- Так изложите их суду! - чуть раздраженно потребовал Джон Дарт.</p>
<p>
- Почти через полвека после якобы имевшего места полета Юрия Гагарина мировой общественности стало известно, - продолжил Дин Реджифорд, - что тормозной импульс был выполнен космическим кораблем "Восток" с недоработкой. Вместо запланированной величины в 136 метров в секунду, получаемой в течение 40 секунд, произошло досрочное выключение тормозной двигательной установки по команде "Окончание компонентов топлива", а именно горючего. По механизму потери горючего из бака "Востока" у специалистов имеется две версии: негерметичность клапана наддува бака горючего или проявившаяся проницаемость пластикового разделителя воздушной и жидкой фазы бака. Истинная величина импульса, воспроизведенная позднее нашим экспертным бюро с помощью моделирования фактической орбиты, составила 132 метра в секунду. При этом длительность импульса равнялась 39 секунд. В результате корабль "Восток" перешел на нерасчетную траекторию спуска. Из-за этого недолет спускаемого аппарата "Востока" до расчетной точки посадки составил 180 километров...</p>
<p>
- Ваша честь, - Альберт Пильнер вновь привстал из кресла, - хочу повторно обратить внимание на тот факт, что эксперт засыпает нас второстепенными техническими данными, которые не имеют ничего общего с сутью рассматриваемого сегодня дела.</p>
<p>
- Совершенно с вами согласен, - Дарт нервно дернул подбородком и обратил взор в сторону Дин Реджифорда. - Эксперт Реджифорд, я лишаю вас слова! Вы свободны!</p>
<p>
Прокурор Бэн Уильямс никак не прореагировал на лишение слова эксперта со стороны обвинения и сухо произнес:</p>
<p>
- Обвинение просит выслушать последнего эксперта с нашей стороны - историка космонавтики профессора Франклина Гаррисона.</p>
<p>
- Пригласите эксперта Гаррисона, - распорядился судья.</p>
<p>
Седовласый, моложавый профессор принес присягу и начал:</p>
<p>
- Ваша честь, как уже говорилось ранее в нынешнем судебном заседании, после 12 апреля 1961 года Советский Союз предпринял попытку зарегистрировать полет Юрия Гагарина в качестве мирового рекорда в ФАИ - Международной авиационной федерации. Однако правила ФАИ были достаточно строги: рекорд официально регистрировали лишь в том случае, если пилот приземлялся в кабине своего летательного аппарата. Ведь в случае, например, с самолетом иная посадка означала аварийное завершение полета. Кроме того, этот процесс должен был лично наблюдать спортивный комиссар федерации. Увы, но советский спортивный комиссар Иван Борисенко не мог присутствовать при посадке Гагарина, поскольку тот приземлился в нерасчетном районе. Тем не менее, он утверждал, что одним из первых встретил вернувшегося из космоса Гагарина на Земле. А вот с нахождением советского космонавта в кабине космического корабля все было сложнее. В некоторых публикациях в прессе прошла информация, что в спускаемом аппарате "Востока" имеется катапультируемое кресло. У руководителей федерации возник законный вопрос: так где же находился Юрий Гагарин в момент приземления - внутри корабля "Восток" или уже снаружи после катапультирования?</p>
<p>
Зал заседаний застыл, вслушиваясь в негромкую речь эксперта.</p>
<p>
- Казалось бы, все должно быть однозначно: шар-корабль приземлился отдельно, Гагарин катапультировался перед посадкой - такова принятая конструкторами штатная схема спуска, и что-то оспаривать или скрывать тут бессмысленно. Но Советам очень хотелось зарегистрировать полет Гагарина как мировой рекорд по правилам ФАИ. Поэтому подробности его спуска несколько десятилетий оставались секретными.</p>
<p>
- Ваша честь, - адвокат не скрывал своего недовольства, - какое отношение имеют второстепенные подробности регистрации рекорда к самому факту полета?</p>
<p>
- Суду, однако, интересны эти подробности, - ответствовал Дарт. - Эксперт может продолжать.</p>
<p>
- Благодарю вас, ваша честь, - профессор кивнул. - На пресс-конференции после завершения космического полета один из западных корреспондентов спросил у Юрия Гагарина, как на самом деле произошло приземление: в кабине корабля или на парашюте вне ее? Космонавт стал консультироваться с руководителем пресс-конференции и только затем ответил, что Главный конструктор космического корабля предусмотрел оба способа посадки: как внутри, так и вне "Востока". Почему Гагарин тогда не сказал правду? Во-первых, в советском руководстве решили, что катапультирование - пусть и штатное, - и последующий спуск космонавта на парашюте умаляют героизм Гагарина, преуменьшают заслугу советских ученых и инженеров. Во-вторых, факт катапультирования скрывали, поскольку - повторюсь - очень хотели зарегистрировать космический рекорд в ФАИ. Будучи человеком дисциплинированным и вышколенным советской тоталитарной системой, Гагарин подчинился указаниям и ответил так, как ему было указано.</p>
<p>
- Все это не существенно и не имеет отношения к делу, - подал голос Пильнер.</p>
<p>
- Суд так не считает! Продолжайте!</p>
<p>
Эксперт сделал паузу, отхлебнул воды из стакана, заранее установленного рядом с ним на столе.</p>
<p>
- Примерно через три месяца после полета Гагарина в Париже Международная авиационная федерация на своем заседании должна была зафиксировать мировой рекорд советского космонавта. Руководители ФАИ требовали представить соответствующие документы о том, что пилот приземлился в кабине космического корабля. Советская делегация утверждала: в кабине, но, конечно, никаких документов предъявить не могла. Перебранка сторон продолжалась около пяти часов. Наконец, руководители ФАИ уступили нажиму советской делегации и решили согласиться с утверждением, что Юрий Гагарин приземлился в кабине корабля. Рекорд был зарегистрирован.</p>
<p>
По залу прокатилась волна гомона.</p>
<p>
- Начиная с полета Германа Титова в августе 1961 года, СССР стал признавать, что пилоты "Востоков" возвращались на Землю после катапультирования из кабины космического корабля. Но о полете Гагарина продолжали лгать: якобы он приземлился внутри кабины корабля. Вранье фактически продолжалось еще три года. Только когда 12 октября 1964 года на околоземную орбиту слетал трехместный "Восход", в советских средствах массовой информации промелькнуло сообщение о том, что его экипаж "впервые получил возможность приземлиться в своем корабле". Это, однако, не помешало врать о посадке Гагарина и дальше во многих журнальных и книжных публикациях еще почти четверть века. В этой связи очень характерна публикация в газете "Комсомольская правда" от 12 апреля 1997 года авторства Людмилы Корчагиной, озаглавленная "Гагарин забыл после приземления имя Королева". В ней говорится буквально следующее: "После приземления капсулу с Гагариным около часа не могли отыскать. Когда примчались и открыли люк, Гагарин лежал с закрытыми глазами. Все были перепуганы, думали, что космонавт погиб. Начали судорожно снимать скафандр, резать шнуровку... В медицинском центре, куда привезли первого космонавта, его обступили врачи. И хотя все приборы показывали нормальное функционирование организма, лишь немного было повышено давление, мозг дал сбой. Гагарин не смог вспомнить месяц и число, забыл имя Королева... Дезориентация в пространстве и времени продолжалась примерно неделю..."</p>
