<p>
Неужели пройдет каких-то девять или десять месяцев и один из двух наших космонавтов – Владимир Шаталин или Алексей Леонтьев – будет рапортовать с Луны об успешной высадке на лунную поверхность?</p>
<p>
</p>
<p>
10 мая 1968 года.</p>
<p>
Будущие пилоты лунного корабля «Знамя» и лунного посадочного корабля «Лунник» Алексей Леонтьев и Владимир Шаталин в Летно-исследовательском институте на вертолете Ми-4 начали отрабатывать посадку в режиме авторотации. К сожалению, наша промышленность опаздывает - у нас в Центре подготовки космонавтов еще нет тренажера, имитирующего посадку «Лунника» на поверхность Луны. Такой тренажер, если верить обещаниям заводчан, появится в нашем ЦПК только к началу лета будущего 1969 года. Но ждать еще почти год мы не можем. Пора лететь на Луну, если мы хотим, чтобы нога советского человека ступила на ее поверхность первой.</p>
<p>
</p>
<p>
22 октября 1968 года. </p>
<p>
Четыре часа до запуска пилотируемого ракетно-космического комплекса «Знамя-5»-«Лунник-5» к Луне. Я несу дежурство на командном пункте по руководству подготовкой к старту первой пилотируемой лунной экспедиции. </p>
<p>
Сегодня на рассвете Алексей Леонтьев и Олег Макарин полетят к Луне. Если все пойдет без замечаний, то пройдет чуть больше недели и нога советского космонавта ступит на лунную поверхность. Без малого двадцать лет – от первых пилотируемых стартов наших баллистических капсул «Победа» и «Луч» в начале пятидесятых годов – мы шли к этой цели. И вот осталось сделать всего один, но самый трудный шаг…</p>
<p>
Успешного вам полета, Алексей Леонтьев и Олег Макарин! Мы верим в вас. Верим и надеемся. Счастливого пути и благополучного возвращения на Землю!</p>
<p>
(Опубликовано в субботнем приложении «Советская неделя» к газете «Советские Известия» 26 октября и 2 ноября 1968 года). </p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p align="center">
</p>
<p align="center">
ГЛАВНАЯ РАКЕТА СОВЕТСКОЙ СТРАНЫ</p>
<p align="center">
(рассказ Главного Конструктора Василия Павловича Михеева</p>
<p align="center">
о ракете-носителе «Ленин»)</p>
<p>
</p>
<p>
- Василий Павлович, когда родилась идея создания лунной ракеты?</p>
<p>
Мы не спеша идем с Василием Павловичем Михеевым вдоль «главного проспекта» предприятия, на котором создавалась большая часть нашей космической техники – от первого спутника и корабля «Восток» до лунного орбитального корабля «Знамя» и могучей ракеты-носителя Н-1 «Ленин». Слева от нас здания различных конструкторских подразделений, справа – длинные корпуса заводских цехов.</p>
<p>
Василий Павлович Михеев родился в 1917 году. После окончания школы поступил на работу слесарем в Центральный аэрогидродинамический институт. Потом учился в Московском авиационном институте, который закончил в 1941 году. Работал в конструкторском бюро, разрабатывал ракетный истребитель Би-1. С 1945 года работает в области ракетной и космической техники. С 1950 – заместитель Главного конструктора, с 1962 года – Главный конструктор. В 1966 году стал академиком. Лауреат Ленинской премии.</p>
<p>
- Общую проработку ракеты для пилотируемых межпланетных полетов мы начали еще в конце пятидесятых. То есть почти десять лет назад. Тогда рассматривались разные экзотические проекты, в том числе и двигателей. Например, двигатели на ядерном топливе. Но мы решили остановиться на традиционных химических жидкостных ракетных двигателях. Правда, и тут не обошлось без споров…</p>
<p>
- Это знаменитый спор между Валентином Петровичем Глуховцевым и Сергеем Павловичем Королевиным о том, какое топливо использовать?</p>
<p>
- Да, в начале шестидесятых годов Валентин Петрович Глуховцев предложил использовать на ракете высококипящие компоненты топлива – несимметричный диметилгидразин, который мы чаще называем просто гептил, и азотный тетроксид. А Королевин был за использование кислорода и керосина – компонентов топлива, хорошо зарекомендовавших себя в наших предыдущих разработках. Как в таких случаях говорится, победила дружба. Академик Мстислав Всеволодович Келдин вышел в правительство с предложением использовать на третьей ступени лунной ракеты-носителя кислородно-водородный двигатель. Никите Сергеевичу Хрущеву идея понравилась. Председатель Совета Министров СССР Лаврентий Павлович Берия тоже сказал свое веское слово. Глуховцева вызвал секретарь ЦК КПСС Дмитрий Федорович Устинин и предложил в самые короткие сроки изготовить большие кислородно-керосиновые двигатели для первой ступени и кислородно-водородный двигатель для третьей ступени нашей космической ракеты. Двигатель удалось сделать на полгода раньше установленных в ЦК партии сроков. Но, несмотря на такие высокие темпы работы, у конструкторского бюро Глуховцева к тому времени появился уже реальный конкурент…</p>
<p>
- Вы имеете в виду Николая Дмитриевича Кузнецовского?</p>
<p>
- Да, по заказу Сергея Павловича Королевина уже шла параллельная разработка небольших двигателей для первой и второй ступени ракеты-носителя Н-1 в конструкторском бюро Кузнецовского. </p>
<p>
- Насколько я знаю, фирма Кузнецовского находится в Куйбышеве и никогда ракетными двигателями не занималась…</p>
<p>
- У нас тоже был филиал КБ в Куйбышеве - тот, который сейчас вырос в самостоятельное предприятие и который возглавляет Дмитрий Козлин. Во второй половине двадцатого века расстояния для кооперации и сотрудничества уже не помеха… А что касается новизны работ… Конструкторское бюро Кузнецовского смело взялось за новое дело. Да, и вот к тому моменту, когда наши руководители убедили таки Валентина Петровича заняться большими кислородно-керосиновыми моторами, двигатель Кузнецовского уже был «в металле» и прошел тестовые испытания. И теперь уже возникло соперничество между Глуховцевым и Кузнецовским, чьи именно двигатели ставить на нашу ракету. Окончательное решение принял Сергей Павлович Королевин. На первой ступени нашей ракеты установлено двенадцать двигателей конструкции Глуховцева, работающих на керосине и кислороде, - восемь по периметру ракеты и четыре – вокруг центра под днищем топливного бака. А вторая ступень Н-1 оснащена небольшими двигателями Кузнецовского.</p>
