Мы уже почти выехали из Крыма, Лаборатория профессора Левина осталась в Армянске, а воздействие установки вероятностного миростроительства на материк не распространяется. Тем не менее, мир моей мечты продолжал существовать. Я не знал, что и думать.

Аркадий Борисович, после долгих размышлений, у меня родилась гипотеза, которая объясняет происходящие буквально у меня на глазах метаморфозы с нашим миром.

Помните, Петр Сергеевич Левин предупреждал меня перед последним «нырком» в вероятностный Крым, что мир мечты может не отпустить человека? Так вот: я ведь далеко не первый из людей, которые побывали в мире нашей мечты, описанном в книгах братьев Стругацких. Мечта действительно не отпустила нас. Более того, видимо после моего посещения этого варианта Крыма был преодолен некий психологическо-энергетический порог. Наша коллективная мечта о «мире, в котором хотелось бы жить», неким образом вышла за границы экспериментального миростроительства и теперь стремительно преображает весь остальной мир.

Аркадий Борисович, этот вывод показался мне настолько важным, что я не смог дождаться завтрашнего дня, чтобы поделиться с Вами своими мыслями. Не стал я доверять эти соображения и мобильной связи. Поэтому решил написать и отправить Вам это электронное письмо. Мне почему-то кажется, что, посылая меня в Крым в командировку, Вы в какой-то степени предвидели, тот результат, который получился после моего визита в мир нашей коллективной мечты.

Вполне возможно, что завтра в полдень я приеду уже в совсем другую Москву. Ведь скорость движения мечты в бесконечное число раз превосходит даже скорость распространения света…

Ваш Тимофей И. Лазарьев

P.S. Аркадий Борисович, а Мирза-Чарле – это где?

2015 год

Владислав Власеч

Когда они пришли…

1

Оранжевый шар Светила медленно выполз из-за далеких синих гор. Его теплые лучи коснулись замершего в предрассветном сне бескрайнего моря джунглей. Где-то недалеко, на восточном краю просеки, жутко вскрикнул пробудившийся хрипун, тотчас же слева длинным рассерженным воплем отозвался перепончатый змей, защебетали среди ветвей испуганные лойоны.

Командор Дигга, которого все за глаза называли Гепард, осторожно раздвинул колючие ветви кустарника, поднес к глазам армейский стереобинокль и принялся внимательно рассматривать поселок, приютившийся на скользком сыром берегу болота.

Здесь, на Айгоне, Дигга видел уже не одну сотню таких селений с грязными, покосившимися от времени домами, с вечно голодными детьми, похожими на обтянутые полупрозрачной кожей скелетики, и гордыми, надменными старейшинами в нелепом головном уборе из ивовых прутьев. То первоначальное ощущение большой беды и непреодолимой неустроенности, которое неотступно сопровождало Диггу в первые дни службы на этой планете, постепенно стерлось, исчезло, растворилось в пропахших гнилью и брожением местных болотах. Жизнь на Айгоне все больше казалась командору похожей на старый скучный кинофильм, который невидимый миру киномеханик повторяет изо дня в день и помногу раз. Развод караулов, охрана плантаций, потасовки в ночном баре, карательные операции… Дни стали одинаковыми, похожими на спицы в вертящемся велосипедном колесе. Скука и безысходность сводили солдат с ума, бросали их в притоны торговцев наркотиками и в вонючие бордели, забитые белыми, черными и оранжевыми женщинами, которых жизнь, сломав души и изгадив тела, швырнула сюда, на окраину южного материка. Дигга постепенно возненавидел этот мир, его сырые леса и топкие болота, его полудиких обитателей и их примитивную первобытную культуру.

Поэтому когда надбригадир Гуррэг предложил ему возглавить экспедицию на Плато, командор с радостью согласился. Это было приключение, выход за границы ежедневной скуки и рутины. Приказ был как всегда четок и конкретен: в максимально короткие сроки с отрядом в три сотни человек скрытно выйти в район Плато Семи Ветров, очистить его от туземцев, принять грузовой транспорт и организовать – опять же тайно – экспресс-добычу и транспортировку на Базу удивительно чистой трансуранидовой руды, открытой в том районе экспедицией Муггара два месяца назад.

