<p>
Откуда взялись убитые и раненные на почти безлюдной перед атакой улице? Наверное, когда раздались первые три взрыва, испуганные люди в панике вывалили наружу из кафе, магазинчиков, офисов и контор. Они, наверное, решили, что взрывов больше не будет, хотели подальше убраться из опасного места. Тут-то их и накрыло второй волной разящих осколков...</p>
<p>
Виртуал-очки давали на Базу очень качественное изображение. И - я был уверен - кроме меня на Центральной улице сейчас находились и другие наблюдатели - "Око-два", "Око-три"... У подполья должны быть длинные руки и зоркие глаза. Пусть же теперь глаза увидят то, что сделали руки.</p>
<p>
...Они там, на Базе, оказались правы. Наблюдать все-таки было что...</p>
<p>
Задняя дверца второго "жука" с моей стороны с металлическим скрежетом распахнулась. Сначала показались ноги - дорогие лакированные туфли на хорошей подошве, синие брючины. Елозя по обгоревшему кожаному креслу, в проеме дверей нарисовался толстый округлый зад, упакованный в брюки.</p>
<p>
Задницу, показавшуюся из искореженной машины, я узнал бы из миллионов. Это было то самое седалище, которое семь с половиной лет назад взгромоздилось на шею нашей несчастной страны и теперь ни за что не хотело слазить, корежа общество и ломая человеческие судьбы. Задница господина президента, гаранта конституции и лидера нации.</p>
<p>
Я ошарашено замер, удивленно выкатив глаза. То, что выбралось из салона взорванного лимузина, не могло быть человеком. Точнее, уже не было человеком в физиологическом смысле этого слова.</p>
<p>
Взрыв разорвал господина президента надвое, и теперь на асфальте около дымящегося "жука" стояла половина туловища, опиравшаяся на широко расставленные кривоватые ноги. Выше рваной линии от правого бедра к левой ключице ничего не осталось. Только торчали наружу окровавленные и спутанные обрывки то ли каких-то жил, то ли бело-розовых проводов.</p>
<p>
Левая рука этого ошметка, оставшегося от человека, свободно болталась вдоль тела. Порыжевшие от копоти пальцы судорожно сжимались в кулак и снова разжимались, словно "обрубок" пытался делать зарядку для кисти.</p>
<p>
Тело постояло неподвижно несколько секунд, потом согнулось в пояснице и запустило левую руку внутрь салона машины. Схватило там что-то, напряглось, извлекая наружу, потащило.</p>
<p>
Мгновение спустя "обрубок" снова распрямился. Левой рукой, зажав под мышкой, он удерживал верхнюю часть туловища господина президента - голову, второе плечо и правую руку.</p>
<p>
Правая рука лидера нации от взрыва почти не пострадала, а вот голове досталось изрядно: левая щека была разорвана, сквозь лоскутья кожи виднелись белые обломки зубов, шарик глаза вывалился наружу и маятником болтался на белесой жилке. На лысине, у самого темечка, - огромных размеров кровоточащая ссадина. Черные топорщащиеся усы под картофелеобразным носом забрызгало чем-то маслянистым, отчего левый ус сложился и провис к подбородку.</p>
<p>
Правая рука тела пришла в движение, вывернулась совершенно неестественным образом и принялась шарить где-то на левом боку. Толстые пальцы извлекли из кармана брюк коробочку мобильного телефона, запрыгали по сенсорам.</p>
<p>
Я вышел из подворотни и подошел ближе. Меня и тело разорванного надвое президента разделяло теперь не более десяти шагов, и я отчетливо слышал зуммер вызова.</p>
<p>
Правая рука поднесла ко рту телефон, задергались полные губы.</p>
<p>
- Алло, ты меня слышишь? - голос президента дребезжал, как старый вагон на трамвайных рельсах. - Вот скажи, ты у нас в правительстве кто? Ах, министр внутренней безопасности! Хрен ты старый, а не министр! На меня только что совершено покушение! Кортеж разбит полностью! В столице полно террористов!</p>
<p>
Глаз на нерве-ниточке вдруг бешено завращался и уставился на меня черным блестящим зрачком.</p>
<p>
- И еще зеваки кругом! - раздраженно пожаловался господин президент далекому собеседнику. - Один вот стоит и пялится на меня во все глаза. Рожа-то какая бандитская!</p>
<p>
- "Око-один", можете эвакуироваться, - голос оператора с Базы прорезался в ухе. - Вторая фаза операции успешно завершена.</p>
<p>
Я совершенно невежливо повернулся к господину президенту спиной и юркнул в подворотню, которая была моим убежищем во время ракетной атаки. Быстрыми шагами пересек внутренний дворик, пробрался между металлическими ракушками гаражей, и оказался в просторном дворе на соседней улице. Обогнул жилой дом, перешел дорогу, свернул за угол. По проспекту Столетия республики прошагал несколько кварталов. Издалека доносились раздраженные вопли полицейских сирен.</p>
<p>
Задание выполнено, мне нужно вернуться на Базу. Но я решил немного задержаться.</p>
<p>
Кафе располагалось на боковой улочке. Я толкнул стеклянную дверь и шагнул внутрь. За дверью оказался небольшой уютный зальчик. Хозяин и по совместительству бармен протирал бокалы за стойкой. Бросил в мою сторону колючий взгляд из-под насупленных бровей и хмуро изрек:</p>
<p>
- Извините, уважаемый, но кафе еще закрыто.</p>
<p>
По сводкам, которые читал на Базе, я знал, что этот человек - дальний родственник лидера оппозиции. Точнее, лидера официальной оппозиции.</p>
<p>
- Только что совершено покушение на президента страны, и меня ищут, - сказал, стараясь, чтобы голос звучал как можно более спокойно. - Помогите мне, пожалуйста.</p>
<p>
И дружески улыбнулся.</p>
<p>
...Лидер оппозиции был прямой противоположностью господина президента. Высокий, поджарый, благообразный. Густая шевелюра благородной седины ухожена, напомажена и аккуратно уложена в пышную прическу. Кустистые бело-серые брови над пронзительно-карими глазами. Холеное, гладковыбритое лицо, крупный прямой нос. Осанка и пружинистая походка выдавали в нем бывшего офицера. Не удивительно, что на минувших выборах большинство его электората составил женский контингент. И если бы не масштабные фальсификации при подсчете голосов, сидел бы сейчас в президентском кресле в резиденции на Имперской вот этот седоголовый красавец...</p>
