Мужчины переглянулись и нехотя удалились, закрыв за собой дверь. Рагна, проворчав под нос что-то об упертых остолопах, начала обходить комнату по кругу, зажигая факелы. Они размещались на высоких подставках, образуя ровный круг по центру помещения.

Вскоре стало понятно, что большой каменный мешок совершенно пуст. Кроме подставок для факелов, здесь не было ничего. Вполне может быть, когда-то это помещение использовали как склад.

Закончив с факелами, Рагна принялась раздеваться.

– Что стоишь? – хмуро спросила она у меня, скидывая с плеч верхнее платье. – Снимай все и ложись на пол. В круг, который ближе к тебе.

Я с сомнением покосилась на каменный пол, совершенно ничем неприкрытый. Сомневаюсь, что здесь имеется подогрев. Да и о каком круге идет речь?

Присмотревшись внимательнее, поняла, что на полу на самом деле нарисованы два больших круга. Начерчены они были чем-то темным, едва отличающимся по цвету от камней. Что это может быть? Уголь? Что-то не похоже.

Мельком глянув на Рагну, принялась торопливо раздеваться, скидывая одежду подальше от непонятных кругов.

– Ногами в сторону двери, – принялась руководить женщина, когда на мне не осталось ни клочка одежды. Ноги мерзли. Да что я говорю! Камень был просто ледяным. Казалось, что я стою не на каменном полу, а на самой натуральной льдине. Холод пробирал до самых костей. Я не представляла, как заставлю себя лечь!

Покосившись на невозмутимо стоящую Рагну, я вошла в едва заметный круг, а потом повернулась лицом к двери и села. Ягодицы сразу обожгло холодом. Сжав губы, выдохнула и легла на спину. Проклятье! Надеюсь, обряд не займет слишком много времени, иначе я отморожу все внутренности.

Рагна одобрительно что-то проворчала, а затем начала укладывать меня так, как ей нужно. В итоге я лежала в круге, раскинув руки и ноги наподобие витрувианского человека.

Приподняв голову, поглядела на дверь. Не хотелось бы, чтобы в этот момент кто-нибудь вошел. Иначе этому человеку предстала бы занимательная картина, учитывая, что я лежала к двери ногами, которые были сейчас разведены в стороны.

– Лежи и не двигайся! – тут же прикрикнула на меня Рагна, придирчиво проверяя, не сместились ли мои конечности.

Поправив одну мою ногу, она внезапно затянула песню, обошла меня по кругу три раза в одну сторону, потом три раза в другую. После этого она, не замолкая ни на секунду, легла во второй круг, почти касаясь моей головы своей.

Сначала ничего не происходило. Рагна пела. Тело мерзло. Факелы отбрасывали тени, окрашивая все в красновато-оранжевый цвет. Иногда слышался треск искр. А еще, кажется, что-то гудело под нами. Хотя мне могло просто казаться.

А потом все медленно стало меняться. Слова слились в мелодию, которая временами усиливалась, но почти сразу резко опадала. Это походило на волны в бушующем море.

Мелодия вибрировала, заставляя огонь в факелах трепетать сильнее, отчего тени на потолке будто начинали отплясывать какой-то дикий танец. Наверное, именно так танцевали когда-то давно наши предки, прославляя богов и прося их о милости.

Тело оцепенело. Кожу кололи иглы, а в груди разрастался ком. Я дышала все глубже, но воздуха с каждой секундой становилось все меньше. Сознание плыло, а вместе с ним и реальность. Она дрожала, отчего создавалось впечатление, словно я смотрю на нее через подрагивающий горячий воздух. Все ломалось, переплетаясь.

Казалось, несмышленый ребенок смешал неосторожно разные краски, весело смеясь. Я даже слышала этот заливистый смех. От него все вибрировало, а где-то под нами, в самом центре планеты, вздувались огненные пузыри, лопаясь и разбрызгивая вокруг себя обжигающе горячую лаву.

Внезапно мелодия оборвалась, и я услышала завывание ледяного ветра. Он кидался на меня, как обезумевший пес, колол иглами тело, кусал трескучим морозом, а потом, обидевшись на что-то, отскакивал, расцветая зимними цветами на стенах. Прямо на пути танцующих и кривящихся теней. Но белоснежные лилии, лепестки которых были сотканы из узорчатого мороза, совершенно не мешали шагнувшим сквозь время предкам. Они весело перепрыгивали через белые ломаные линии, продолжая кружиться в своем первобытном танце.