Десантный бот высадил отряд у форта Бреггт, в сотне километров от Плато. Оставшийся путь десантники должны были проделать пешком через джунгли и болота – корабли космического патруля Всемирного правительства могли засечь посадку бота в районе Плато Семи Ветров, а делиться рудой с Мировым Сообществом, как понимал Дигга, промышленники его страны были вовсе не расположены. Неделю назад отряд командора выступил из форта и начал тайное просачивание сквозь джунгли в сторону трансуранидового Плато.

К этому поселку десантники вышли вчера на исходе дня, после сорокакилометрового перехода по влажным полутемным джунглям. Дигга хотел было начать разведку поселка сходу, но, оглянувшись на усталые, перемазанные глиной лица солдат, решил подождать до утра – решат они вопрос с поселком сегодня или завтра, значения не имеет. Все равно нужен привал: идти ночью по джунглям решится только безумец.

Лучи Светила легли на острые соломенные крыши сбившихся в кучу округлых плетеных домиков. Справа от них, у самых джунглей располагался длинный поросший мохом навес, под которым были аккуратно сложены в пирамиды деревянные плуги и мотыги. В центре поселка у квадратной хижины шамана дымилось в глиняном котле над едва тлеющим костром какое-то варево.

На дальней окраине поселка что-то блеснуло, между домами мелькнули несколько зыбких теней. Секундой позже от соломенных хибар донеслись веселый визг и крики. Дигга направил туда бинокль и сквозь зубы выругался. Так и есть! Гаденышам не сидится дома, выбежали на улицу, и дурачась, швыряют друг в друга комья липкой синей глины. Ловкие, гибкие, глазастые дети аборигенов прекрасно приспособлены к жизни в здешних джунглях. Очень трудно подойти к поселку незаметно, если среди домов возятся эти бестии. Три недели назад подротмистр Мигрра из соседнего полка был убит во время карательной операции при штурме одного из восставших селений только потому, что дети оранжевых заметили в зарослях его ребят и подняли шум.

Дигга опустил бинокль и осмотрелся. Зачищать поселок, скорее всего, придется. Справа – болото, слева – болото, многокилометровая грязно-коричневая хлябь с торчащими из мутной воды гребнями рыбоящеров. Только здесь, по узкой полоске земли между бескрайними топями, они смогут пройти к Плато Семи Ветров. Но ввязываться в бой с аборигенами командор все же не хотел – это могло так или иначе демаскировать отряд и сорвать выполнение поставленной задачи.

Поэтому он еще раз внимательно осмотрел местность и, наконец, нашел то, что искал. Пожалуй, отряд сможет пройти мимо поселка незамеченным по правой оконечности этой разрезающей бескрайнюю топь полосы земли, чуть восточнее поселка. Вот и хорошо, если на сей раз можно будет обойтись без стрельбы.

Он вдруг отчетливо осознал, что лет двадцать-тридцать назад в сходной ситуации ни за что не отказался бы от боя. Хотя бы в воспитательных целях. Кем он тогда был? Старшим наставником Бойцовых котят, которому надлежит учить молодежь по извечному армейскому принципу «делай как я». И он учил, а курсанты старательно делали…

Сердце предательски сжалось. Он вспомнил тот, самый страшный в его военной карьере бой. Он и сорок Бойцовых котят, совсем еще мальчишек, брошенных командованием против армады выползающих из леса имперских бронеходов. Клещ и Заяц, Петух и Носатый, Крокодилом и Снайпер – все его двойки остались там, в жирной земле на окраине герцогства. Он спасся чудом – когда взорвался ракетомет, его отшвырнуло взрывной волной в развалины какого-то барака. Почти сутки валялся в полной отключке, а потом его нашла похоронная команда. Слава Богу, что те два чумазых дикобраза разобрались все-таки, что почти не дышащий полутруп в изодранной форме Бойцовых котов с нашивками старшего наставника еще жив и отволокли его в госпиталь. Там и узнал, когда пришел в себя, что единственный остался в живых. Наставник, который потерял всех воспитанников… Хотел застрелиться, но не дал доктор: «Стыдитесь, Дигга. Вы ведь мужик, а не девица из дамской школы… Это война. На ней есть и такие потери. И если вы настоящий солдат…» Вчерашний гражданский вправлял мозги ему, боевому офицеру…