<p>
- Ольга Петровна, - бодрым голосом начал я, - у меня есть небольшая статейка для сентябрьского номера. Успеваю?</p>
<p>
- Впритык, Вадик, впритык, - собеседница нахмурила брови. - Могу дать тебе только две-три странички.</p>
<p>
- Этого вполне достаточно!</p>
<p>
- А что хоть за статья? - запоздало поинтересовалась редактор.</p>
<p>
- Об авиационном испытателе Игоре Ивановиче Лосеве. Он недавно погиб во время испытаний... Статья будет называться "Он мечтал полететь на "Буране".</p>
<p>
- Героика - это хорошо, - закивала Ольга Петровна. - Давай материал! Сроку тебе - до понедельника!</p>
<p>
Она отключилась.</p>
<p>
Ну, вот и все. Решающий шаг сделан. Я облегченно вздохнул.</p>
<p>
Словно камень упал с плеч. Во всем теле почувствовалась необыкновенная легкость. Пол как будто ушел вниз, и мне на секунду показалось, что я парю в воздухе.</p>
<p>
Космонавты говорят, что похожие ощущения возникают после перегрузок, когда космический корабль выходит на орбиту и наступает невесомость.</p>
<p>
Или когда у человека вырастают крылья...</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
ОБЫЧНЫЙ "ЦВЕТНЯЧОК"</p>
<p>
"- ...Ну, а для чего ты отвинтил гайку?</p>
<p>
- Чаво?</p>
<p>
- Ты это свое "чаво" брось, а отвечай на вопрос: для чего ты отвинтил гайку?</p>
<p>
- Коли б не нужна была, не отвинчивал бы..."</p>
<p>
А.П.Чехов, "Злоумышленник"</p>
<p>
</p>
<p>
Федька Зябликов поднял воротник пальто и сдвинул шапку едва ли не на самые глаза. Осторожно выглянул из подворотни и внимательным взглядом прошелся по улице.</p>
<p>
Улица как улица. Коротенькая улочка на окраине Москвы, соединяющая два широких проспекта. Сейчас, к концу рабочего дня, автомобильного движения по ней почти нет. Лишь изредка пронесутся туда или сюда юркие легковушки, спешащие по своим неотложным делам. Прохожих тоже не наблюдается. Да и что им здесь делать? Ни тебе бутиков, ни кафешек или ресторанчиков. Вокруг только старые пятиэтажные жилые дома и глухие, заставленные металлическими коробками гаражей дворы. Единственный приметный объект на улочке - заведение Пашки Берсентьева под вывеской "Ювелирные работы". Вот туда-то Зябликов и направлялся.</p>
<p>
Еще раз окинув все пространство улицы цепким взглядом, Федька вышел из подворотни, наискось быстрым шагом пересек проезжую часть и оказался у обшитой дорогим деревом двери ювелирной мастерской. Потянул резную ручку на себя, дверь с легким скрипом открылась, и Зябликов переступил порог.</p>
<p>
За дверью оказался коротенький, шагов в пять коридорчик, освещенный яркими неоновыми лампами. В конце коридорчика была еще одна дверь - из белого пластика и тонированного стекла. Из левого угла над дверью на Федьку пристально и пытливо уставился круглый блестяще-черный глазок видеокамеры.</p>
<p>
"Стережется, гад, - с неприязнью подумал Зябликов о Пашке. - Ничего, дай срок, доберется мозолистая рука пролетариата и до твоих буржуйских сокровищ!"</p>
<p>
Федька не был ни коммунистом, ни человеком левых взглядов. Он вообще был безразличен к политике и даже на выборы никогда не ходил. Но иногда при взгляде на шикарные авто, дорогие дома и ухоженные усадьбы предпринимателей, чиновников и прочих "хозяев жизни", в его сердце поднималась волна какой-то дикой, почти пещерной зависти к владельцам всех этих "прелестей". Наверное, это и было то самое, некогда воспетое в учебниках по марксизму-ленинизму чувство здоровой классовой ненависти.</p>
<p>
За дверью с тонированными - ужель ли не пуленепробиваемыми? - стеклами Федьку явно узнали. Звонко щелкнул дверной замок, открывая доступ вглубь мастерской. Зябликов осторожно открыл дверь и шагнул за порог.</p>
<p>
Кабинет ювелира Пашки Берсентьева оказался просторной, хорошо освещенной и по-своему даже уютной комнатой. Вдоль стен стояли высокие старинные шкафы из темных пород дерева. На их застекленных полках поверх атласных подушечек были разложены сверкающие созвездия колье и бус, звездочки серег и переливающиеся гранями драгоценных камней колечки - все то, что Федька всегда с нескрываемым отвращением называл "побрякушками". У дальней от двери стены расположился уголок отдыха: мягкие, удобные кресла и невысокий ажурный столик, на котором попыхивал паром из носика свежевскипяченный электрочайник, стояли несколько чистеньких беленьких чашек на таких же белоснежных блюдцах, и возвышалась хрустальная вазочка с печеньем.</p>
<p>
Рабочий стол Пашки - тоже старинный, мощный, даже на вид тяжелый - громоздился в правом углу кабинета. За столом на стуле с высокой спинкой восседал сам хозяин мастерской - лысенький, пузатенький, весь какой-то кругленький Пашка Берсентьев, наперстник детских забав и одноклассник Федьки Зябликова.</p>
<p>
- Федор! Дружище! - щекастое круглое лицо ювелира расцвело улыбкой. - Сколько лет, сколько зим! Проходи, дорогой, чайку выпьем, поболтаем.</p>
