<p>
Мысль пришла в голову как яркая вспышка в кромешной ночи. Отсек подо мной - вовсе не единое целое с "Кентавром". Его можно отделить вручную! Нужно только раскрыть четыре стяжки-крепления между грузовой кольцевой рамой на торце отсека и ее опорами на "Кентавре". Тогда, даже если корабль начнет строить ориентацию для ухода на ликвидацию, у меня будет шанс все-таки остаться на окололунной орбите. И дождаться помощи.</p>
<p>
Я отцепил фал от якоря на стыковочном отсеке, развернулся и, перехватываясь руками за продольный поручень, двинулся в сторону грузовой рамы.</p>
<p>
Стяжки были стандартными, ленточного типа и крепились каждая всего парой крупных болтов. Я достал из рабочей сумки скафандра шуруповерт, установил его на гайку одного из болтов, и нажал спусковую скобу. Вж-ж-жик, и болт свободно вышел из резьбы на гайке. Так, теперь следующий. Раз - и готово. Сколько по времени заняла вся операция? Я взглянул на планшетку. От силы прошло около минуты. Значит, на три оставшиеся стяжки для полного отделения стыковочного отсека от хвостовой части "Кентавра" мне понадобится минут десять - это с учетом перемещения между стяжками. И если грузовик после выхода из тени действительно начнет строить ликвидационную ориентацию на Солнце, я, пожалуй, успею отцепить от него стыковочный отсек до включения маршевой двигательной установки.</p>
<p>
До выхода из тени оставалось уже меньше минуты. Сердце переместилось куда-то едва ли не к горлу и бешено колотилось. Виски сжал невидимый стальной обруч. Нервишки - они и на окололунной орбите нервишки.</p>
<p>
Корабль вышел на освещенную часть орбиты почти мгновенно. Было темно - и вдруг, словно кто-то щелкнул выключателем, все пространство залил ослепительный солнечный свет. Я опустил светофильтр на гермошлеме, и мир сделался более приемлемым для зрительного восприятия.</p>
<p>
Мои худшие ожидания оправдались уже через несколько секунд. Едва датчики грузовика уловили солнечные лучи, "Кентавр" включил двигатели ориентации, и принялся разворачиваться носом в направлении на Солнце. То есть строить солнечную ориентацию. И значит, готовиться к уходу с окололунной орбиты.</p>
<p>
- Вот тут, дружочек, - вслух проникновенно произнес я. - Наши с тобой дорожки расходятся. Я вовсе не горю желанием отправиться в полет к Солнышку без обратного билетика...</p>
<p>
Медлить было нельзя. Я снова последовательно попытался вызвать станцию и лунную базу, но эфир по-прежнему был мертв. Видимо, радиосвязь на "Инолусе" еще не восстановили, а ребята на "Селене", может быть, вообще еще не подозревают о возникших на орбите проблемах. Ведь все случилось так быстро.</p>
<p>
На раскрытие трех оставшихся креплений у меня ушло больше времени, чем я планировал, - минут двадцать. Дольше всех я провозился с третьей по счету стяжкой: один из болтов никак не хотел расставаться с гайкой. Но все же я успел. Грузовик еще только поблескивал микровключениями двигателей ориентации, готовясь к старту, выстраивал ориентационные углы, а цилиндрическое тело стыковочного отсека уже вздрогнуло, освободившись от четвертой, последней стяжки, и медленно разворачиваясь, стало отходить от хвостовой части "Кентавра".</p>
<p>
И вовремя! Расстояние между стыковочным отсеком и хвостом корабля было всего метров двадцать пять - тридцать, когда грузовик на мгновение замер, словно остановился в пространстве над Луной. А потом из его маршевого двигателя вырвалась яркая оранжевая лента горячего газа. Укоротившееся после отделения стыковочного отсека тело "Кентавра" стремительно рвануло прочь от Луны, разгоняясь и уходя в свой последний полет к Солнцу. Корабль быстро удалялся, и уже через пару минут стал похож на размытое пятно, потом на яркую звезду, а затем и вовсе растворился в бликах солнечных лучей на стекле гермошлема моего скафандра.</p>
<p>
</p>
<p>
6</p>
<p>
Вращаясь вокруг всех трех пространственных осей, стыковочный отсек медленно дрейфовал по лунной орбите.</p>
<p>
Непосредственная угроза моей жизни миновала, и у меня прорезалось острое желание оценить в целом мои шансы на спасение.</p>
<p>
Ресурсов скафандра хватит еще примерно на восемь с половиной часов. А потом начнутся большие проблемы.</p>
<p>
Могут ли меня спасти за эти восемь с половиной часов?</p>
<p>
С Земли до окололунной орбиты за это время просто не долететь.</p>
<p>
Поднимать с лунной базы "Селенит" смысла тоже нет. На корабле топлива хватит только на стыковку с "Инолусом".</p>
<p>
Спасти меня можно с помощью американского "Мудра" или нашего "Лунника". Сесть в один из транспортных кораблей и отправиться на поиски стыковочного отсека и принимающего на его поверхности солнечные ванны Лёвы Зайчонка. Но для выполнения этой операции нужно, чтобы на станции нормально работали системы радиосвязи, поиска и стыковки. А они, как на грех, - по "счастливой" случайности, да? - вырубились. Значит, на транспортном корабле нужен опытный пилот для "слепого" поиска. Но Стелла Уилсон - это бортинженер, Астрид Йенсен - астрофизик, Хосе Умберто Лопес - селенолог. А единственный опытный пилот "Инолуса" сидит сейчас на макушке оторвавшегося отсека и ждет спасателей.</p>
<p>
Поэтому спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Но тут перспективы более чем туманны. На стыковочном отсеке нет ни двигателей, ни системы управления.</p>
<p>
Как не крути, мне осталось только восемь с половиной часов жизни. Плюс некоторое время на агонию...</p>
<p>
Хотя почему это восемь с половиной? Что у меня еще есть, кроме скафандра? Правильно, герметичный стыковочный отсек с возможностью многократного обновления атмосферы.</p>
<p>
Поэтому врешь, не возьмешь, костлявая! Еще чуть-чуть поживем, побрыкаемся!</p>
<p>
