<p>
Вскинулся всполошено, скосил взгляд влево. Нет никого. Да и кому быть ранним утром в комнатушке на третьем этаже грязной московской меблирашки?</p>
<p>
Полежал расслабленно, разглядывая светлые блики на потолке. </p>
<p>
Утро было раннее; наверное, часов пять, не больше. Уличные фонари еще горели, и окно отпечаталось на потолке трапецией с размытыми контурами.</p>
<p>
Какой славный сон ему приснился под утро! Он с Катенькой гулял в солнечный теплый день по огромному полю, сплошь до самого горизонта покрытому высокой травой, среди которой там и сям поднимались разноцветные головки цветов. На лазурном пространстве неба ни облачка, солнышко ласкает лицо нежными лучами, весело щебечут невидимые птицы.</p>
<p>
Они смеялись, дурачились, собрали огромный букет цветов. Вышли к речке, извилистой темно-серой лентой изгибавшейся среди полей. За рекой обнаружились белые домики какого-то села. Чуть ниже по течению дымил трубой маленький пароходик.</p>
<p>
Катенька обхватила руками за шею, прижалась всем телом и со смехом чмокнула в губы – в одно легкое касание, нежно, так, как умела делать только она. Он обнял ее, носом зарылся в дивные волосы, пахнувшие свежим сеном, травой и цветами…</p>
<p>
И тут его толкнули в плечо.</p>
<p>
“Вот и все, - подумал он вяло. – Пора собираться. Нечего тянуть, если уж решился”.</p>
<p>
Поднялся с кровати, босиком прошелся к окну по холодному дощатому полу.</p>
<p>
Небо постепенно синело, но звезды были еще видны. Серпик Луны серебрился над крышей соседнего дома. Внизу процокала копытами лошадь – ранняя пролетка отправилась в центр Москвы.</p>
<p>
Он налил из ведра воду в медный таз и тщательно умылся – до пояса, пофыркивая от ледяного прикосновения жидкости. Насухо вытерся свежим полотенцем.</p>
<p>
Побрился и вымыл голову он еще с вечера, когда окончательно все решил. Теперь оставалось только причесаться.</p>
<p>
Зажег толстую свечу на столе, металлическим гребнем расчесал вихрастые кудри, стоя перед повешенным на стене зеркалом.</p>
<p>
Белую рубаху купил тоже намедни. Потратил последние деньги, даже на ужин уже не хватило, пришлось доедать сухую коврижку, запивая пустым кипятком. Ну, и ладно. Теперь уж все равно…</p>
<p>
Рубашка была хороша – мягкая, свежая, ладная. В самый раз, как специально на него сшитая.</p>
<p>
Потом надел брюки – ношенные, но вполне еще приличные, без пузырей на коленях, и стрелочки наличествуют. Сойдет.</p>
<p>
Ботинки тоже не новые, но начищенные с вечера едва ли не до зеркального блеска. Даже щетку с ваксой не поленился взять у дворника Фомы Кузьмича.</p>
<p>
Взглянул на иконы в правом углу комнаты. Нет, молиться сегодня не стоит. Как-то это будет не по-божески, кощунственно. А вот крестик серебряный на цепочке надеть нужно. Он же не нехристь какая-нибудь, и уходить с этого света нехристю не будет. А там уж пусть Господь сам рассудит, достоин ли Игнатий, сын Константинов, священного креста али нет.</p>
<p>
Конвертик серенький с предсмертной запиской внутри тоже был заготовлен еще со вчерашнего дня, лежал на столе. Тут же был и наган, снаряженный шестью патронами.</p>
<p>
“Впрочем, для моего дела хватит и одного, - невесело улыбнулся кончиками губ. – Нужно только поточнее прижать дуло к виску”.</p>
<p>
Взял наган. Рукоять точно легла в руку. Металл холодил ладонь.</p>
<p>
Мурашки толпой прошлись по позвоночнику. Лицо почему-то сделалось деревянным, предательски задрожали пальцы.</p>
<p>
“Нельзя расслабляться, - решительно остановил себя. – Нужно сделать все быстро, без нюней: раз – и все”.</p>
<p>
Глубоко вдохнул, стараясь успокоить грохотавшее сердце. Резким движением вскинул наган к правому виску, ткнул дулом в кожу перед ушной раковиной. Дернул указательным пальцем спусковую скобу.</p>
<p>
Оглушительно щелкнуло около уха. </p>
<p>
Мир остался прежним – утренним, тихим. Живым.</p>
<p>
Осечка?!</p>
<p>
“Может, это судьба? – молнией сверкнула мысль. – Может, не стоит?”</p>
<p>
“Нет, - жестко осадил самого себя. – Нужно. Чтобы быть там вместе с Катенькой”.</p>
<p>
Наган в пальцах ходил ходуном, но он собрался, крутанул барабан, снова упер дуло в висок.</p>
<p>
Металлический щелчок – и тишина.</p>
<p>
Да что же это такое? Что-то не так с патронами или, может быть, боек неисправен?</p>
<p>
Он повертел барабан, зачем-то заглянул в темный зрачок дула.</p>
<p>
- Не трудитесь, Игнатий Константинович, - голос с легким смешком раздался у него за спиной. – Наган стрелять не будет!</p>
<p>
Испуганно шарахнулся, резко обернулся.</p>
<p>
У левой стены комнаты, рядом с высоким дубовым шкафом, стоял незнакомец. На вид – лет сорок-сорок пять. Высокий, широкоплечий. Усы острыми стрелками под крупным прямым носом, в карих глазах отражается огонек свечи. Одет был странно: серебристые сапоги с голенищами едва ли не до колен, такого же цвета облегающий комбинезон с плотным валиком вокруг шеи. На голове округлый металлический шлем. Нечто, похожее на рыцарское забрало, но по виду из темного стекла, сдвинуто с глаз на лоб.</p>
