Следующие полчаса профессор скрупулезно проверял текст приложений, сравнивал их с другими источниками, считал и пересчитывал страницы. Все было правильно. Готовившие текст окончательного договора на подпись главам стран-участниц конференции юристы сброшюровали текст договора с текстами всех (!) приложений и автоматически подсчитали их страницы и написали результат на последней странице договора. В доступном для публики же тексте одно из приложений отсутствовало. Если там был оговорен лишь только вопрос о возможной ревизии проведенных в 1918 году новых государственных границ, скажем, через 20 лет, то с учетом всех юридических формул и списка перечисленных границ, объем документа вполне мог составить три страницы.
Как случилось, что третий протокол удалось сохранить в секрете? Все же к Версальской мирной конференции участвовали почти 15 государств. Вот только подписали договор всего лишь три из них: Франция, Великобритания и Германия. Остальные участники могли слышать, что вопрос о пересмотре новых границ обсуждался, но окончательное решение "тройка" вполне могла принять в узком составе, а затем и оформить секретным протоколом. У Германова не было сомнений, что инициатором всей этой истории с возможным пересмотром границ через 20 лет была именно Германия, но в положении побежденного довольно трудно диктовать победителям какие-либо условия. Французе же явно настояли на закрытом, секретном характере этой договоренности, оставляя себе тем самым возможность со временем вообще забыть о ней.
"- Интересно, сколько человек в Европе знают об этом? - профессор не страдал пустым тщеславием, его скорее поразило, что факты лежали практически на поверхности, - и кто из этих знающих настолько свободен, что может вбросить такую информацию, как говорится, "в научный оборот"? И что потом будет в Европе?"
Мысли отчасти путались - уж слишком было поздно - но общая линия просчитывалась достаточно ясно.
"- Это как раз то, что нужно сегодня немцам, чтобы потребовать право на объединение. Но они же знают о существовании протокола? Почему не используют? Бояться! За последние 15 лет французы столько раз демонстрировали им свою силу, что сумели подмять под себя руководство германских государств! Ну, ладно, "княжества" на Западе - Эссен и Ганновер, но чего боятся Пруссия и Саксония? До них-то французы не дотянутся? Скорее всего, есть какие-то договоренности с людьми у власти, вот и молчат".
Германов прошелся по комнате, подошел к скрытому среди книг бару и решительно налил себе бокал коньяка. Заслужил! Коньяк снял напряжение и направил его мысли в другом направлении.
"- Хорошо, но идет ли там речь только о германских границах, или о других тоже? Договор вообще утверждает новую политическую карту Европы! Значит, и все остальные тоже...Польский коридор? Австро-венгерское наследство? Там одни сплошные споры... Аланды!!!"
В ночной тишине медленно открывающаяся дверь в комнату в другое время его бы явно неприятно удивила, но сейчас он следил за ней совершенно отсутствующим взглядом. Из тьмы коридора в комнату шагнула Ольга.
- Что с тобой? - настороженно спросила она, - я ехала и вдруг увидела здесь свет в окне. Ты здоров? У тебя такой вид...
Она внимательно рассматривала Германова как будто видела его в первый раз.
- Не волнуйся, все в порядке. Да, нет, какое там в порядке. Похоже я тут нашел такое..
- Где, здесь? - она удивленно оглядела комнату. Увидев открытую бутылку коньяка, бросила на него быстрый понимающий взгляд, но потом опять нахмурилась: да, видно, человек выпил, но слегка. Возбужден невероятно, чем-то глубоко взволнован, но не пьян, вовсе не пьян.
- Так что случилось? - она попыталась перевести все в шутку и снять очевидное напряжение, царившее в ночном кабинете, - что такое очередное великое ты мог найти в этих пыльных томах? - Ольга кивнула на заваленный бумагами и книгами стол.
Германов подошел к ней, взял за плечи, заглянул в глаза. Даже после всего, что уже связывало его с этой женщиной, он не был до конца уверен, что открывшееся ему только что стоило сразу же доверять Ольге. Но сенсация рвалась наружу.
"- Может это знамение? Неслучайно она оказалась здесь и сейчас? Кстати, а откуда она вдруг появилась так поздно?"
Этот вопрос он повторил вслух.
- Поздно? Рано, ты хочешь сказать, - Ольга явно пыталась и дальше снять напряжение за счет легкой иронии, - на часах четыре утра. Ну, мы-то люди служивые, только сейчас кончили подводить итоги нашим с тобой приключениям в Стокгольме. Я двое суток из конторы не выходила. Да и было на каком-то этапе ощущение, что могу уже и никогда не выйти, - теперь уже Ольга явно пыталась разрядить собственное нервное напряжение, - уж слишком трудно было коллегам поверить, что мы с тобой фактически без предварительной проработки, слаживания и поддержки со стороны такое отчебучить можем. Подозревать начали.
Освободившись из рук Германова, она подошла к бару, налила и себе и одним глотком, как водку опрокинула добрые сто грамм шустовского. Понимала, что говорит лишнее, но удержаться не могла.
- Хорошо генерал выручил. Поверил. Но и проверил сначала, конечно. Куда же без этого. Душу помотали изрядно. Правда, теперь наградить обещают.
Она повторила дозу и вернулась к Германову.
- Вызвала таксомотор ехать домой, а в последнюю минуту решила сюда завернуть. Хотя бы мимо проехать, а вообще-то - тебя увидеть. Даже не пожаловаться, нет, не положено, да и не привыкла я жаловаться. Просто поговорить хотелось. Привыкла я к тебе, - она виновата усмехнулась, прошла в глубину комнату и села в кресло.
Помолчали. Германов еще раз подумал про себя, что на самом деле он практически ничего не знает про эту женщину, ее жизнь и судьбу. Зачем она полезла в эту разведку? Другого дела себе не нашла? Есть ли у нее семья, родные? Но спрашивать об этом сейчас как-то не хотелось.
Вместо этого он вернулся за письменный стол, отодвинул от себя текст договора и спросил:
- А почему они меня ни о чем не спросили? Я бы мог все им подробно объяснить и подтвердить. Почему и зачем такие крайности?
- Опыт, к сожалению. По сути они правы. Нас - тех, кто работает в соприкосновении с противником, подозревают всегда. Доверяют, конечно, тоже, но и подозревают. И это правильно. Прецеденты были, есть и будут.
