— Не бойся, приходи смело, — подбодрил меня Влад. — Я всё улажу.

— Спасибо, — тихо сказала я и открыла дверь.

— Кстати, — снова перехватил он меня, когда я уже спустила одну ногу на асфальт. — Так и не спросил, как тебя зовут.

— Вика, — выпалила я на автомате. — Виктория то есть.

— Хорошее имя.

— Ага.

Я вылетела из машины и быстрым шагом поспешила к дверям подъезда. Наверняка у меня пылали щёки. Я украдкой оглянулась, но из-за слепящих фар не увидела лица Влада.

Зачем спрашивал? Заедет за угол и тут же забудет.

8

Домой я вернулась в полном раздрае. Едва раздевшись кинулась к окну и долго смотрела в ночь. Какое-то мечтательное опьянение от близости Влада, звука его голоса, нежданной заботы. Но теперь его не было рядом, и с каждой минутой волшебство развеивалось, возвращая меня к настоящему.

Я почти забыла про Пашку, про то, что он пытался сделать со мной. А ведь именно это — реальность. А не кусочек сказки, где я катаюсь на дорогой тачке с роскошным мужчиной. Этого больше никогда со мной не случится, а Пашка парень Динки. Всё ещё. И тут до меня полностью дошло.

Блин, мне удалось убежать, я могу больше с ним не видеться, особенно, если Влад сдержит обещание. А моя подруга добровольно видится с ним, теперь и спит с ним, ничего не подозревая. Ревность, измена даже — всё это фигня против того, что он сделал.

И хотя я всё еще сердилась на закидоны Динки, позволить ей быть рядом с таким человеком, подвергать себя опасности — я не могла.

Схватила телефон, набрала её. Она сначала сбросила, но после третьего звонка всё же взяла трубку.

Я услышала только тишину.

— Привет, — сказала я, надеясь, что Динка всё же слушает, а не бросила телефон под подушку.

Она не ответила, но всё же до меня долетел шорох её дыхания. Слушает!

— Я…

И тут я замялась. Как ей рассказать? Ведь начать-то придётся с того, что я сделала наперекор её просьбе. Нет — требованию! Может, попроси она меня по-людски, как подругу, а не злостную разлучницу, которую нужно оттаскать за волосы, я бы поступила иначе. Или хотя бы обсудила с ней… Но чего уж теперь.

Я помолчала, подбирая слова. Хотя что толку, как ни подбирай, а моё откровение выбесит Динку окончательно. Тогда я решила зайти с другого бока.

— Слушай, Дин, ты только дай мне договорить, ладно? Ты уверена, что хорошо знаешь своего Пашку?

— Уверена, — наконец-то я услышала от неё слово! Пусть голос и был сдавленный, напряжённый, будто ей требовалось усилие, чтобы говорить.

— Просто Дин, ну сама подумай, вы не два дня месте, а ты ни разу ни дома у него не была, ни он у тебя. Что он за человек? Что ты вообще о нём знаешь кроме имени и места работы?

— Я достаточно знаю, — отрубила Динка.

Не понимаю, почему она всё ещё не бросала трубку. Я даже на расстоянии чувствовала, как ей хочется отделаться от меня и моих неприятных разговоров.

Мы ведь никогда ещё так всерьёз не ругались. Чтоб с настоящей злобой и на много дней.

— Дин, мы ведь подруги? Несмотря ни на что, а? Можешь мне поверить просто так, как другу? Тебе не надо с ним быть, он тебя не стоит.

— А кого стоит, тебя?

— Нет, — я едва смогла сдержать горечь, наполнившую рот. Не дать ей пролиться в голос. — Тебе просто надо присмотреться. А лучше просто беги от него, он плохой человек.

— С чего это ты взяла? — теперь Динка насмешничала, будто что-то там про меня разгадала и теперь смеялась над тем, как я неуклюже пытаюсь вбить клин между ними.

А ведь правда, если бы мне кто-то велел больше никогда не думать про Влада, что он плохой. Поверила бы? Смогла бы отказаться вслепую?

Хотя это дурной пример. Мне и отказываться-то не от чего. Но тем более! У Динки с Пашкой отношения, разве поверит она туманным словам…

— Я ходила сегодня на лошадей, — брякнула я.

