«Март. Первый месяц весны. И именно в один из чудных солнечных дней случилось несчастье. В сурдокамере, где находился Валя Бондаренко, произошло возгорание кислорода. В результате этого в камере возросло давление, повылетали иллюминаторы - произошла мгновенная разгерметизация. Через шесть часов, находясь в больнице имени Бурденко, наш друг скончался от болевого шока. У него было поражено ожогом 94 процента кожного покрова. Это был тяжелый удар по психике всего отряда».

Заметим, что в этой версии ничего не говорится об ошибках кандидата в космонавты Валентина Бондаренко. Зато утверждается, что в сурдобарокамере произошло некое «возгорание кислорода» (увы, Марс Рафиков не указывает причину этого внезапного возгорания). Также утверждается, что после повышения давления внутри сурдобарокамеры произошло настолько резкое повышение давления, что были выдавлены даже двойные иллюминаторы барокамеры из сверхпрочного стекла, и «произошла мгновенная разгерметизация». То есть Валентин Бондаренко не только получил ожоги практически всего тела, но и – что очень вероятно! – должен был пострадать также от декомпрессии. Видимо, при таких условиях у него могли быть повреждены и легкие, так как некоторое время – пока его не эвакуировали спасатели - он не мог не дышать горячими продуктами сгорания.

А вот описание событий в марте 1961 года Юрием Карашем в книге «Тайны лунной гонки»:

«Он погиб из-за нелепой случайности. В тот день Валентин работал при пониженном давлении, а это компенсировалось избытком кислорода. Сняв с себя датчики после медицинских проб, Бондаренко протер места их установки на теле ваткой и не глядя, бросил ее в сторону. Она упала на спираль включенной электроплитки, которая использовалась для подогрева пищи. В перенасыщенной кислородом атмосфере мгновенно возникло пламя, охватившее практически все пространство камеры. На Валентине загорелся шерстяной тренировочный костюм, но он не сразу подал сигнал тревоги, пытаясь самостоятельно ликвидировать пламя. Дежурный врач сразу открыть герметичную дверь, не выровняв давления снаружи и внутри, не мог. На это требовались лишние секунды, которые, в конечном итоге, и решили судьбу Бондаренко. Когда его вытащили, он был еще в сознании, повторяя: «Я сам виноват, никого не вините…» (8.9).

Весьма скуп в своих комментариях трагедии генерал Николай Каманин – что очень удивительно, поскольку он на страницах своего дневника обычно резал правду-матку, не взирая на должности, ранги и пресловутую секретность:

«23 марта (1961 года – С.Ч.).

Вечером получили неприятное сообщение из Москвы: погиб слушатель-космонавт старший лейтенант В.В.Бондаренко. Нелепая первая жертва среди космонавтов. Он погиб от пожара в барокамере на десятые сутки 15-суточного эксперимента, проводившегося в Институте авиационной и космической медицины. Причина возникновения пожара пока неизвестна» (8.10).

21 апреля (1961 года – С.Ч.).

Сегодня вечером заседал Военный Совет ВВС, заслушали доклад генерал-майора А.Н.Бабийчука о причинах гибели слушателя-космонавта В.В.Бондаренко. Он семнадцатым по счету проходил 15-суточные испытания в барокамере. На десятые сутки, во время подогрева пищи на электроплитке в барокамере возник пожар, и Бондаренко погиб из-за сильных ожогов».

(Интересно, что в экспозиции Смоленского областного государственного учреждения культуры «Объединенный мемориальный музей имени Ю.А.Гагарина» (Музей «Первого полета человека в космос») в городе Гагарине Смоленской области Российской Федерации находится документ, из которого явствует, что Валентин Васильевич Бондаренко был не семнадцатым, - как утверждает генерал Николай Каманин, - а тринадцатым по счету кандидатом в космонавты, которые прошли испытания в сурдобарокамере. Даже приводится список очередности этих испытаний с указанием дат «отсидки» каждым из кандидатов в космонавты:

- Быковский Валерий Фёдорович - 6 - 16 апреля 1960 года, 10 суток;

- Волынов Борис Валентинович - 23 мая - 2 июня 1960 года, 10 суток;

- Попович Павел Романович - 14 - 24 июня 1960 года, 10 суток;

