1
Вообще-то конь был чёрный. Оказалось даже, что и не конь вовсе, а кобыла, но это потом, а история началась намного раньше…
Динка давно звала меня с собой в конную школу, а я ни в какую. Ну правда, какой из меня наездник? Последний раз я занималась спортом на физкультуре в универе. Динка тоже никогда не была замечена в здоровом образе жизни, но у неё там — любоффь. Замутила с инструктором, и он приглашал её бесплатно покататься.
Это, к слову, была вторая причина, по которой я отказывалась с ней ездить. Она будет там обниматься-целоваться, а я — третий лишний. Динка, конечно, уверяла, что целоваться там некогда, пока на лошади, даже за руку не подержаться, но, зная её коварность, я не верила. Заманит, и никуда потом не денешься.
Но вообще-то её рассказы манили. Я всегда любила животных — всех абсолютно, даже мышей. И лошадей, конечно же, в детстве мечтала даже прокататиться, как в кино, на белом коне по полю. Чтобы волосы развевались на ветру и всё будто в замедленной съёмке… Потом, правда, забылось. Ерунда же. А когда Динка все уши мне залила этой школой, конями и своим инструктором — вспомнила.
— Вик, сегодня ты должна поехать со мной!
Я попыталась продрать глаза и понять, куда я должна ехать и зачем. В воскресенье в девять утра это удавалось плохо. Спустя пять минут до меня, наконец, дошло, что это Динка. И следом — что она пыталась меня снова тащить с собой.
— Дин, ну сколько можно-то? Я вообще не понимаю, зачем я тебе там? Ездить одной скучно?
На последней фразе поняла, что болтнула лишнего. Обидного. Ну и ладно, а вот нечего было меня в такую рань поднимать. И вообще, честно говоря, обидно было, что пытается продавить, хотя я сто раз уже сказала нет.
— Да, блин, Вика, сейчас реально надо! — как это на неё похоже… Я думала, обидится, а она будто и не заметила шпильки. — Кажется, Пашка уже прям всерьёз решил “этосамое”.
— Ну и что? — проворчала я, сползая с кровати. Похоже, поспать мне всё равно не дадут. — Вы уже три недели встречаетесь, я б не сказала, что он как-то торопится.
Я добрела до кухни с закрытыми глазами. Наощупь поставила вариться кофе.
– Это не он терпеливый, а я его мурыжила. То сказала, что с работы вызвали срочно, то будто месячные. А теперь уже как-то стрёмно с очередной уловкой. Спаси меня, а?
— Так ты не хочешь с ним? Зачем тогда вообще…
Спросила и чуть не прикусила язык. Это вообще не то, что я хотела бы выслушивать спросонья. Но кофе уже сварился, я сделала глоток, обжигая язык и нёбо, и стало как-то легче жить.
— Хочу, в том и дело, — у Динки даже голос изменился. Так нежно она только с моим котом разговаривала. — Он хороший, заботливый, красивый. Кстати, вот и познакомлю вас заодно. Короче, хочется, чтобы всё серьёзно, а не как всегда. Пожалуйста, Вика, я сейчас прошу о настоящей помощи. Будь другом?
— Ниже пояса.
— Знаю, ну выручи? Я потом тоже для тебя что-нибудь сделаю, что попросишь.
— Только я в седло не сяду!
— Как скажешь! — мгновенно развеселилась Динка. — Ты чудо! Короче, слушай, у тебя полчаса на сборы, потом встречаемся на остановке. И хлеба возьми побольше!
2
Конюшня от остановки была далековато, и пока мы шли вдвоём по заснеженной земляной дороге сквозь огромный пустырь я отлично поняла Динку. Ну, то есть как поняла — одна бы я тут тоже ходить не захотела, но тащить подругу только ради компании… Не мог что ли её Пашка встречать?
Я услышала сзади шорох шин, и мы с Динкой синхронно оглянулись. До ближайших домов, со стороны которых мы пришли, — метров двести. До конной школы — столько же. Справа и слева, на сколько хватает глаз, присыпанные снегом кусты и высокая жухлая трава, торчащая из сугробов. Никаких людей. Только я, Динка, и катящийся на нас огромный тонированный внедорожник.