Знала, что пожалею прямо сейчас, но что оставалось? Только сказать всё, как есть. Это единственные шанс. Если не сработает, ничто уже не поможет.

— А я знала, — злобно сказала Динка.

И вот на это у меня уже ответа не было. То есть она весь наш разговор знала — Пашка доложил? — и слушала мои слабые попытки?

— Ага, молчишь теперь? — решила добить она. — Вот так, мой плохой и недостойный Пашка рассказал, что ты приходила одна. Моя верная заботливая подруга.

— Зачем ты так?

— А как? Я же попросила тебя, нет? По-хорошему, как друга. А ты тут же побежала. Как мне ещё с тобой разговаривать?

— Дин, да, это было, наверное, нехорошо, — сказала я. Мне не хотелось так говорить, я так не считала, ведь она сама говорила таким тоном, что… Но сейчас было не время. Только рассоримся в хлам. — Мой поступок не отменить. Но там случилось кое-что.

Динка наверняка мне не поверит. Но отступать назад всё равно поздно. Если уж позвонила… На том конце тянулось молчание, но я больше не боялась, что подруга не слушает. Наверняка прижала трубку к уху.

— Он пытался меня изнасиловать, — выпалила я.

Вот так, теперь, даже если Динка сбросит звонок, важное она услышала. Динка продолжала молчать. И я ждала чего угодно: слёз, вопросов, истерик… Но не того, что услышала в итоге. Очень ровным холодным голосом она произнесла:

— Так тебе и надо.

И теперь уже пришла моя очередь молчать. Мне понадобилась минута, чтобы осознать и принять тот факт, что Динка, моя подруга, пусть и в ссоре, действительно сказала это.

— Ты всерьёз сейчас? — спросила я. Наверное, мой голос дрожал, но я даже не попыталась это скрыть. — Правда считаешь, что я заслужила такое?

— А почему нет? Тем более, это всё равно неправда. Вообще я от тебя такого не ожидала, Вик, в шоке просто. Мало того, что сама к нему лезла, так ещё и мне такое врёшь из-за того, что отшил. Просто не верится, пипец.

— Так может не верится, — отозвалась я, — потому что это не так? Почему ты веришь парню, с которым знакома несколько недель, а не подруге, с которой годами дружишь?

— Может, потому что подругу просили, а она сделала назло?

— Да ты со своим Пашкой там вообще ни при чём была! — почти выкрикнула я в трубку. — Я на лошадей хотела, понятно тебе! А Пашка твой — мудак, предложил подвезти, уговаривал, что по пути. А сам остановил машину и стал…

Пересказывать было выше моих сил. Слёзы, невидимые Динке, душили, не давая произносить слова без всхлипов. Я зажала ладонью микрофон и тихонько взвыла. Держать в себе — тошно, а говорить — ещё хуже. Особенно, если ответ: “Так тебе и надо”.

— Прекрати уже этот спектакль, — пробурчала Динка.

Может, мне показалось, а может, в её голосе и правда уже не было той уверенности. Но и жалеть или мириться она точно не собиралась. Я сделала два глубоких вдоха, чтобы не звучать совсем уж жалко, а потом сказала:

— Ладно, я поняла. Делай, как знаешь. Удачи там с твоим Пашкой.

И сама сбросила звонок. Легче не стало.

Но что я ещё могла? Умолять, клясться, доказывать, приводить показания свидетеле? Если повезёт, Динка сама рано или поздно во всём убедится, лишь бы вышло не слишком больно. А мне теперь предстояло важное решение: идти снова, поверив Владу, или окончательно забыть всю эту историю.

9

Сначала я решила, что никуда не пойду. После разговора с Динкой даже думать не хотелось о том, чтобы хоть каким-то краем снова коснуться этой истории. Опять проходить эту дорогу через пустырь, которая и раньше нагоняла жути, а теперь жуть обрела реальную форму. Не хотелось проверять, точно ли нет больше Пашки. Не хотелось узнать, что Влад просто единожды проявил уместное в тот момент благородство, а при следующей встрече даже не признается. Не хотелось… Слишком много всего не хотелось, чтобы собраться и пойти.

Но через три дня я ощутила острую, колющую под самые рёбра тоску. Стало казаться, что проще умереть, чем больше не забраться в седло, не натянуть повод, не ощутить связь…

И я плюнула на всё и поехала!