Обычно, чтобы пописать на досуге, Веник поднимался с рассветом. В семь пробуждалась и жена, нарушая прелесть сладких утренних часов грохотом посуды и собственным дребезжанием. Тогда Веник быстренько выдвигался в редакцию, чтобы, засев в своём кабинете, уделить ещё несколько минут неспешным размышлениям о пользе спокойной человеческой жизни, а теперь и своим запискам тоже.

Но это утро было безвозвратно испорчено – редактор решил наконец вспомнить про отдел поэтического творчества и затребовал перспективный план на полугодие. Пришлось взять из папки замурзанный листок с фамилиями поэтов, печатаемых обычно любимой газетой, и, пробежав его глазами, выбрать десяток особо не раздражающих. Потом добавить туда имя единственного «маститого» и сочинить фамилию в рубрику «Молодые дарования».

«Молодыми дарованиями» редактор вдруг всерьёз заинтересовался.

– Петрецкий, Петрецкий, – забормотал он, словно вспоминая. – Это тот, чернявый, из университета?

– ?

– Ну, вы о нём рассказывали как-то на планёрке? – помог главный Венику.

– Ах да, рассказывал, – вынужден был вяло согласиться тот. – Очень перспективный молодой человек.

– Кстати, вас ждёт уже в кабинете один, тоже, видимо, очень перспективный, – хихикнул главный. – Не буду задерживать.

Скудный старый кабинет выглядел празднично – солнечные лучи вызолотили его, смягчили давние потёки на обоях, задекорировали несвежую краску. Однако ожидающего Веника посетителя солнечные лучи словно бы огибали.

Посетитель был серый, обтёрханный, видимо, поэт.

Поэт поводил носом – по коридору уже струились запахи, предшествующие открытию столовой. Неплохой столовой, чего нельзя было предположить о стихотворце.

Веник ёрзнул лоснящимися уже брюками по сидению и начал протирать очки, пытаясь на вид определить: стоит ли читать очередную писанину или таки не стоит. По всему выходило, что не стоит. Веник тяжело вздохнул, предчувствуя долгую мутотень с очередным графоманом, и, прячась от его голодного, ищущего взгляда, уткнулся-таки в рукопись.

Стихотворение начиналось «О время, время…». Веник вздрогнул. Что этот празднописец знает о времени?

– Глубокая тема, – сказал он, внимательно изучая, как крепится к карнизу штора. – Но уверены ли вы… – Веник перевел взгляд на ржавую скрепку, удерживающую желтоватые листки, глубокомысленно оценил год выпуска машинки, на которой был напечатан текст. – Уверены ли вы, что читатель хочет, чтобы мы с вами говорили сегодня о времени? Актуальна ли тема времени в наш сиюминутный век? – Веник нащупал мысль и с удовольствием отложил в сторону рукопись-машинопись. – Вы знаете, почему так мало сейчас толстых философских романов? Где Лев Толстой? Где Достоевский наших дней? Наши с вами современники не успели ещё осмыслить глобально события последних десятилетий. Мы ведь пережили не просто смену власти, мы пережили смену формаций. Из феодализма в капитализм – это ведь не делается в 20 лет. Время коварно… – Веник вздрогнул, ощутив спиной холодок: «А вдруг этот, обтёрханный…» – Да что романы, даже поэм сейчас не пишут. Не идёт. Время тормозит. А вы его – под уздцы. Может, следует как-то проще? О минута! О секунда, например? Вот это и будет современно, востребовано…

Поэт слушал.

Заглянул Свиньин из сельхозотдела. Вид у него был донельзя серьёзный и озабоченный: пришёл звать на партию в недавно освоенные им нарды. Веник глянул на Свиньина. Посетитель тоже глянул.

– Очень занят? – спросил Свиньин.

Веник посмотрел на посетителя по-доброму.

– Мы в общем-то договорили. Вы ещё чуть-чуть рукопись подработаете, я ещё раз посмотрю…

«Вахту надо предупредить, чтобы не пускали».

Посетитель стал обречённо собирать рассыпанные Веником в пылу красноречия листки. Веник встал, поторапливая визитёра, и ни он, ни даже сам поэт, кажется, не заметили, что один, заглавный лист рукописи, тот самый, что начинался фразой «О время, время…», случайно остался на столе.

Веник вышел и запер дверь кабинета на ключ.

О время!

Конус, уходящий в бесконечность!

Мгновенья лопаются мыльным пузырём.

Мы ждём прыжка от времени сквозь вечность,

А кольца выгорают каждым днём.

О время – быстротечная неспешность!

Всегда – стрелой, но тут же снова в круг…

Найду ли я в тебе земную нежность

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.