<p>

- Доказательств насильственной смерти майора, как я понимаю, ­­­- продолжал абсолютно спокойным тоном Кузин, - у следствия как раз и нет.</p>

<p>

Металлическая плита у ног Макарьева тихонько звякнула. Антон выжидательно посмотрел на входную дверь комнаты, но в проеме дверей никто не появился.</p>

<p>

«Ах, вот значит как! Еще один гость? И тайком... Ладно, ребята, работаем дальше!»</p>

<p>

Напряжение и страх сменились азартом. Драться – так драться. На полную катушку.</p>

<p>

- Доказательств, может быть, пока и недостаточно, - Макарьев чуть повысил голос. Он хотел, чтобы из прихожей его было хорошо слышно. - Но есть логика. Железная логика, против которой не попрешь!</p>

<p>

- И какая же логика в смерти Бехтерева? - Кузин не скрывал своего скептического отношения к словам лейтенанта.</p>

<p>

- Да почти элементарная, - Антон широко улыбнулся, стараясь скрыть чувство тревоги. Кто-то стоял в прихожей и явно не собирался афишировать своего присутствия. - Можно сказать, простейшая. Ну, вот смотри. Почему считают, что Бехтерев покончил с собой?</p>

<p>

- Он оставил записку... - Кузин наморщил лоб, припоминая. - И в записке, кажется, было что-то о причинах самоубийства...</p>

<p>

- В записке ничего толком сказано не было, - решительным образом возразил Макарьев. - Трофимыч только написал, что он совершенно запутался. Заметь, записка написана на оторванном неизвестно откуда клочке тетрадного листа, хотя в столе у Бехтерева было много чистых листов писчей бумаги. С чего бы это вдруг ему вздумалось писать на обрывке?</p>

<p>

- Не знаю... - Кузин почесал затылок. - Гм, а ведь действительно...</p>

<p>

- Все дело в том, что Бехтерев не писал предсмертную записку. Слова на этом клочке тетрадного листа были написаны совсем в другое время и в другой обстановке. Я, конечно, не знаю, в чем и где запутался Бехтерев. Может быть, в каких-то расчетах. Он же готовился поступать в академию, так? Но только не в жизни он запутался, наш Трофимыч. Не такой он был человек!</p>

<p>

Макарьев несколько секунд помолчал, собираясь с мыслями, и продолжал:</p>

<p>

- Убийца где-то нашел эту запись, оторвал ту часть, которая его интересовала, и после убийства оставил на месте преступления. Вот и получилась предсмертная записка.</p>

<p>

- Но зачем кому-то было убивать Бехтерева? - на лице Кузина читалось искреннее недоумение.</p>

<p>

«Да он просто гениальный актер, если все это игра, - восхитился Макарьев. - ­­­Ладно, там будет видно. Поехали дальше».</p>

<p>

- Знаешь, как наш караул навели на диверсантов в ночь перед стартом? Очень просто! На КПП кто-то позвонил и голосом Бехтерева отдал мне приказ проверить ограждение по всему периметру стартового комплекса.</p>

<p>

- Тогда получается, что позвонивший тебе знал о налете диверсантов заранее? Заранее знал их маршрут? - на лице Виталия появилась скептическая ухмылка. - Он что же, получается, имел связь с диверсантами?</p>

<p>

- Вот именно, что имел связь, - подтвердил Антон. - И, заметь, очень надежную связь – маршрут и время появления диверсионной группы звонивший знал точно.</p>

<p>

Чайник выпустил из носика струйку пара и засвистел. Макарьев выдернул вилку из розетки, плеснул в стаканы заварку из фарфорового заварника и долил кипятка:</p>

<p>

- Держи, сахар клади сам, по вкусу.</p>

<p>

- Спасибо, - Кузин пододвинул к себе мигом покрывшийся испариной стакан и потянулся к сахарнице:</p>

<p>

- Если следовать, твоей логике, Антон, то мы имеем дело не просто со злоумышленником, а с настоящим шпионом.</p>

<p>

- Я, дружище Штирлиц, пришел к такому же выводу, - рассмеялся Макарьев.</p>

<p>

- Гипотеза, конечно, интересная, - Виталий помешивал ложечкой быстро растворяющийся в чае сахар. - Но у нее есть и слабая сторона. Зачем шпиону потребовалось звонить к тебе на КПП? Зачем ему фактически сдавать своих же? Так что, группенфюрер Мюллер, - он весело подмигнул Антону, - ваше предположение несколько прихрамывает...</p>

<p>

- Выстрел из «Стингера» не решал задачу уничтожения космонавтов со стопроцентной вероятностью. Если бы диверсанты даже попали в ракету-носитель, на космическом корабле есть система аварийного спасения. Она бы утащила в сторону от взорвавшейся ракеты спускаемый аппарат с космонавтами. Террористический акт должен быть рассчитан так, чтобы у космонавтов не было ни малейших шансов на спасение.</p>

<p>

- Тогда какой смысл был посылать эту диверсионную группу?</p>

<p>

- Чтобы замаскировать настоящую диверсию. Я, Виталя, думаю, что неполадки с двигателем на «Союзе» перед посадкой - это и есть диверсия. А тройка диверсантов должна была только прикрыть эту настоящую акцию против советско-афганского экипажа.</p>

<p>

Макарьев сделал глоток чая и продолжил:</p>

<p>

- Диверсанты при любом раскладе должны были умереть. Поэтому тот, кто планировал это прикрытие, подстраховался троекратно. Во-первых, диверсанты были настоящими фанатиками, которым годами вбивалось в голову, что плен - это позор, что главная цель их жизни - умереть во славу Аллаха. Так что сдаваться живыми они явно не собирались. Во-вторых, - как я полагаю, - все гранаты в их боекомплекте были с дефектом. Дергаешь за кольцо - и сразу взрыв. Так, кстати, и получилось в той ночной перестрелке. Ну, и третье. На диверсантов буквально навели наш караул. Это и для того, чтобы создать условия, когда дефектные гранаты придется применить, и для того, чтобы была еще одна гарантия гибели диверсантов - в открытом бою, который неминуемо бы завязался.</p>