На космодроме корабль очень понравился Ахаду.

- Приятно в таком корабле работать. Ни в какое сравнение с тренажером.

Его можно понять. В корабле кресла индивидуальные, мягкие. А у нас только остов кресел и самодельные подушки и подкладки. Там жмет. Тут давит. Здесь поджимает. За несколько часов измучаешься переворачиваться в удобное положение».

Подготовка к третьему космическому полету Владимира Ляхова и сам полет помимо мемуарной, описаны в научно-популярной и художественной литературе – в частности, в приключенческой повести Антония Часова и Ренаты Денисовой «Афганский полет, или караул под «ёлочкой», которая вышла в 2003 году. В повести, правда, изменены фамилии действующих лиц: Ляхов стал Лаховым, Поляков – Полиновым, Моманд – Моумандом, но в целом космическое путешествие советско-афганского экипажа описано достаточно полно.

«29 августа 1988 года. Космодром Байконур, стартовая площадка 1.

Полковник Владимир Афанасьевич Ляхов стартовал в космос третий раз.

Первый раз он побывал на орбите почти десять лет назад, участвуя в длительной экспедиции на станции «Салют-6» вместе с бортинженером Валерием Рюминым. Полет выдался тяжелым. Полгода Ляхов и Рюмин провели вдвоем внутри тесной орбитальной станции, похожей на доверху набитую исследовательской аппаратурой большую металлическую бутылку. Лица людей они видели только во время сеансов прямой связи на маленьком экранчике бортового телевизора. А в конце полета закапризничала антенна бортового радиотелескопа, не пожелав уходить от станции. Пришлось надевать скафандры, выходить в космос и вручную отводить зацепившуюся антенну от «Салюта».

Через четыре года Ляхов вместе с космонавтом-новичком Сашей Александровым полетел на новую станцию «Салют-7». Через пять месяцев их должен был сменить экипаж Титова и Стрекалова. Но ракета-носитель за полчаса до запуска взорвалась на старте... А поскольку программу исследований никто и не думал отменять, Ляхову с напарником в конце полета пришлось выполнять еще и чужую работу.

- Какой-то ты невезучий, Владимир Афанасьевич, - сказал после окончания того полета начальник Центра подготовки космонавтов генерал-майор Шаталов. - Летаешь, летаешь, а перед самым возвращением на Землю - ба-бах! - очередная авария. Наверное, хватит тебе, братец, в длительные экспедиции летать. Переключайся-ка ты лучше на подготовку к краткосрочным полетам.

Следующие пять лет Ляхов числился то в резерве, то в дублерах. Попутно прошел подготовку в качестве космонавта-спасателя. Это означало, что теперь он мог стартовать в космос в одиночку, работая одновременно и за командира корабля, и за бортинженера. «Ты, Володька, теперь мастер на все космические руки!» - шутили коллеги по отряду космонавтов.

В июне нынешнего года, сразу после окончания второго советско-болгарского полета, начальник Центра подготовки космонавтов вновь вызвал его к себе в кабинет и едва Ляхов переступил порог, задал вопрос в лоб:

- Владимир Афанасьевич, хочешь еще раз слетать в космос?

- Кто ж из наших ребят этого не хочет? - вопросом на вопрос уклончиво ответил Ляхов. - Космонавт должен летать, иначе он перестает быть космонавтом.

- Вот и прекрасно, - изрек генерал с таким видом, словно заранее был твердо уверен в согласии Ляхова. - Есть мнение предложить тебе возглавить экипаж с афганским космонавтом. Возражать ты, надеюсь, не будешь?

- А когда лететь? - живо поинтересовался Ляхов и, не дожидаясь ответа, принялся размышлять в голос:

- Афганцы начали подготовку в феврале. Значит, готовы к старту будут где-то через год. Так?

- Нет, не так. Полет планируется через два месяца, на конец августа, - сказал генерал. - Сроки подготовки афганских космонавтов значительно сокращены.

- А, ясно, - разочаровано протянул Ляхов. - Опять, значит, пассажира катать будем?

- Ну, афганские летчики, в целом, неплохо подготовлены. Они уже завершили обучение на курсах русского языка и достаточно хорошо разбираются в нашей технике, - генерал немного замялся и отвел в сторону глаза. Он, пожалуй, и сам не слишком верил в то, что говорил. - И потом твой большой опыт подготовки...

