косу, и про…»

     – «Хватит,» - оборвала она наигранное ворчание своего криптека.

     Тах'Атэт: «Не вижу ни малейшего смысла в нарочном уродстве и издевательствах над вашей и без того прекрасной платформой».

     – «И это говорит мне сам Тах'Атэт, пожалуй, один из самых ярких нарушителей стандартов».

     Тах'Атэт: «Это мое исследование. Мой труд и не более того, Владыка. Ваши же преобразования являются самой целью. Вот только целью чего? Хотя мне нет смысла интересоваться подобным, это наверняка одно из многих ваших чудачеств, что следуют за вами еще со времен биопереноса…»

     – «Ты забываешься, криптек.»

     Тах'Атэт: «Прошу простить меня, Владычица, это лишь влияние командных протоколов вашего отца, что лишь выражают неподдельное беспокойство за сохранность вашего рассудка на фоне повального преобразования и уродства своих платформ Лордов-уничтожителей. Уверен, что и ваша мать не оценит столь неуёмного желания к самомодификации».

     – «Потому-то оно все съёмное, потому-то мне и нужны твои знания, чтобы сделать все так, чтобы они не заметили разницы или вовсе она была минимальной».

     Тах'Атэт: «Ну естественно, моя Владычица, точно так же вы говорили и про уменьшенный рост, и про изменение внешних форм и нагрудной брони, и про гравировку на теле и про…»

     – «Тах'Атэт, ты опять увлекся».

     Тах'Атэт: «Моя ворчливость, госпожа, и мой биологический возраст последовали со мной в эту оболочку, не желая оставлять меня. Собственно, как и ваша детская непосредственность. Старикам свойственно ворчать, госпожа, а детям совершать глупые поступки, будь они хоть Фаеронами, хоть простыми Воинами».

     – «Иногда я не понимаю отца. Почему именно ты, а не кто-нибудь другой был назначен моим криптеком?»

     Тах'Атэт: «Нестандартные проблемы требуют нестандартных решений, моя Владычица! Кто как не ворчливый старик умерит пыл несмышлёного чада в его неуёмной жажде к саморазрушению».

     За время разговора орки, что за секунды понесли огромные потери, вновь собрали силы и ринулись вперед.

     – «Я побуду здесь еще немного. Мне интересно, когда до этих глупых существ наконец дойдет, что им не победить».

     Тах'Атэт: «Как пожелаете, Владычица».

     После чего Ванда вновь продолжила наблюдать за геноцидом агрессивных существ, которых она считала орками. За все это время ни она и ни один из воинов даже слова не выронили. Монотонно выполняли свою работу. Поэтому, когда все вдруг исчезло, оставив перед Вандой лишь голые пустыни, она не сразу поняла, что та девочка в красном далеко не орк.

     - Ты здесь? – прозвучал голос вокруг, и до женщины наконец-то дошло, что все то, что сейчас окружает её не реально. Она во сне. И явно не в своем.

     - Где это, здесь? – задала Ванда вопрос. И сразу же обратила внимание, что она теперь снова стала самой собой, а не той машиной в теле, которой она недавно была.

     Девочка указала рукой ей за спину, на что женщина резко развернулась и оказалась в помещении раздевалки, где увидела спящую себя в каком-то непонятном скафандре. А рядом с ней находились её товарищи, одетые в точно такие же костюмы. Оглядев комнату, Ванда увидела стоящую в проходе девочку, которая сразу же осыпалась пеплом после того, как на неё обратили внимание. Женщина последовала за ней, но не успела пройти через проход, как оказалась в замке Штрукера, где она и её брат только-только начали отходить от операции и учиться пользоваться своими силами. Ванда смотрела на саму себя сквозь бронированное стекло, наблюдая за тем, как она левитирует деревянными кубиками, после чего делает лёгкий пасс кистью руки и кубики, подчиняясь этому движению, резко врезаются друг в друга, разлетаясь на щепки. Ванда, что за стеклом, довольно улыбается своим достижениям.