Мне кажется, важно опираться на то, что им уже известно. Я стараюсь выбирать сюжеты, которые им близки, а затем прошу найти отражение этих сюжетов в реальной жизни. Мы только что закончили читать повесть о парне из неблагополучного района, которому приходится терпеть давление со стороны сверстников и банд. Некоторые признались, что это первая книга, которую они прочитали от начала до конца. Им она так понравилась, что я предложила нам вместе снять маленький фильм. «Ребята по соседству»[7] – реалистичное изображение среды, в которой они живут, и я подумала, что съемки фильма дадут им возможность пойти по стопам Джона Синглтона[8]. Я предоставила им полную свободу творческих действий, и они превзошли мои ожидания: написали сценарий, подготовили декорации, принесли реквизит, даже работали с камерой. И говорили, что это «улёт». В награду я повела некоторых из них смотреть документальный фильм «Мечты о баскетболе», поскольку и книга, и фильм наглядно показывают, каково это – взрослеть в городском сообществе.

Я узнала, что у Джона Синглтона выходит новый фильм, исследующий расовые проблемы. Если я продержусь здесь до июня, пожалуй, поведу на него весь класс. Даже в классной комнате они неуправляемы – могу только представить, что будет в кинотеатре! Не знаю, сумею ли я справиться с ними одна. Но, может, и не придется. Кое-кто уже предложил мне помощь на выездных мероприятиях. Его зовут Джон Ту, он миллионер, который всего в жизни добился сам. Он услышал о расистской реакции на наш с детьми прошлогодний поход на «Список Шиндлера» и решил, что нас стоит поддержать.

Так что пущусь во все тяжкие, чтобы вправить им мозги. Я разрушу их представления обо мне в духе «Беверли-Хиллз, 90210», отправлюсь вместе с ними на передовую. Поскольку вскоре мне предстоит взяться за Шекспира, надо убедить их, что этот парень в колготках, который странно говорит, на самом деле «ничё такой». Надо показать, что у Шекспира найдется «что-то с чем-то» для каждого. Я собираюсь сделать из Монтекки и Капулетти современную братву. Они ведь были ОГ – как говорят ребята, «оригинальными гангстерами», и хотя язык, цвет кожи и сфера влияния разительно изменились за последние четыреста лет, сюжет все так же актуален.

мисс Груэлл всегда старается всему придать смысл. Вот сегодня мы должны были читать эту пьесу – «Ромео и Джульетта» – одного типа, который говорит так прикольно, всякие там «челяди» и «чресла», и вдруг она ни с того ни с сего как брякнет: «Капулетти – они как банда латиносов, а Монтекки – как банда азиатов». Че-го? На минуточку, читаем мы, как убивают парня по имени Меркуцио, а она как огорошит нас вопросом: «Вам не кажется глупой эта семейная вражда?» А я, как болван, купился и говорю: «А то!» Они же там и ногти грызут, и будто бы мечами машут. И тут уж она разошлась. Я опомниться не успел, как она принялась сравнивать те две семейки с враждующими бандами у нас в городе. Поначалу я думал: «Какого черта, что эта сучка смыслит в бандах?» Но когда она в самом деле назвала их – это было что-то.

Я понятия не имел, что она знает всю эту херню, которая творится в Лонг-Бич. Просто думал, выходит она из школы и рулит домой, в свою идеальную жизнь. Ей-то что? А она вдруг давай вопросы задавать, которые нам в голову вообще не залетали. Не кажется ли нам глупым, что латинская банда и азиатская банда вот так убивают друг друга? Тут я сразу заявил:

– Нет!

– Почему?

– Потому что это другое.

– Как это?

Когда ж она уймется-то, эта женщина!

– Да вот так! – мне не хотелось выставлять себя дураком перед всеми. Но чем больше я думал, тем яснее понимал: это и вправду глупо.

