Нет, слишком безумно. Но ехать к нему… Пусть он и спас меня — даже дважды, если подумать — я почти его не знала. И вообще мы только поцеловались, а я уже соглашусь на большее.

Влад касался губами моего озябшего лица, вроде совсем невинно, но это лишало остатков воли.

— А на чём мы поедем? — задала я самый глупый на свете вопрос.

— Верхом, — засмеялся он.

Я боязливо покосилась на Тесея. Честно говоря, снова садиться на него после всего не хотелось совершенно. Влад поймал мой взгляд.

— Не переживай, если я поеду впереди, он бунтовать не будет. Веришь?

Я кивнула. Конечно, я верила. Кажется, он мог говорить мне любую чушь, и я бы верила абсолютно всему.

Влад встал на ноги и помог мне подняться. Тут же притянул меня к себе, будто я могла сбежать, хотя и не думала.

— А мне ничего не будет за то, что я угоню коня? — засмеялась я.

— Ты вернёшь! — усмехнулся Влад, а потом добавил, подумав: — Но не очень скоро! Я сейчас позвоню Игорю, хозяину конюшни. Он разрулит, не думай об этом.

Я кивнула, открыла было рот, чтобы уточнить ещё что-то, но его накрыли губы Влада. Да и, по-честному, нечего было спрашивать. Рядом с ним всё казалось простым и понятным.

Я кивнула, не разрывая поцелуя. Влад с трудом оторвался от меня, помог мне забраться в седло. Его рука задержалась на моей попе, и мне невольно вспомнился Пашкин жест тогда, в нашу первую встречу. Но тогда это ощущалось пошло и по-хамски, а прикосновение Влада было продолжением ласки, обещанием.

Он тоже сел на свою чёрную кобылу и, как обещал, поехал первым. Тесей действительно послушно порысил следом.

Пока мы ехали через лес, я всё вспоминала наш поцелуй, горячее дыхание на своих щеках, хрипотцу в голосе Влада. Я-то думала, что дорога до его дома остудит, но вышло наоборот. Когда мы подъехали к двухэтажному коттеджу из жёлтого кирпича, Влад едва не стащил меня с коня. Я соскользнула из седла в его объятия, не успела очнуться, как его губы накрыли мои. Он вёл меня к дому, не отпуская и на мгновение. Я почти ничего вокруг не видела, ощутила только, как колючий мороз сменился уютным теплом. И сразу же на пол полетели перчатки, шапки, вжикнула молния на моём пуховике. Руки Влада, ещё холодные с улицы, забрались внутрь и обхватили меня. Пальцы пробежались сверху вниз вдоль позвоночника, ниже. Он подхватил меня под попу, приподнял, и я спиной вдруг упёрлась в стену. Я обвила ногами его бёдра, потянулась расстегнуть его куртку. Влад вывернулся из неё и содрал с меня пуховик.

Всё равно было жарко, слишком жарко. Он целовал мою шею так жадно, что я ощущала прикосновения зубов. И всё равно выгибалась навстречу.

Его ладонь поднырнула мне под свитер, огладила голую кожу спины, а потом опустилась ниже. Я резко выдохнула, прижалась к нему всем телом, легла подбородком на плечо. Влад скользнул рукой под пояс моих джинс, зацепил пальцами резинку трусиков, будто решая, остаться снаружи или сразу получить всё. Я закусила губу, потому что он выбрал первое. Провёл ладонью по попе через тонкое кружево. Пробрался ещё ниже и чуть надавил пальцами, отчего я стала совсем мокрой. И он почувствовал это, довольно заворчал, точно тигр, которому дали большой кусок мяса.

Я невольно застонала, подалась к его пальцам, требуя большего, но он только подразнил и скрылся.

— Я хочу тебя видеть. Всю, — хрипло прошептал мне на ухо и легко прикусил мочку.

Не чуя под собой ног, я сбросила ботинки. Смотрела на Влада и ощущала только тугой горячий комок внизу живота. Он тоже смотрел на меня, его глаза подёрнулись пеленой и зрачок затопил всю радужку. Во рту у меня пересохло.

Вдруг он подхватил меня на руки и понёс, почти бегом, вверх по лестнице. Я увидела светлую бежевую спальню, белоснежное бельё на кровати. А мы прямо с лошадей, из леса… Но Влад даже на миг не задумался, опустил меня спиной на кровать.

