Надо было что-то сказать, но все слова, выученные за два месяца, разлетелись куда-то, потерялись, кроме совершенно неуместной фразы, что Лондон - столица Великобритании. Девушки захихикали, что-то зашептали друг другу, парни, стоявшие рядом с ними, бросали на дядю Федора оценивающие взгляды. Дальнейшему развитию событий помешало объявление, сделанное директором Дамблдором, который пригласил всех в замок на праздничный ужин, по случаю прибытия и, собственно, начала Турнира Трех Волшебников.

   Кубок Огня сверкал и переливался на постаменте, и кот Матроскин, прищурившись, смотрел на него и думал, что такая красота будет лучше смотреться в Простоквашино. Затем он услышал о призе в тысячу галлеонов и разволновался так, что даже зашипел, а когти его впились в дерево общей скамьи. Тысяча полновесных магических золотых рублей! Это было очень, очень много, и мысли Матроскина приняли иное направление. Он не сомневался, что дядя Федор - самый достойный из всех магов, и сумеет всех победить, а где не сумеет - там ему сам Матроскин и поможет, дело верное!

   Надо только написать имя на бумажке и бросить в Кубок, который выберет самого достойного, и это, конечно же, будет дядя Федор! А на тысячу золотых рублей можно не просто крышу перекрыть, а целый новый коровник построить! И тут директор провел по полу черту, заявив, что переступить ее сможет только совершеннолетний. Матроскин посмотрел на дядю Федора и покачал головой. Пускай даже маги становятся совершеннолетними на год раньше обычных людей, все равно, не получится. Значит надо действовать самому и быстро, понял кот, потому что на кидание бумажек в Кубок отводили всего сутки.

   Он соскользнул под стол и исчез.

   Дядя Федор, внимательно слушающий Дамблдора и задумчиво рассматривающий девушек Хогвартса и Шармбатона за другими столами, даже не заметил исчезновения Матроскина. Впрочем, даже если бы заметил, то не сильно удивился. Матроскин был очень самостоятельным, как и сам дядя Федор, и не любил сидеть без дела.

   Сам Матроскин же выскользнул из замка и направился к озеру. Там, на корабле, тщательно упакованное в чемоданы, лежало все необходимое для осуществления плана. Еще у Матроскина мелькала мысль о том, что надо бы все сказать дяде Федору, но, подумав, кот решил отложить ее осуществление на завтра. Может быть, ничего и не получится, и тогда и рассказывать не надо будет.

   В Большом Зале, где проходил праздничный ужин, было пусто и почти темно. Несколько свечей медленно дрейфовали в воздухе, и слегка светился сам Кубок, по-прежнему горделиво возвышающийся на постаменте, сотворенном Дамблдором из воздуха. Видна была и возрастная черта, которую провел директор Хогвартса.

   Матроскин, мурлыкая под нос песенку "Когда я на почте служил ямщиком", сноровисто и умело разложил и собрал на месте телескопическую удочку. Достал бумагу и перо с чернильницей, написал "Дядя Федор" и потер бумажку о шерсть. Когда там начали проскакивать искры, поднес бумажку к крючку и та прилипла. Медленно и аккуратно Матроскин установил удочку под углом, так, чтобы крючок оказался над Кубком Огня, после чего начал крутить рукоятку, выдавая леску. Крючок пополз вниз, оказавшись, в конце концов, практически в Кубке.

  -- Главное в рыбалке - это терпение, - удовлетворенно промурлыкал Матроскин, после чего подпер удочку и приготовился ждать.

   Заряд статики рассеялся, и бумажка упала в Кубок, выбросивший вверх вспышку синего огня. Матроскин потер лапы, смотал удочку и приготовился сам сматываться, когда из коридора донесся какой-то шум. Удары дерева о камень. Матроскин спокойно и с чувством собственного достоинства отступил к столу, за которым во время ужина, сидели директора и учителя.

   Стук приближался, и вот в дверном проеме показался человек. На деревянной ноге и с посохом в руках, один из глаз его вращался во все стороны. Матроскин задумчиво пристукнул хвостом по полу, думая, что делать. Оглянувшись за спину, человек пошел к Кубку, стукая посохом и протезом по полу.

  -- Новенький? - раздалось мяуканье за спиной Матроскина.

   Там, с самым сердитым видом, стояла огромная серая кошка.

  -- Прибыл сегодня из Дурмштранга, мисс, - с самым любезным видом ответил Матроскин.

  -- Между прочим миссис! Миссис Норрис!

  -- Очень приятно, а я - Матроскин. Это фамилия такая, - ответил кот, и добавил, подумав. - Морская.

  -- Вот и иди на свой корабль, - проворчала кошка, - раз морская, а возле Кубка отираться не надо.

  -- А как же? - показал Матроскин лапой в сторону человека.

  -- Ему по должности положено, - ответила миссис Норрис. - Он - преподаватель ЗОТИ и бывший аврор, и поэтому все тут должен осматривать, чтобы понять, кто какие нарушения замыслил.

  -- Поняутно, - вальяжно ответил Матроскин.

   Человек уставился обоими глазами - вращающимся и обычным - в сторону Матроскина и Норрис. Всмотрелся, потом пробормотал что-то непонятное и длинное.

  -- Идем отсюда, - промяукала миссис Норрис, - пока он нас в мышей не превратил!

  -- Хозяин мой, - говорила миссис Норрис, провожая Матроскина к выходу из замка, - завхоз всего Хогвартса! Всем заведует, за школьниками присматривает! Особенно по ночам, когда по коридорам ученикам ходить нельзя!

  -- Завхоз - это хорошо, это правильно, - одобрил Матроскин.

  -- И ты тоже особо по ночам не бегай, - заявила миссис Норрис.

  -- Опасно?

  -- Школа волшебная, тут всякое происходит, я то навидалась уже, а ты новенький еще, - важно заявила кошка Филча. - Вон там ворота, и по дороге вниз до озера, понятно?

   После чего, не дожидаясь ответа, скрылась в темноте коридора.

  -- Кот ли я дрожащий или право имею? - пробормотал Матроскин под нос, направляясь к выходу.