- Славный, Славный! Кутя – кутя! Где наша собачка?</p>
<p>
Ну, и зачем так орать, спрашивается? Вот он я, здесь. Нахожусь прямо под Колесным Эвакуатором, который стоит рядом с Металлической Будкой. И не выйду из-под него до тех пор, пока мы с представительницей местного населения не завершим важный генетический эксперимент в области собаководства.</p>
<p>
Товарищи, вы не знаете, какого окраса щенки появятся на свет, если скрестить русского космического пса с собачкой степной казахстанской породы?</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p align="center">
Первый Луновой</p>
<p>
</p>
<p>
1</p>
<p>
В нынешнем году будет отмечаться очередная круглая дата великого достижения, которое совершили Нил Армстронг, Баз Олдрин, Майкл Коллинз и я. Об этом нашем достижении в обязательном порядке упоминается в любой книге по истории космонавтики, и во всех школьных учебниках по истории ХХ века. В июле шестьдесят девятого мы вчетвером осуществили первый пилотируемый полет к Луне с высадкой на ее поверхность.</p>
<p>
Правда, не во всех книгах, - особенно в тех, которые рассчитаны на чтение людьми, - правильно и полно освещается моя роль в ходе этого выдающегося космического полета. Но это уже вопрос неполноты восприятия исторических событий человечеством, а отнюдь не вопрос истории. В историческом плане мой весомый вклад в успешное проведение лунной экспедиции на космическом корабле “Аполлон-11” специалистами в области космонавтики не оспаривается.</p>
<p>
Честно говоря, до мая 1969 года я вовсе и не думал о полете в космос. Нет, конечно, работа моя была отчасти связана с космонавтикой. Работал я тогда обычным домовым в человеческом мире - в здании тренажерного комплекса в Звездном городке под Москвой. Следил, чтобы всякие недобрые взгляды, сглазы и заговоры не помешали поступательному и прогрессивному развитию советской космонавтики. В свободное время, - чаще всего, по ночам, - из чистого любопытства, бывало, и на центрифугах крутился, и на качелях Хилова вертелся, и в космических тренажерах посиживал. Но чтобы самому стать космонавтом, – нет, об этом я даже и не помышлял.</p>
<p>
Но вот в конце мая 1969 года почтовая сорока-белобока принесла мне нежданную весточку: вызывают меня немедля в нашу колдовскую столицу, на Лысую Гору, в Центральный Комитет Колдовской партии. Я в партии сроду не состоял, - хоть и числился в списках сочувствующих, но был беспартийным. Поэтому поначалу усомнился: может, это не меня вызывают? Может, спрашиваю белобоку, ошибочка вышла? Но сорока твердо стрекотала свое: домовому Порфирию Бебенову велено завтра к десяти часам утра прибыть в партийный Старый Замок, в келью 325, к секретарю ЦК КП товарищу Морфину Марихуановичу Гашишеву.</p>
<p>
Как известно, мы, народец подлунный, сосуществуем с людьми в одном мире, на одной и той же планете Земля, но параллельно в магическо-колдовском континууме. Поэтому мы людей видим, а они нас – нет. В этом и состоит главное различие между реальным, человеческим миром, и нашим, колдовским и магическим. А все остальное очень и очень похоже. У них – Советский Союз, у нас – Лукоморский. У них столица в Москве, у нас – на Лысой Горе. У них Центральный Комитет Коммунистической партии – на Старой площади, у нас ЦК Колдовской партии – в Старом Замке.</p>
<p>
Утром следующего дня я сел в Мытищах в прицепной колдовской вагон подмосковной электрички, доехал до Ярославского вокзала, торопливо нырнул в метро и точно в назначенный час предстал пред светлы очи самого секретаря ЦК партии. </p>
<p>
Товарищ Гашишев оказался плотным, невысокого роста водяным в тщательно отглаженном темно-синем водолазном костюме и крупных роговых очках, похожих на маску ныряльщика. Он строго блеснул на меня стеклами, внимательно и как-то оценивающе осмотрел и кивнул в сторону стульев:</p>
<p>
- Присаживайся, товарищ Бебенов. Разговор у нас с тобой будет долгий и серьезный.</p>
<p>
От этих слов у меня сердце нырнуло куда-то в левую пятку. Ведь если беспартийного домового вытаскивают аж в ЦК Колдовской партии для долгих и серьезных бесед, ждать хорошего вряд ли приходится. На мигом онемевших ногах я прошел к стулу и сел на самый краешек сидения.</p>
<p>
Морфин Марихуанович еще раз пробуравил меня строгим и пытливым взглядом, кашлянул и начал:</p>
<p>
- В международной колдовской обстановке, товарищ Бебенов, складывается очень непростая политическая ситуация. </p>
<p>
Он сделал паузу, строгим взором из-за очков оценивая, какое впечатление на меня произвела сказанная им фраза. Я чуть подался вперед и изобразил на лице живейший интерес.</p>
<p>
- Ты, надеюсь, слышал о том, что американские империалисты готовят пилотируемый полет на Луну? – осведомился товарищ Гашишев. – Уже в июле нынешнего года два космонавта должны на лунном модуле “Орел” космического корабля “Аполлон” совершить высадку на лунную поверхность.</p>
<p>
Лицо секретаря ЦК Колдовской партии помрачнело. Мне даже показалось, что он воспринимает предстоящий лунный рейс американцев как личную обиду.</p>
<p>
- Конечно, слышал, - энергично закивал я. – У нас в центре подготовки космонавтов только и разговоров о том, удастся ли Америке в этот раз утереть нос Советскому Союзу…</p>
<p>
- В ЦК нашей партии есть мнение, что, увы, удастся, - губы Морфина Марихуановича недовольно скривились, как будто он только что употребил килограмм кислой клюквы. – Несмотря на титанические усилия и достижения СССР в деле освоения космоса, американский космонавт, видимо, окажется на Луне первым.</p>
<p>
Он снова вперил в меня пронзительный взгляд. Я издал глубокий и протяжный вздох, демонстрируя высокую степень своего патриотизма. Мол, что поделаешь, так уж получается…</p>
<p>
- А поэтому, - продолжил после паузы товарищ Гашишев, - может серьезно нарушиться общий мировой баланс колдовских сил. Лунный модуль, на котором американцы будут высаживаться на Луну, - это, если взглянуть с глубоко партийных позиций, ничто иное, как небольшой временный дом на Луне. А раз есть дом, то к нему вполне могут привязаться всякие порчи и сглазы. Которые, - как ты сам понимаешь, товарищ Бебенов, - могут серьезно сказаться и на всей политической ситуации уже в нашем, нечеловеческом, подлунном мире. Как тебе известно, у нас, водяных, леших и домовых Лукоморского Союза и без того сложные отношения с американскими гоблинами, орками и троллями. А если в эти непростые отношения вмешается еще чья-то искусно наведенная окололунная порча…</p>
