На вокзале Германова уже встречали. Секретарь делегации смотрел на него как на выходца с того света и, казалось, с трудом сдерживался от того, чтобы ощупать или хотя бы потрогать.

   - Вас срочно вызывает к себе посланник! Впрочем, я бы не удивился, если и бы и сам Посол (так и было произнесено - с большой буквы) захочет на Вас посмотреть. Так что поехали к нам в делегацию, приведете себя в порядок, - он с сомнением покачал головой, окинув взглядом светлый летний костюм Германова, - и повезем Вас в посольство. Господи, зачем мы Вас туда отправили! - это уже был откровенный крик души.

   Германова все это несколько удивило, но не смутило. После итальянских крейсеров и бомбардировщиков посол с посланником его пугали мало. К тому же он вообще относился к своему участию в этой мидовской затее с откровенным сомнением.

   В отеле он действительно быстро побрился, переоделся в свой самый официальный темный костюм с галстуком и спустился в холл. Там к его немалому удивлению его ожидал не только секретарь, но и глава их делегации.

   - Здравствуйте, голубчик! Рад Вас видеть в добром здравии! Что же это Вы, взяли и лишили всех нас работы! Мы тут о невмешательстве толкуем, а Вы успешно обеспечили вмешательство Франции в конфликт. Оставляете нас, дипломатов, без куска хлеба? - Глава делегации, пожалуй, впервые был так многословен, обращаясь в Германову, но довольное и даже веселое выражение его лица явно не соответствовали произнесенным словам. Германов не мог так сходу разобраться во всех этих дипломатических хитросплетениях, но у него сложилось впечатление, что этот высокопоставленный дипломат в личном плане вовсе не был так уж недоволен исходом дела.

   В машине разговор был продолжен.

   - Вы с ними там в посольстве не спорьте, не надо. Пожалейте бедняг. Они, между нами, все время уверяли Питер, что Париж ни в коем случае не вмешается в войну, а тут такой афронт. У нас ведь дома как всегда есть несколько точек зрения на любой вопрос: одни за невмешательство, другие наоборот против. Я, честно вам скажу, с самого начала ко всей этой затее с конференцией очень скептически относился, и все мои контакты с зарубежными коллегами здесь подтверждали, что консенсуса скорее всего достичь будет очень непросто, если вообще возможно. Так и сообщал в Питер. А посольство дудело в свою дуду: обеспечить невмешательство и тогда, мол, наступит там мир! Вот и доигрались. А теперь виноватых ищут. Сейчас прицепятся: почему Вы там задержались, доклад вовремя не представили - как будто этот Ваш доклад мог бы что-то изменить - и вообще, чем там столько времени занимались. Вы уж давайте поубедительнее, не стесняйтесь о трудностях говорить. А то им тут легко рассуждать, как должны наши эксперты вести себя в воюющей стране!

   У Германова от этого инструктажа даже сердце заныло: вот она, родина! Опять виноватых ищут! А глава делегации, похоже, так разошелся, что чуть ли не ощущает себя участником поездки в Испанию.

   Так и приехали в посольство. Тут все было совсем официально.

   Суровый лакей проводил их в кабинет посланника, где, вероятно случайно, оказался и посол. Так просто, стоял у окна и смотрел во двор посольства. Что интересного он там мог увидеть? Сесть не предложили. Разговаривали стоя. Сухо ответив на приветствия гостей, посол кивнул посланнику: мол, спрашивай. И началось. Судя по всему, посланник, озвучил примерный текст сообщения посольства в Питер о причинах провала конференции по невмешательству, главная из которых состояла в несвоевременном представлении Германовым как главой группы экспертов соответствующего доклада. И в результате этого вопреки своим национальным интересам и мнению всего цивилизованного мира бедной Франции пришлось вмешаться в конфликт. Слово Италия при этом произнесено не было. В другой ситуации Германов бы даже почувствовал себя польщенным - не каждому удается сотворить подобное - но воздух в кабинете казалось звенел от напряжения, и на ерничанье его как-то не тянуло.

   Посол - остзейский барон с длиннейшим послужным списком - задумчиво кивал, а после завершения спича посланника вопросительно поднял бровь и презрительно посмотрел на Германова. Вот это он сделал зря.

   Мало склонный к конфликтам по своему характеру Германов в отдельных случаях становился крайне жестким. Сначала ему были смешны эти клоуны со своими попытками перепихнуть вину за свою неумелость на кого-то другого, но перед глазами вдруг встала картина горящей Барселоны и его ум заполнила холодная расчетливая злость. Но стиль надо было выдержать, все же с профессором разговаривают. Он даже не стал озадачиваться каким-то обращением и сразу перешел к делу:

   - Вынужден категорически опровергнуть все, что здесь было сказано. Это - ложь и чушь.

   - Во-первых, я никогда не был главой группы экспертов. Формально все ее участники были равны. Неформально, в чисто бытовом отношении эту роль выполнял баварский представитель до тех пор, пока он не был тяжело ранен. С учетом моего университетского опыта коллеги иногда просили меня формулировать наши вопросы к испанской стороне.

   Во-вторых, я прибыл в Париж при первой возможности. Раньше не мог - самолет, на котором летела наша группа был сбит, предположительно итальянцами. Большинство членов группы погибло. Трое ранены. Я спасся чудом.

   В-третьих, я был вынужден задержаться в Барселоне, ставшей объектом итальянской агрессии. Все пути оттуда были отрезаны. Я принял участие в обороне города и был награжден высшим орденом Республики.

   В-четвертых, как эксперт официально заявляю, что именно политика невмешательства спровоцировала Италию на агрессию и привела к многочисленным жертвам среди гражданского населения.

   В-пятых, утверждаю, что именно сейчас, после вмешательства французских войск, возникла реальная возможность прекращения военного конфликта и гражданской войны в Испании.

   В любой момент готов повторить этот доклад в развернутом виде на Конференции.

   В кабинете установилась тишина.

   - Что Вы делали в Барселоне? - даже не проговорил, а почти прошептал посол, сделав ударение на первом слове.

   - По инициативе нашего Генконсульства вошел в штаб интербригад по обороне города, был назначен заместителем начальника штаба. Трое суток мы руководили действиями войск по отражению итальянской агрессии и удержали город. Награжден лично премьер-министром Испании. Не вижу никаких оснований стыдиться этой награды. - Германов вытащил из кармана орден, который он на всякий случай захватил с собой и продемонстрировал его присутствующим.