Склонился надо мной, потянул край свитера. Я вытянула руки над головой помогая ему снять с меня одежду. Он шумно выдохнул, обежал меня глазами от шеи до живота, а потом склонился, поцеловал ключицы, ярёмную впадинку и двинулся ниже, щекоча кожу дыханием. Расстегнул мои джинсы и потянул их вниз.

Я осталась перед ним в одном белье. Мурашки пробежали по разгорячённой коже. А он смотрел, будто хотел запомнить каждый изгиб, каждую родинку. И мне не было неловко. Я ощутила себя такой красивой, такой желанной, как никогда и ни с кем прежде.

— Влад, — позвала я, когда просто лежать и не касаться его стало невыносимым.

Он будто очнулся, провёл ладонями от моих колен до бёдер, большими пальцами проник под трусики. Огладил меня раскрывая, вызывая новые мурашки, но уже не от холода. А потом он отодвинул полосочку ткани и пальцы сменились губами, языком.

Я вскинула бёдра под его лаской, он поймал их и удерживал на весу, обводя языком клитор, посасывая, охватывая меня губами. Я бесстыдно застонала, подалась к нему. Как же горячо, как хотелось ещё, ещё, но не так. Его самого, чтобы ощутить полностью!

Он услышал мои мысли. Опустил мои бёдра, сдёрнул с меня трусики и легко перевернул меня на живот, я сама невольно развела ноги. Услышала позади шорох одежды, а потом ощутила тепло и тяжесть сверху.

Влад лёг на меня, отвёл в сторону волосы, волной накрывшие спину. Прикусил основание шеи, будто был зверем, который прихватывает самку за шкирку. И издал точно такой же рычащий звук.

Коленом ещё дальше отвёл в сторону мою ногу, хотя я и сама открывалась для него, приподнимала бёдра, ощущая кожей его отвердевший член. А потом он вошёл в меня. Так полно, так…

Влад стиснул мои запястья, припечатывая их к кровати, и двигался во мне сильно и быстро. Я едва сдерживалась, чтобы длить удовольствие, чтобы насладиться им до самого конца. И оно росло во мне — такое, что я никогда ещё не ощущала. Не знала, что бывает такое огромное, яркое, бесконечное, как весна. И когда оно прорвалось на волю — с криком, содроганиями и звёздами перед глазами, я услышала ответный рык Влада.

Он скатился с меня и долго держал в своих объятиях, целуя плечи, лицо, губы. А я боялась открыть глаза, потому что это всё не могло быть правдой. Просто не могло.

11

Влад вдруг перестал меня целовать и отстранился. Мои глаза всё ещё были закрыты, поэтому я не видела, а лишь ощутила холод на коже там, где его руки грели меня. Я испуганно распахнула глаза.

— М? — промурчал Влад.

Он лежал на боку и, рукой подпирая голову, рассматривал меня. Я сразу же успокоилась и улыбнулась ему. Всё правда. Даже утолив страсть он смотрит на меня всё так же… Этот красивый, потрясающий мужчина.

— Твоя чистенькая белая кровать теперь пахнет лошадьми, — засмеялась я.

— Чёрт с ним, — ответил он, лениво потянувшись.

— И мы тоже пахнем, — я осмелела и провела пальцем по его груди, спустившись до чернеющей полоски на животе.

— Чёрт с ним.

— А ещё надо вставать и одеваться…

Мне смертельно не хотелось даже думать о том, чтобы подняться с его кровати, но нельзя было поддаваться неге, нашёптывающей мне тысячу причин ни о чём не думать.

— Это ещё зачем? — голос Влада присоединился к коварному хору.

— Уже времени много… Надо обратно в конюшню, у меня вещи там, телефон, и Тесея вернуть…

Влад вздохнул, и я подумала, что он сейчас начнёт уговаривать меня, вспомнит, что он позвонил и договорился. Не оставит мне ни единой весомой причины выбраться из его логова. Но он сам первым сел на кровати:

— И Морриган надо! Там дубак такой.

— Кого?

— Мою лошадь, Морриган.

— А-а, — протянула я.

Надо же, как они все вычурно называют лошадей. Мне даже неловко стало, что я нарекла своего любимца, пусть и только про себя, но таким простеньким именем. Снег. Смешно даже… На фоне Тесеев и Морриган.

Пока мы быстро и молча одевались, даже не приняв душ, я думала о том, что внимание Влада придётся делить с чёрной кобылой. И, в то же время, я невольно восхитилась его ответственностью. Мне почему-то всегда казалось, что богатые — избалованные, что им на всё плевать. Испортилась игрушка — купил новую. А теперь я была приятно удивлена.