<p>
После старта и подъема в земной атмосфере примерно до высоты сорок семь километров на приблизительно сто двадцатой секунде полета сначала отделяются боковые ракетные блоки. На высоте около ста восьмидесяти километров и двести восемьдесят пятой секунде полета отделяется центральный блок. И дальше до самой околоземной орбиты уже работает третья ступень – вот этот цилиндрический ракетный блок, расположенный над центральным блоком.</p>
<p>
При сбросе головного обтекателя на высоте около девяноста километров на сто пятьдесят пятой секунде полета пружинные толкатели должны были отделить наш «кораблик» от летящей ракеты-носителя. «Прогресс» улетал на космическую орбиту к станции «Мир», а «Искра» на парашютах совершала баллистический спуск на земную поверхность.</p>
<p>
Ведущий: Техника была готова к испытательным полетам. И вот тут выяснилось, что лететь на ней некому. Центр подготовки космонавтов готов был испытать новый миникорабль в условиях орбитального полета, но не во время атмосферных баллистических пусков. Будущие пилоты «Бурана», работавшие в Летно-испытательном институте, тоже не хотели браться за такие испытания – мотивировали своей занятостью на атмосферных тестах будущего советского крылатого космического корабля. Конструкторское бюро также категорически не соглашалось направлять своих инженеров для испытаний.</p>
<p>
Препирательства о том, кому поручить испытания, шли несколько месяцев, пока на уровне Военно-промышленной комиссии при Совете Министров СССР не было принято окончательное решение – поручить испытания в атмосфере той войсковой части, которая непосредственно будет готовить миникорабль к стартам – войсковой части 25741, базировавшейся на второй площадке космодрома Байконур.</p>
<p>
Но Министерство обороны в лице тогдашнего его руководителя маршала Сергея Леонидовича Соколова тоже не горело желанием сажать своих кадровых офицеров в качестве «подопытных кроликов» в корабль «Искра». Поэтому окончательно решили так: группу испытателей сформировать из шести человек, набранных из выпускников гражданских вузов, которые ежегодно призываются для двухгодичной службы в Вооруженных Силах СССР.</p>
<p>
Почему в состав группы должно было войти именно шесть человек? Потому что предстояло выполнить три испытательных полета. За каждым кораблем закреплялось два испытателя – основной пилот и его дублер.</p>
<p>
(Видеоряд: Кабинет Пастушенко)</p>
<p>
Ведущий: Владислав Тарасович, расскажите, как происходил отбор в летный отряд?</p>
<p>
Пастушенко: Мы, выпускники гражданских вузов из Москвы, Ленинграда, Днепропетровска и Харькова, сначала прибывали для прохождения двухгодичной службы в войсковую часть 11284 – то есть в город Ленинск, на так называемую «десятую площадку». Отсюда нас должны были распределять по другим частям на космодроме – на площадки, где к стартам готовились «Союзы», «Протоны», «Зениты», «Энергия».</p>
<p>
И вот нас, призванных в армию инженеров, одетых еще в гражданскую одежду, как раз в канун дня космонавтики, 11 апреля 1987 года, собрали в большом зале офицерского клуба в Ленинске. Народу было много – человек сорок-пятьдесят. Выступил кто-то из руководства космодрома – должность и фамилию не помню, какой-то офицер в звании полковника, - и предложил нам принять участие в «испытательных полетах на новой технике». Так было вслух сказано. Кто-то сразу же под смешки из зала задал вопрос: «Это вы в космонавты нас набираете, что ли?» «Нет, - ответил полковник, - не в космонавты. Испытательные полеты будут осуществляться в пределах атмосферы».</p>
<p>
Особого энтузиазма куда-то лететь и что-то испытывать не наблюдалось. Какое желание у бывшего студента – новоиспеченного инженера, призванного в армию? Отслужить два года – и привет, на «гражданку»! В итоге руки подняли пятнадцать человек. Вот из них специальная медицинская комиссия и должна была отобрать шестерку будущих испытателей.</p>
<p>
Ведущий: Владислав Тарасович, а почему вы решили участвовать в испытаниях? Ведь наверняка же вам предстояло что-то опасное….</p>
<p>
Пастушенко (улыбаясь). Мне было двадцать четыре года. Кто в таком возрасте думает об опасностях? Хотелось новых впечатлений, интересной работы, участия в масштабных проектах…</p>
<p>
Ведущий: Медицинская комиссия по отбору членов летно-испытательной группы проходила на самом космодроме, в Ленинске, в местном госпитале. Молодых лейтенантов три недели гоняли по врачебным кабинетам. В итоге этих обследований семерых добровольцев забраковали, а из оставшихся восьмерых после рассмотрения их личных дел и изучения характеристик сформировали летно-испытательную группу в составе шести человек:</p>
<p>
- Бороздин Сергей Николаевич,</p>
<p>
- Макарьев Антоний Сергеевич,</p>
<p>
- Нагорнов Олег Борисович,</p>
<p>
- Пастушенко Владислав Тарасович,</p>
<p>
- Семеновский Роман Владимирович,</p>
<p>
- Соколевич Игорь Иванович.</p>
<p>
(Видеоряд: крупным планом фотографии каждого из членов летно-испытательной группы, общее фото – шесть молодых лейтенантов на фоне ракеты «Союз» на стартовой позиции).</p>
<p>
Пастушенко: До начала медицинских тестов из всех кандидатов в испытатели я знал только Антония Макарьева, – ребята называли его просто Антон или Ант, - мы вместе учились на факультете космонавтики Московского авиационного института, в параллельных группах. Хотя жили в одном студенческом общежитии на улице Дубосековской, но особо близки не были – на уровне «Привет, как дела?» Ну, а во время комиссии уже сдружились. Постепенно сблизились и с другими ребятами. Сергей Бороздин был из города Электросталь в Московской области, окончил Бауманское техническое училище. Рома Семеновский, Игорь Соколевич и Олег Нагорнов были из Днепропетровска, выпускники физико-технического факультета тамошнего университета.</p>
<p>
Группу нашу назвали ЛИГ – летно-испытательная группа. Ну, еще существовало неформальное название – «лига». А поскольку полет планировался баллистическим, – то есть, по сути, прыжок в пределах атмосферы, – некоторые полковые шутники стали называть наше подразделение «лягушатником».</p>