- Леонов Алексей Архипович - 5 - 18 июля 1960 года, 12 суток;

- Гагарин Юрий Алексеевич - 26 июля - 5 августа 1960 года, 10 суток;

- Титов Герман Степанович - 12 - 27 августа 1960 года, 15 суток;

- Николаев Андриян Григорьевич - 5 - 15 сентября 1960 года, 10 суток;

- Шонин Георгий Степанович - 21 сентября - 6 октября 1960 года, 15 суток;

- Нелюбов Григорий Григорьевич - 10 - 22 октября 1960 года, 15 суток (так в тексте, хотя подсчет дает 13 суток);

- Комаров Владимир Михайлович - 25 октября - 4 ноября 1960 года, 10 суток;

- Рафиков Марс Закирович - 2 – 17 февраля 1960 года, 15 суток;

- Беляев Павел Иванович - 22 февраля – 7 марта 1960 года 10 суток (так в тексте, хотя подсчет дает 14 суток);

- Бондаренко Валентин Васильевич – 13 – 23 марта 1960 года).

Правда, из этой короткой записи в дневнике генерала Николая Каманина мы узнаем, что Валентин Бондаренко, оказывается, участвовал не в 10-12 суточном эксперименте, а должен был отсидеть в сурдобарокамере полновесные 15 суток. Это едва ли не рекордный срок, поскольку до него в экспериментах такой длительности участвовали только двое из его коллег-кандидатов в космонавты - Герман Степанович Титов и Георгий Степанович Шонин. Кстати, именно о таком сроке «отсидки» также писали в своей книге «Гагарин. Человек и легенда» Джеми Доран и Пирс Бизони – впрочем, источником их информации мог быть именно дневник генерала Николая Каманина.

А Джеймс Оберг в книге «Красная звезда на орбите» констатирует:

«Бондаренко проходил тренировку в барокамере, которая была частью десятидневного испытания в полной изоляции. Уже в самом конце своего пребывания в барокамере он допустил фатальную для него ошибку».

И снова вся вина в трагедии возложена на Валентина Бондаренко.

Все изложенные выше версии и варианты версий сводятся к общему мнению: «Валентин Бондаренко совершил спонтанную непоправимую ошибку, которая привела его к гибели». Из общего строя выбивается только предположение Марса Рафикова о неком «возгорании кислорода» внутри герметично закрытой сурдобарокамеры.

Однако с констатацией ошибки Валентина Бондаренко погодим. Постараемся сначала разобраться в том, что известно из открыто опубликованных в прессе и сети интернет материалов. Попытаемся взглянуть на происшедшую трагедию беспристрастно. А на основе всех вышеизложенных версий трагедии и мнений о ней для начала нарисуем общую картину трагедии, случившейся 23 марта 1961 года.

Итак, начнем…

13 марта 1961 года, в понедельник, кандидат в космонавты старший лейтенант Валентин Васильевич Бондаренко вошел в сурдобарокамеру Государственного научно-исследовательского испытательного института авиационной и космической медицины Министерства обороны СССР. Ему предстояло пройти тестовые испытания продолжительностью 10-12 (по другим данным – 3 (врач Владимир Голяховский) или 15 (генерал Николай Каманин)) суток.

В камере были мощные герметичные двери, которые изнутри не открывались. По условиям эксперимента кандидат в космонавты не мог общаться с внешним миром, кроме случаев крайней необходимости. Питаться в течение всего эксперимента приходилось сухим пайком.

На десятые сутки «отсидки», 23 марта 1961 года (по утверждениям дежурного хирурга Боткинской больницы – 22 марта 1961 года) кандидат в космонавты Валентин Бондаренко заканчивал пребывание в сурдобарокамере. Давление в сурдобарокамере в этот момент было пониженным, что компенсировалось избыточным содержанием кислорода. Приборы зафиксировали парциальное давление 436 миллиметров внутри помещения. Примерно как на высоте около четыре с половиной - пять километров над уровнем моря. Оставалось еще полчаса, прежде чем лаборанты могли бы выровнять давление и открыть люк.

В течение суток с космонавта четыре раза снимались медицинские параметры. Для этого он наклеивал на себя медицинские датчики, а затем сам их снимал.