А потом ветер куда-то пропал, зато на смену ему пришел алый огонь. Он набухал стремительно меняющимися цветами. Огненные лепестки ластились, облизывали тонкую кожу длинными языками. Из-за них снежные лилии на потолке начали таять. Тени предков кружились рядом, словно поторапливая морозные узоры.

Хлынул дождь, заливающий распахнутые глаза. Я хотела моргнуть, а лучше зажмуриться, но ничего не вышло. Спустя некоторое время я полностью погрузилась в воду, но при этом продолжала видеть потолок, правда, сейчас из-за толщи воды он искажался еще сильнее.

Легкие жгло, хотелось вдохнуть, а еще заплакать. Но проклятые тени притягивали взгляд, туманили разум и постоянно сбивали с мысли.

Когда мне показалось, что еще пара секунд – и я просто погибну, все резко пропало. Реальность качнулась, искажаясь в последний раз, и встала на место. Вода пропала, а далекие предки, еще мгновение назад отплясывающие на потолке, стали просто бездушными тенями.

Судорожно вздохнув, я резко села, хватаясь за горло.

– Вот и славно, – прокряхтела Рагна. – Вот и славно.

Обернувшись, я увидела, что она до сих пор лежит на полу, раскинув руки в стороны. При этом женщина тяжело дышала и, кажется… плакала.

Рывком поднявшись, пошатываясь, я подошла к Рагне и помогла ей встать. Нечего на полу лежать – он по-прежнему ледяной. Окинув женщину взглядом, с недоумением поняла, что та выглядит еще более старой. Казалось, ее тело уменьшилось, кожа вся сморщилась, взгляд потух, а волос стало вдвое меньше. Нет, Рагна и до этого выглядела крайне старым человеком, но сейчас создавалось полное впечатление: дунь – и она рассыплется. Наверное, именно так выглядят долгожители, которым и жизнь уже не мила, но и умереть они никак не могут.

Подняв на меня затянутые светлой пеленой глаза, Рагна прищурилась и покачала головой. Наклонившись, я подхватила ее вещи и подала ей.

– Да-а-а, – протянула она. – Почти ничего не вижу. Не думаю, что у меня много времени, дитя. Она уже стоит за моим плечом.

Рефлекторно окинув взглядом помещение, нахмурилась. О ком она?

– О смерти, конечно, – фыркнула Рагна.

– Я ничего не сказала и не спросила.

– Не сложно догадаться, что подумала. Как ты себя чувствуешь?

Рагна принялась одеваться, пытаясь совладать с вещами трясущимися, еще более скрюченными пальцами. Я тоже торопливо начала натягивать на себя одежду, все время внимательно наблюдая за старушкой. Мне казалось, что она в любой момент может просто рухнуть на пол от изнеможения.

С некоторым удивлением поняла, что Рагна и в самом деле сильно изменилась. И это касалось не только ее внешнего вида. Пропала та сила, которую женщина излучала. Создавалось полное впечатление, будто из нее вытащили саму жизнь.

Когда она остановилась и посмотрела на меня, я невольно вздрогнула. На секунду мне показалось, что на меня смотрит мертвец – настолько пустым и безжизненным был взгляд выцветших слезящихся глаз.

– Ну? – требовательно спросила она, дав понять, что характер после потери силы более дружелюбным не стал.

Я зачем-то кивнула, ощутив себя донельзя глупо, и сосредоточилась на своих ощущениях. Сначала ничего необычного я не почувствовала – все вроде было как обычно. Даже успела подумать, что ничего не вышло и сила просто растворилась. Но вскоре я вздрогнула всем телом, распахивая в изумлении глаза.

Я ее чувствовала! Она бурлила внутри меня, напоминая собой кипящий и нетерпеливый шар, который слегка гудел. А еще мир вокруг изменился. И я только сейчас это поняла. Нет, он не стал красочнее или глубже, я не увидела духов или что-то подобное. Просто он стал другим, и это изменение было настолько тонким, малозаметным, что я не могла понять, что именно стало не так. Это походило на осевший на языке привкус чего-то очень знакомого. Вроде знаешь, что это за вкус, но не можешь вспомнить, где и когда пробовала похожее.