Еще перелистаем несколько страничек книги. Вот и соперники по космическим высям, “Пилоты Американского Республиканского Небесного Флота”. И фотографии с фамилиями: Вирджил Гриссен, Дон Слейтос, Гордон Куперман.
Я сложил книги, отнес их к шкафу и поставил на прежнее место на полке. Вернулся в кресло и задумался.
Если я не окончательно сошел с ума от излишнего усердия при подготовке к нынешнему интервью с Мозжориным и все происходящее не является моим горячечным бредом, то мы имеем целую плеяду людей с лицом Юрия Гагарова: Гагаренко, Гагаринцев, Гагарський, Гагарин… И соответственно им Титовичи, Поповы, Бондарецкие и всякие девицы Анны-Жаннеты. В ассортименте, так сказать.
И что прикажите делать со всем этим “ассортиментом”? Тихо промолчать или бить во все колокола, бежать в Академию Наук, Комитет госбезопасности и ЦК КПСС и кричать, что в кабинете директора института машиностроения я обнаружил информацию минимум о четырех секретных отрядах космонавтов, а еще нашел Свободную Германию, Северо-Американское Соединенное Королевство и Его Императорское Величество Сергия Второго собственной персоной? Меня выслушают очень внимательно и непременно отправят отдохнуть. В какую-нибудь психушечку имени профессора Сербского. На очень и очень длительный срок.
Ведь у меня нет никаких доказательств. Три книги “Космонавтика”? А где гарантия, что за порогом этого кабинета они не превратятся в пустое место? Не исчезнут, как уже было с портретами “Гагарина” на фотографиях.
Поэтому лучше будет помолчать. До тех пор, пока ситуация окончательно не разъяснится. А в том, что она разъяснится, у меня не было никаких сомнений – уж слишком часто мне стали являться странности в истории отечественной космонавтики. Рано или поздно мы – я и Инга – обязательно разгадаем все эти загадки.
- Вы здесь не заскучали, Мартын Андреевич? – дверь кабинета распахнулась, и Мозжоров пружинистой, бодрой походкой прошел к своему креслу.
- Вздремнул немного, - соврал я. – Продолжим беседу, Юрий Александрович? Или вы заняты?
- Я постоянно занят, - махнул рукой Мозжоров и рассмеялся:
- Одним делом больше, одним меньше. Давайте продолжим!
- У меня осталось еще несколько вопросов, - виновато признался я. Не хотелось мучить этого жизнерадостного и активного человека трафаретными вопросами для очередного “космического” интервью. Очень хотелось спросить его о другом: о Гагарине и Гагаринцеве, о Нелюбском и Анне-Жаннет Ерченко. Но еще не время! Я вздохнул и заглянул в рабочий блокнот с домашними заготовками:
- Юрий Александрович, в каких формах Центр управления полетом сотрудничает с Министерством обороны СССР? Вы знаете, что на Западе очень много спекуляций о военной направленности наших космических программ…
- Советский Союз ведет исследование космического пространства исключительно в мирных целях, - Мозжоров улыбнулся уголком рта. - У нас нет военных пилотируемых космических полетов…
Еще около получаса беседы. О будущих системах управления, о том, как будет строиться советская лунная программа в ближайшие годы.
- Вот, пожалуй, и все вопросы, - я закрыл блокнот. – Для газетной статьи достаточно. Хотя мне, конечно, хотелось спросить вас и о многом другом.
- С этим, я полагаю, проблем не будет, - Мозжоров энергично поднялся из кресла, подошел к рабочему столу и откуда-то изнутри письменного прибора достал прямоугольный квадратик бумаги. – Здесь указаны мои рабочие и домашний телефоны, Мартын Андреевич. Недельки через две звоните. Обязательно найду время, и мы еще побеседуем.
Я взял карточку с телефонами и положил в рабочий блокнот. Мозжоров пожал мне руку:
- Рад был с вами познакомиться, Мартын Андреевич!
- Взаимно, Юрий Александрович, - я кивнул. – До свидания!