Глупо потому, что я даже не помню, из-за чего мы враждуем. Просто так повелось. Какого хрена она вечно лезет с вопросами? Загоняет в угол, пока не согласишься, что есть и другая сторона, когда на самом деле ее нет. Не помню даже, как все началось, но ясно же: если ты из одной семьи, надо быть преданным ей и стараться за нее отомстить. И точно так же ясно другое: если ты из латинобанды, тебе не по пути с азиатской бандой, а если ты из азиатской, к латиносам тебе нельзя. Вся эта вражда – скорее традиция. Кому есть дело до истории, которая за ней стоит? Кому вообще есть дело до хоть какой-нибудь истории? Просто две стороны столкнулись в прошлом и до сих пор не дают другим людям покоя из-за своих проблем. И тут-то я вдруг сообразил, что она права, – ведь точно же как в этой дурацкой пьесе. Так что хоть наши причины и глупые, но раз уж все продолжается, кто я такой, чтобы что-то менять?

мы только что дочитали «Ромео и Джульетту». Мне не верилось, что Джульетта закололась из-за парня, которого знала всего несколько дней. Наверное, я не так влюблена, как думала, потому что ради своего бойфренда никогда бы на решилась на такой бред.

Сначала, когда мы только начали читать эту книжку, я сравнивала себя с Джульеттой. Мы обе молоды и влюблены так, что не можем дня прожить без своего парня, только Джульетта влюбилась с первого взгляда, а мне понадобилось месяца два, чтобы вроде как влюбиться. И я тоже решила сбежать из дома в знак протеста против того, что родители не одобряли моего бойфренда. Но все вышло не так, как мы планировали.

Родители Джульетты нашли ее мертвой рядом с ее парнем. А мои, к несчастью, застукали меня живой рядом с моим. Повезло Джульетте, она умерла, не видела реакции родителей и избежала наказания. А я была жива, и мои родители, в отличие от Джульеттиных, не расплакались и не раскрыли мне объятия. Когда они подъехали к дому моего бойфренда, мать вышла из машины первой. Она заглянула мне в глаза, и я поняла, как ей стыдно за меня. Затем она подошла к моему бойфренду и начала читать ему нотации. А отец приблизился ко мне и заорал. А потом неожиданно засветил мне в глаз. Дальше они с матерью поменялись местами. Мать схватила меня за волосы и потащила в машину, а отец кричал на моего бойфренда. Я упала, потому что на мне были высокие каблуки, а мать тащила меня слишком быстро. Она визжала: «Levántate!»[9] «Туфля! Моя туфля упала!» – закричала я. Она подхватила мои туфли на платформе, я встала. Она втолкнула меня в машину и начала бить моими же туфлями. Я закрывала лицо ладонями и чувствовала, как каблук царапает мне руки. Она остановилась, только когда отец сел в машину.

Когда мы приехали домой, мать продолжала вопить на меня: «Eres tan estúpida por irte con un muchacho que ni siquieras conoces!»[10] Интересно, как бы реагировали на поступки их дочери родители Джульетты и как отвечала бы сама Джульетта. Я просто ушла к себе, не сказав ни слова. Родители вошли следом. И все твердили, чтобы больше я не виделась с моим бойфрендом. Запретили мне всё. Нельзя пользоваться телефоном, ни с кем общаться и никуда ходить. Именно поэтому я сейчас здесь, в классе мисс Г.

Мать решила, что мне лучше перейти в школу рядом с ее работой – в другом районе, докуда не меньше часа от дома. Она думала, если будет возить меня в школу и забирать обратно, я не смогу связаться со своим бойфрендом и забуду о нем. Но ничего не вышло.

Совсем как Джульетта, я нашла способ видеться с моим бойфрендом. Я удирала с уроков и звонила ему с телефона-автомата на территории школы. Мать понятия не имела, что происходит, пока меня однажды не застукала родня. Моя тетя ехала в том же автобусе, что и мы с бойфрендом.