Я за секунду прогнала в голове сценарий, гда нас заталкивают внутрь, насилуют и выбрасывают в эти же кусты. Или ещё хуже, увозят в неизвестном направлении. Несмотря на то, что ещё минуту назад я мёрзла в своём пуховике, рассчитанном на проезд в маршрутке, а не на зимний пригород, сейчас ощутила, как вдоль позвоночника проскользила капелька пота.
Динка тоже встала, как вкопанная, и румянец на её круглом лице за мгновение сошёл добела. Мы ошарашенно пялились на бронзовый Лэнд Ровер, а он…
Даже не замедлив ход прокатился мимо.
— Блин, — первой подала голос Динка.
— Нда, — отозвалась я.
И теперь почувствовала себя идиоткой. За нас обеих. Вылупились, как дуры, будто первый раз увидели дорогую тачку. А у меня ещё в руках целый пакет с батонами.
— Скажи хоть, — вздохнула я, — зачем вообще я притащила с собой весь этот хлеб?
Динка, кажется, только сейчас обратила внимание на то, что я тащу, и захохотала, разряжая напряжение. Я тоже не удержалась и широко улыбнулась.
— Ты что, хлебный ларёк ограбила? — захлёбываясь смехом, спросила Динка.
— Сама же сказала, — проворчала я и первая пошла дальше по дороге.
— Ну ты же сказала, что кататься не будешь. А хлеб для лошадей. Походишь, посмотришь, угостишь, пока я катаюсь. Ну ты, блин, даёшь, Вик! Я же не имела в виду столько.
3
Когда мы подходили к конюшне — длинному низкому строению из серого кирпича, — испуг и истерический хохот уже отпустили. Будто почуяв нас, откуда-то выбежал парень в высоких кожаных сапогах, защитного цвета куртке и с лохматыми русыми волосами. Не успела я и рта раскрыть, чтобы поздороваться, как он сграбастал Динку в объятия, параллельно весело приветствуя меня, будто мы давно знакомы. Если Динка рассказывала ему обо мне столько же, сколько мне — про него, то, наверное, можно было считать, что так оно и было.
— Ну что, кататься? — спросил он, оглядывая меня с ног до головы и, наверное, удивляясь, почему на мне пуховик по колено.
— Она не будет, — ответила за меня Динка. — Можно походит тут, лошадок покормит?
— А чего так? Организуем тебе первое пробное бесплатно?
Я резко мотнула головой. Скорее уже из принципа, потому что вот этот искрящий на солнце снег, буйный дикий запах пригорода, группа людей, мерно скачущих на конях по дорожке — всё это рушило последние стены моей решимости. Но нет, я сказала Динке своё условие и если теперь соглашусь покататься, она больше не примет ни одного моего отказа ни в чём.
— Ну, насильно на лошадей мы никого затаскивать не будем, — весело отозвался Пашка.
Вообще я, пожалуй, понимала, что Динка в нём нашла. Просто встреть на улице — глаз бы, пожалуй, не зацепился, а после пары фраз я ощутила уверенность, энергичность и вообще казалось, что он из тех, кто просто перешагивает через проблемы и идёт дальше.
Поэтому, когда Динка глянула на меня взглядом “Ну как?”, я ободряюще кивнула. Я ещё побыла с ней, пока она переодевалась, пока ждала на улице свою лошадь и забиралась в седло с какого-то пенька. Да, в романтических фильмах герои так легко вскакивают на спину коню, а в реальности выглядит немного неуклюже…
Потом они с Пашкой и ещё двумя женщинами уехали через огромное поле в виднеющийся вдали лес.
Я ещё немного постояла, глядя им вслед, потом посмотрела, как девушка на рыжей лошади прыгает через препятствия и поняла, что замёрзла. Часы на телефоне показали, что прошло семь минут… А покатушки длятся сорок пять.
Тут я вспомнила про свой пакет с хлебом. Да и вообще, лошадей я так толком и не посмотрела, мы с Динкой как-то быстро прошли мимо денников, а пялиться на коней под всадниками показалось мне сродни разглядыванию чужих парней.
Зато теперь я могла со спокойной совестью полюбоваться на лошадок. Я прошла через большие ворота внутрь конюшни. Хотя внутри ходили другие инструктора, кто-то нагружал сено на тачку, кто-то чистил в деннике лошадь, на меня никто не обращал внимания. Наверняка тут каждый день таких зевак по десятку. И я была рада. Никто не контролировал каждый мой шаг, я могла стоять возле решеток так долго, как хотела. А я хотела долго!
