<p>
Он вернулся в номер, растянулся на кровати, раскрыл купленную книгу и...</p>
<p>
Когда он перевернул последнюю страницу "Земли лиловых облаков", была уже половина третьего ночи.</p>
<p>
Он долго еще не мог заснуть, лежал, устремив взгляд в белый гостиничный потолок, и думал.</p>
<p>
Вот как нужно писать книги для тех, кто завтра будет строить наше светлое будущее! Для тех, кто станет у мартенов, поведет трактора в целинной степи, отправится к планетам и звездам на космических ракетах. Братья Строгановы! Вот на чьих книгах нужно учить коммунизму, воспитывать настоящего советского человека!</p>
<p>
А потом в его жизни еще были "Дорога к Юпитеру", "Новобранцы", "Непросто стать божеством"... Каждая книга была открытием, раскрытой дверью в будущий чудесный мир коммунаров. Он читал Строгановых взахлеб. Мало помалу вся его жизнь начала выверяться по героям строгановских книг. Он часто ловил себя на том, что пытается одновременно быть похожим на мужественного и немногословного Быкова, интеллигентного и ироничного Юрковского, веселого и улыбчивого Жилина. Нет, он не фиглярничал, не красовался сам перед собой. Он просто пытался быть коммунаром и жить по-коммунарски. Он был живым воплощением литературных героев из книг Строгановых, их живым учеником.</p>
<p>
Но в конце шестидесятых все вдруг сломалось. Строгановы в своем творчестве начали заруливать явно не в ту степь. "Перелетные гуси", "Разрушенный город", "Утяжеленные злом"... Куда и делся светлый полуденный мир двадцать второго века! Сплошная диссидентщина...</p>
<p>
Два десятилетия заблудших Строгановых пытались хоть как-то вразумить и наставить на путь истинный. Любыми методами. Годами держали в опале, конфисковали тиражи уже отпечатанных книг, методично и больно долбили в партийной прессе. Все без толку. Становилось только хуже и хуже. Последней каплей, переполнившей чашу терпения Политбюро, стала "Двадцать седьмая аксиома этики". Откровенно злой и антисоветский пасквиль.</p>
<p>
Партийные старцы были готовы в клочья порвать и Строгановых, и десяток их самых талантливых учеников. Вот тогда в его голове и родился этот план с похищением приговоренных...</p>
<p>
Ведь это очень глупо просто сослать фантастов куда-нибудь в сибирскую глушь. Нет, они должны работать. Они должны писать. Ах, из- под их пера выходит только откровенная антисоветчина? Ну, и черт с ними. Пусть пишут свою антисоветчину. Но за границей. И чтобы эта их продукция через границу Союза - ни-ни. Здесь и сейчас - в стране, которая строит коммунизм, - новые романы Строгановых просто вредны. Вот когда мы построим наше светлое будущее, когда капитализм сдохнет за океаном как бешеный пес и поворот назад исторического процесса будет уже невозможен - вот тогда пожалуйста. Тогда мы откроем спецхраны и опубликуем все романы и Строгановых, и их учеников. С комментариями, конечно. Как пример идейных исканий советской интеллигенции в годы развитого социализма. Тогда все эти рефлексирующие и слабохарактерные Баневы, Воронины, Сельмы будут уже идеологически безопасны. Кого сейчас интересуют романы девятнадцатого века? Никого. Вот так будет и с современными фантастами. Твердой партийной рукой мы прополем сегодня их писательские грядки. И выбросим весь сор за границу. На время.</p>
<p>
А здесь мы сохраним в библиотеках "Землю лиловых облаков", "Детеныша" и "Возможность сбежать". И будем учить на примере Быкова, Юрковского, Крутикова тысячи и миллионы завтрашних коммунаров, парней и девчонок, преданно и беззаветно любящих свою великую социалистическую Родину. Тех, которые потом смогут правильно разобраться в упадочническом творчестве авторов строгановской школы в советской фантастике двадцатого века. И сделать правильные выводы.</p>
<p>
Долг учеников в том и состоит, чтобы вовремя поправить заплутавших учителей. Поправить, подправить и превзойти. И пойти дальше. Все дальше и дальше к сияющим высотам коммунизма.</p>
<p>
Он встал из-за стола и подошел к окну. Уже стемнело и в стекле четко обозначилось его отражение. Пепельно-серые брови над глубоко посаженными небольшими карими глазами слегка приподнимались к переносице. Щеки уже давно округлились и чуть обвисли вниз. Лоб покрылся глубокими морщинами.</p>
<p>
"Старею, - с легкой грустью отметил он. - Да и работа не из легких. Страшно подумать, судьба едва ли не третьей части земного шара - в моих руках. И очень важно не ошибиться и не дрогнуть на этой дороге в будущее!"</p>
<p>
Он поправил чуть покосившуюся перевернутую пирамидку из шести геройских звездочек на своем пиджаке и снова взглянул в окно.</p>
<p>
Над кремлевскими башнями одна за другой зажигались яркие рубиновые звезды.</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
* * *</p>
<p>
</p>
<p>
Закончив разговор с Генеральным секретарем, Леонид Андреевич отключил радиотелефон и удовлетворенно потер руки. Все шло в полном соответствии с разработанным им планом. А это значит, что все шло просто замечательно.</p>
<p>
Всю эту дурацкую затею с побегом осужденных фантастов за границу задумал сам Лихачев. Пробило, понимаешь ли, нашего старичка на склоне лет на рискованные политические авантюры. Да, стареет Лихач, стареет... Сдает потихоньку свои позиции. Хватило духу долбануть бомбами по мятежной армии предателя Калинина, решительно скрутить в бараний рог всю эту гнилую интеллигенцию - эстрадных певичек, самовлюбленных актеришек, дешевых юмористов. А вот на писателях-фантастах наш старичок сдох... Сломался психологически. Правда, Сашка Берсенев, - доктор наук, светило отечественной и мировой психиатрии, закадычный друг еще со студенческих времен, - говорит, что дело тут не только и не столько в старости. Просто у Лихача есть какой-то "пунктик". Что-то там у него такое было в молодые годы, что незримой цепью намертво связало его со Строгановыми. Есть, есть в прошлом нашего дорогого товарища Лихачева какая-то психологическая связочка! Если и не цепь, то та самая ниточка незримая, которая прочнее каната.</p>