- Буду ждать вашу статью для “Советских Известий” на рецензию, - Мозжоров лукаво подмигнул. Его институт, кроме разработок космической техники, ведал еще и рецензированием всех материалов о советской космонавтике. – Посмотрим, не разгласил ли директор Мозжоров каких-то космических секретов!
Передо мной стоял улыбчивый, добрый и откровенно симпатичный мне человек. И я решился:
- Думаю, что никаких секретов директор института корреспонденту “Советских Известий” не разгласил. А самое интересное в стенах этого кабинета – вон в тех трех книжках с названием “Космонавтика”, которые стоят в шкафу. Не так ли, Юрий Александрович? Гагарин, Гагарський, Гагаринцев…
На что я рассчитывал? На то, что он сейчас в два счета разъяснит мне все те “странности” со значками и портретами, с которыми я и Инга столкнулись? На эффект неожиданности и его спонтанное признание? Но в чем?
Но Мозжоров даже не удивился. Только улыбнулся, еще раз пожал мне руку и сказал:
- И об этом мы тоже обязательно с вами поговорим, Мартын Андреевич! В свое время!
…- Ну, и что ты обо всем этом думаешь?
Инга сидела на диване, поджав стройные ножки, и смотрела в серую пелену дождя за окном моей комнаты.
- Не знаю, что и сказать, Март, - она пожала плечами. – Была одна странность – портрет Гагарова с подписью Гагарина. И значки такие же… А теперь…
Она замолчала и принялась задумчиво водить пальчиком по цветным разводам на обшивке дивана.
- А теперь у нас целая куча странностей, - сказал я. – Гагарин, Гагаринцев, Гагарський… И еще девица Анна-Жаннет Ерченко в придачу. Я уж не говорю про легион иностранных космонавтов из всяких там Свободных Германий и Северо-Американских Королевств.
- Март, - Инга подняла взгляд на меня, - а эти книги в кабинете Мозжорова были настоящими?
- В каком смысле? – я удивленно воззрился на нее. – Конечно, настоящими! Обычные космические энциклопедии. В хороших переплетах, между прочим.
- Это я и хотела от тебя услышать, - Инга кивнула. – Если они были изданы профессионально, а не являются кустарной подделкой, выполненной для розыгрыша, то рискну сделать предположение об их происхождении.
- Ну-ка, ну-ка, рискни, - я уселся на диван рядом с ней.
- Это просто книги из разных миров, - сказала Инга.
- Ах, инопланетяне, - я разочаровано отмахнулся. – Знаем, слышали… Контакты третьего рода, летающие тарелки, Джордж Адамский.
- Инопланетяне и летающие тарелки здесь не причем, - Инга соскочила с дивана, стремительно пересекла комнату и остановилась у книжного шкафа. – Где-то у тебя был справочник по современной физике…
- Посмотри на второй полке сверху.
Инга вытащила из шкафа толстый фолиант, положила его на стол и принялась сосредоточенно листать.
- Что ты ищешь? – поинтересовался я.
- Определение понятия времени, - не отрываясь от созерцания страниц, ответила Инга. – Хочу найти четкое определение этого понятия с точки зрения современной физики.
- Тогда можешь не искать, - я весело фыркнул. – Точного определения понятия “время” не существует. Наука не знает, что это такое. Хотя и постоянно оперирует этим понятием.
- Тем хуже для науки, - сказала Инга, надув губки. – Тогда я совершенно свободна в построении своей гипотезы!
- Слушай, хватит тянуть кота за хвост, - возмутился я. – Ну-ка, выкладывай, чего ты там измыслила! Иначе обижусь! Всерьез и очень надолго!
Инга оставила в покое справочник по физике, села рядом на диван и сказала:
- Знаешь, откуда эти три книги в кабинете Мозжорова? Они просто взяты из трех разных миров, которые существуют во времени параллельно друг другу.
- Что это значит - существуют параллельно? – не понял я. – Как могут миры существовать во времени параллельно?
