«Использование народных сказок для сюжетов литературных произведений недопустимо. Мы не дадим возможности всяким графоманам и борзописцам глумиться над культурным наследием нашего народа, дописывать и переписывать народное творчество на свой лад».
Что же касается собственно научной фантастики, то и она в литературе СССР периода 1963-1986 годов была жестко систематизирована. В этой связи интересна классификация, сделанная писателем Михаилом Бормотовым в журнале «Вопросы литературы» (№ 4 за 1969 год). Весь массив советской научной фантастики разделяется автором на четыре направления: просветительская, приключенческая, социальная и детско-юношеская фантастика.
1. Просветительская фантастика в свою очередь делится на научно-производственную, антирелигиозную и историческую.
1А. Научно-производственная фантастика - к ней относятся произведения (романы, повести, рассказы, эссе), в которых речь идет либо о каких-то научных открытиях или изобретениях, либо о самом процессе конструирования и создания новой техники. По мнению советского исследователя Анатолия Бритикова, высказанному в книге «Советский научно-фантастический роман», научно-производственная фантастика обращается к чему-нибудь «более или менее известному, заманчивому разве что своей осуществимостью. Изредка в ней на самом деле используются фантастические допущения, но чаще преобладают идеи на грани возможного, а то и вовсе реальные, только еще не осуществленные на практике».
Примерами научно-производственных произведений являются романы Максима Петлякова «Лифт на орбиту» (1965 год, о создании в СССР тросовой системы для доставки грузов в космос), Петра Шевчука «Подарю тебе сердце» (1966, о работах советских ученых по пересадке сердца), Елены Маковец «Золотые колосья Родины» (1965, о выращивании новых сортов пшеницы селекционерами и колхозниками).
Научно-производственная фантастика по своему содержанию настолько напоминала обычный «производственный» роман из «большой литературы», что постепенно появился целый класс «пограничных» произведений, которые формально вписывались в классификацию «по Бормотову», но авторы которых категорически отрицали «фантастичность» своих творений. К таким романам следует, прежде всего, отнести дилогию Геннадия Семенихина «Космонавты живут на Земле» (1967 и 1976, о подготовке советских космонавтов; единственное фантастическое допущение – во второй книге космонавт Алексей Горелов совершает облет Луны на космическом корабле «Заря») и второе издание романа Семена Купера «Последнее слово» (1968, о подготовке ракетно-космической техники для полета на Марс).
Позднее - уже в середине 70-х годов появились так называемые «коктейль-романы», авторы которых намеренно сводили в одной книге фантастическую и вполне реалистическую линии. Так, к примеру, поступил писатель Ярослав Голованов в романе «Марсианин» (1976, одна линия в произведении – это беллетризированная биография пионера космонавтики Фридриха Цандера, а вторая – описания будней колонии советских космонавтов на Марсе).
1Б. В антирелигиозной фантастике речь идет о противопоставлении достижений научно-технического прогресса различным суевериям и религиозным верованиям. Как правило, в такой фантастике в острой и конфликтной форме разоблачается истинная подоплека религиозных «чудес». Очень часто антирелигиозная фантастика направлена против мистики.
Некоторые исследователи - в частности, Эжен Бартолье в работе «Противостояние государства и церкви в Советском Союзе», - полагают, что обращение советских авторов к антирелигиозной фантастике зачастую обусловлено их интересом и скрытой тягой к произведениям фэнтези, мистики и хоррора. Изначально пишутся «ненаучные» главы соответствующего содержания с использованием литературных «технологий» фэнтези, мистики и хоррора, а во второй части произведения «козни потусторонних сил» разоблачаются или преодолеваются советскими учеными и инженерами. Разумеется, в итоге оказывается, что причина «чудес» была до смешного банальной и полностью объяснимой с точки зрения науки.
Примерами такого рода произведений являются роман Алексея Плещнева «Дракон» из Медвежьего озера», повесть Ольги Тулуповой «Тень праотца», рассказ Павла Зелютина «Голос из подвала».
1В. Историческая фантастика в Советском Союзе описывает, как правило, скрытые стороны известных исторических событий и часто еще именуется «криптоисторией». К криптоисторическим в СССР отнесен, например, роман Алексея Петрищева «Искушение Петра Великого» (1967, о перипетиях строительства Санкт-Петербурга и народном творчестве крепостных крестьян) и роман Маргариты Сироткиной «Вперед, гардемарины!» (1968, о веселых приключениях тройки друзей-гардемаринов, разоблачивших заговор против императрицы Елизаветы).
К исторической фантастике могли бы быть отнесены и произведения из жанра альтернативной истории. В середине 1967 года молодой писатель Валерий Ильин опубликовал в Средне-Волжском литературном журнале «Паром» роман-альтернативу «Июльский прорыв» – о том, как уже в июле 1917 года большевики во главе с В.И.Лениным досрочно взяли власть в России. Однако даже этот роман с совершенно примитивным сюжетом был жестко раскритикован в газете «Правда» в статье «Дурацкий нарыв» за «грязные игры вокруг уже свершившихся великих исторических событий». Редактор журнала «Паром» был уволен, о судьбе самого Валерия Ильина ничего не известно.
Еще одним направлением исторической фантастики, хорошо известном у нас на Западе, мог бы стать «попаданческий» роман – произведение о путешествиях наших современников в прошлое и о попытках это прошлое изменить. В 1967 году - к пятидесятилетию Великой Октябрьской социалистической революции - советский писатель Лазарь Лагин (известный читателям по замечательной сказке «Старик Хоттабыч» и блистательной повести «Майор Велл Эндъю» - по «мотивам» «Войны миров» Герберта Уэллса) опубликовал роман «Голубой человек», герой которого совершает путешествие в дореволюционную Россию, где лично встречается с В.И.Лениным и ведет революционную борьбу. Роман подвергся остракизму за «искажение образа вождя мирового пролетариата и намерение переписать историю». Видимо, Лазарю Лагину было надолго отказано в праве публиковаться. Только в 1972 году ему удалось издать книгу «Трагический астероид» - исправленный и дополненный вариант его ранней работы «Атавия Проксима».
Разумеется, после публичного разгрома произведений Валерия Ильина и Лазаря Лагина уже не могло быть и речи об издании в Советском Союзе «альтернативных» и «попаданческих» научно-фантастических произведений.
2. Приключенческая фантастика делится на шпионско-детективную фантастику, боевую фантастику и космическую фантастику.
2А. Шпионско-детективная фантастика строится на хорошо известных «законах» написания произведений шпионско-детективного жанра с введением в них любого фантастического допущения.
Примером, такого рода произведений является роман Галины Волковой «Не уйти от возмездия!» (1968, об использовании прибора, позволяющего заглядывать в прошлое, для поиска предателей Родины, сотрудничавших с фашистскими оккупантами в годы Великой Отечественной войны).
2Б. Боевая фантастика в СССР содержит в себе два достаточно развитых направления: описания будущих войн Советского Союза с земными государствами-агрессорами и войн в околосолнечном космическом пространстве с инопланетянами-захватчиками из глубин Галактики.
Первое направление строится по канонам, хорошо известным еще с середины 30-х годов, например, по романам «Первый удар» и «Ураган» Николая Шпанова: на СССР нападает агрессор, и Советская Армия наносит ответный удар, громя противника на его территории за короткие сроки и с малыми потерями.
Примерами такого рода романов являются произведения Гарика Акопяна «Заокеанский рейд» (1968, о разгроме США советскими атомными подводными лодками), и Георгия Савинова «Место битвы – Оттава» (1969, о войне в Арктике и высадке советского десанта в Канаде).