- Ладно, а кого бортинженером ко мне назначите? - нетерпеливо перебил Ляхов. - Сашу Зайцева?

- К-ха, - Шаталов кашлянул и почему-то густо покраснел. - Тут, Володя, понимаешь ли, какая ситуация... Короче говоря, бортинженера в этом полете не будет. Третьим с вами полетит врач из Института медико-биологических проблем.

- Ага, еще один пассажир, - шумно выдохнув, с иронией констатировал Ляхов. - Владимир Александрович, тебе не кажется, что мы постепенно, но верно превращаемся в обычных космических извозчиков? Свози в космос этого, привези того... Чаевые-то хоть брать можно?

- Не дерзи, Володя, - лицо начальника Центра болезненно искривилось. - Сколько лет мы с тобой знакомы? Двадцать один? С шестьдесят седьмого, да? Вспомни, я когда-нибудь наших ребят подставлял? Но ты же должен понимать: здесь замешана политика. Афганца обязательно нужно вывести в космос в этом году. Наверху, в Политбюро и ЦК партии, считают, что эта акция должна поднять престиж правительства Наджибуллы перед уходом наших войск из Афганистана. Ну, а врачам полет мы обещали давно, еще лет пять назад.

- Вот и готовили бы сразу две экспедиции, - проворчал Ляхов. - Одну с афганцем, другую - с врачом...

- А деньги где взять? - осведомился генерал и недовольно поморщился. - Ты же знаешь, как нам урезают финансы в последние годы. Вот мы и решили вместо двух экспедиций запустить одну. Лететь должен опытный космонавт, а с ним - врач и афганец.

- Спасибо за утонченный комплимент, - с язвинкой в голосе произнес Ляхов. - Они, значит, будут кататься, а я - крутись, как белка в колесе...

- Ну, на то ты и космонавт-спасатель, должен работать за двоих, - жестко отрубил Шаталов. Ему начинало надоедать препирательство полковника. - Так ты как решил, летишь?

- А куда ж я денусь? - Ляхов сокрушенно вздохнул и хитро улыбнулся. - Летать же хочется...

На следующий день после этого разговора начались тренировки нового экипажа. К удивлению Ляхова и афганец Абдул Ахад Моманд, и врач Валерий Поляков оказались действительно неплохо подготовлены к полету. Афганец, конечно, еще плохо разбирался в самой космической технике, в конструкции и устройстве бортовых систем корабля, но старательно пополнял свой багаж знаний, а последовательность основных полетных операций и команд вообще успел выучить на зубок. Неплохо было у него и со знанием русского языка.

«Ну, и хорошо, - с облегчением подумал Ляхов. - По крайней мере, не будет смотреть на технику, как баран на новые ворота, и в критических ситуациях - не дай их, конечно, Боже, - говорить что-нибудь вроде «моя твоя не понимай».

Врач Валерий Поляков вообще оказался далеко не новичком в космических исследованиях. Хоть сам он еще на орбиту не летал, но уже дважды успел поработать в составе дублирующих экипажей. После первого же дня совместных тренировок на макете корабля «Союз» Поляков взял Ляхова под локоть, отвел в сторону, подальше от ушей инструкторов, и сказал:

- Владимир, давай поговорим прямо, по-мужски. Я знаю, что я для тебя обуза. Я знаю, что пахать в полете за двоих тебе будет ох, как не сладко. Но и ты меня пойми. Я жду своего старта уже пятнадцать лет. Возраст у меня, сам знаешь, почти на пределе. Так что, как не крути, этот полет - мой последний шанс. Мельтешить у тебя под ногами и строить из себя всезнайку я не буду. Но если где-то надо будет подсобить, - говори, я подключусь. Лады?

Он протянул Ляхову руку.

- Лады, - Владимир хлопнул по ладони врача и усмехнулся:

- Я, Валера, своего первого старта тоже ждал долго, двенадцать лет. Иногда казалось, что уже так и не слетаю никогда. Жизнь-то идет... Ну, и ребята летают, даже те, кто помоложе и намного позже пришли в отряд, да... Так что, можешь поверить, я тебя хорошо понимаю.