Минуты две и солдаты, и их командиры стоят раскрыв рты от удивления, пялятся на улетающий в небо носитель и силятся понять, что же это, так его и растак, происходит. А тут еще сама собой включается громкоговорящая связь и чей-то голос с легкой хрипотцой оповещает присутствующих:

- Сто секунд - полет нормальный. Двигатели работают устойчиво. Давление в камерах сгорания в норме.

А другой голос - молодой и задорный - откликается сквозь треск и шелест помех:

- Я – «Кедр», чувствую себя хорошо. Вибрация, перегрузки нормальные. Продолжаю полет. Все отлично.

Капитан, начальник караула, очнувшись от потрясения, бросается к телефону, рапортовать дежурному по части. Так, мол, и так, товарищ майор. Над стартовым комплексом наблюдаем улетающую ракету.

Дежурный по части фыркает в ответ и предлагает начкару пойти проспаться, если он не хочет отыметь неприятностей на полную катушку. «Товарищ майор, - лепечет несчастный капитан, - а разве вы сами не слышите грохот?» Тут майор, наконец, смекает, что пару минут до его ушей действительно доносится какой-то отдаленный рокот. «Так это, наверное, на соседней площадке двигатели испытывают», - догадывается майор. Умница, недаром военную академию окончил. Сообразительный. И чтобы окончательно поставить на место запаниковавшего начкара, наш сообразительный майор распахивает окно и по пояс высовывается наружу. Чтобы лично, то есть, убедиться в правоте своих слов. Высовывается из окна - и так и замирает, вцепившись пальцами в подоконник и отвесив от удивления челюсть едва ли не до самой земли. Потому что своими глазами видит в небесной вышине уносящуюся в космические дали «семерку».

Ну, а потом доклады о несанкционированном ракетном пуске с Байконура пошли косяками. Во все вышестоящие инстанции пошли. И когда через десять минут третья ступень ракеты вытащила полезную нагрузку на орбиту, наши наблюдательные пункты от Казахстана и до Дальнего Востока уже четко взяли под свой перекрестный радиоконтроль отделившийся от носителя космический аппарат. Взять-то взяли, но никто ничего понять не может: откуда на околоземной орбите мог появиться космический корабль «Восток» образца шестидесятых годов прошлого века?

Вот тут, дорогой мой Кир, и возникла та самая мучительная пауза, когда все понимают, что дело неладно, а доложить руководству в Москву, на самый верх, никто не решается. Мистика ведь, если вдуматься. Чертовщина. Как о таком вообще можно докладывать?

Не поверите, друг мой, но первыми руководителям страны о летящем над планетой объекте сообщили наши соседи, китайцы. Посол Китайской Народной Республики… Э… Память, память… Чунь-Сунь-Чай… Нет, не помню имя, хоть убейте… Ну, да ладно… Китайский посол позвонил лично министру иностранных дел России и язвительным тоном выразил глубокую признательность премьер-министра КНР и всего китайского народа за те сердечные поздравления с борта пролетающего нового спутника, которые только что были переданы по теле- и радиоканалам его страны, прервав на целых полминуты вещание на всех без исключения государственных и коммерческих каналах. Министр что-то неопределенно промямлил в ответ, вытер носовым платком внезапно вспотевший лоб и, не мешкая ни секунды, по внутренней связи связался с Кремлем. Так, мол, и так, господин Президент. Наши ракетчики запустили в космос какую-то металлическую дуру, которая сейчас летит над Китаем и шлет здравицы дружественному китайскому народу.

Ну, а реакцию Президента вы, надеюсь, себе представляете? Я, кстати, о том, что происходило в те минуты в Кремле, узнал от помощника Президента, именно в тот момент зашедшего в президентский кабинет с ворохом бумаг, на которые срочно нужно было наложить резолюции лидера страны. Много лет спустя на отдыхе в сочинском санатории к тому времени уже бывший помощник руководителя нашего государства и рассказал мне за рюмочкой чая о том, что сам видел и слышал в то памятное для всех нас утро.

Что же делает наш Президент, выслушав министра иностранных дел? Он тут же связывается по видеосвязи с главой оборонного ведомства и директором российского космического агентства. Что за шутки, мужики? Я, говорит, понимаю, что апрель месяц, но уже далеко не первое число и шутить так, да еще в международном и даже космическом масштабе...

Министр обороны молчит, как будто только что отобедал собственным языком, а директор космического агентства, потея от волнения, начинает лепетать что-то о том, что такое в принципе невозможно, но если господин Президент даст указание, то центр управления полетом немедля разберется в сложившейся ситуации и виновные будут строго наказаны. «Разберитесь и доложите», - Президент отключает видеосвязь и задумчиво чешет затылок. Вот только несанкционированных ракетных пусков стране в год очередных парламентских выборов и не хватало! Можно представить, как много «приятных» слов скажет оппозиция о способности власти контролировать ситуацию в государстве!

Но до конца проанализировать политические последствия несанкционированного пуска Президент так и не успел. Телефон «красной линии» разразился пронзительной трелью.

- Доброе утро, господин Президент, - голос заокеанского коллеги звучал как всегда слегка иронично. - Я правильно информирован? У вас ведь сейчас утро?

- Совершенно верно, дружище, - с готовностью откликнулся наш лидер. - Вас правильно проинформировали. У нас сейчас действительно утро. Солнечное и безоблачное.

- Это просто замечательно, что утро над Москвой безоблачное, - в голосе заморского друга чуть-чуть прибавилось яда. - Возможно, отсутствие облаков даст возможность вашей системе ракетного контроля разглядеть, что двадцать минут назад с Байконура осуществлен несанкционированный ракетный пуск. Космический аппарат летит уже где-то над Юго-Восточной Азией.

- Я в курсе событий, господин Президент, - немедля парировал наш руководитель. - Мы постараемся как можно более точно определить орбиту этого космического тела и сразу же поставим вас в известность...

- Не утруждайте своих людей, - с откровенной издевкой перебивает нашего Президента его американский визави. - Мы уже знаем все орбитальные характеристики вашего... э... изделия. Удаление от поверхности Земли от 175 до 302 километров, период обращения вокруг планеты примерно 89 минут и наклонение орбиты к экватору около 65 градусов. Вес космического объекта наши специалисты оценили в четыре с половиной тонны.

- Спасибо, господин Президент. Ваши космические службы сработали как всегда оперативно и заслуживают похвалы. Уверен, что вы воздадите им должное.

- Надеюсь, - ледяным тоном изрекает собеседник из-за океана, - ­­­что работа ваших космических служб тоже получит достойную оценку. Все-таки, мистер Президент, мы живем в ядерную эпоху и несанкционированный ракетный пуск с вашей территории - это не самое лучшее известие, которое я хотел бы получить среди ночи.

Трубка ложится на рычаг телефона, и Президент поднимает взгляд на замершего у стола своего помощника:

- Кто мне толком может объяснить, что сейчас происходит в космосе?

Интонации голоса нашего Президента не предвещают ничего хорошего. Бедный помощник, который, разумеется, совершенно не в курсе происходящих событий, уже было раскрывает рот, чтобы хоть как-то начать оправдываться за врожденную нерадивость отечественного управленческого аппарата, когда в углу президентского кабинета вдруг сам собой включается телевизор.

Сначала на экране несколько секунд видна только серая сетка помех, а потом возникает яркая цветная фотография Кремля со стороны Москвы-реки и надпись «Интервидение», похожая на огромную ярко-красную дугу, раскинувшуюся в бирюзовом небе над кремлевскими башнями.

- Что за ерунда, - рука Президента тянется к пульту управления телевизором.