Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Сразу после окончания новогодних праздников 1963 года, в советской фантастике подули ледяные ветры.

По указанию «из ЦК партии» уже с мартовских номеров была прекращена публикация фантастических произведений во всех советских научно-популярных журналах. В журналах «Техника-молодежи» и «Знание-сила» сменились главные редактора. Первый номер «Искателя» за 1963 год оказался последним.

Наиболее яростной атаке товарища Сусликова и подручных ему литературных критиков подверглось творчество братьев Стругацких.

Повести «Возвращение», которая вышла в 1962 году и состояла из отдельных новелл, учинили разнос на страницах журнала «Коммунист» не только за «бессюжетность», но и за «утрированное изображение коммунистического будущего» и за «забегание вперед в вопросах воспитания нового человека, которые партия еще не только не решила, но даже не поставила».

Уничтожающему разгрому подверглась и повесть Аркадия и Бориса Стругацких «Попытка к бегству» (1962 год). Наибольшее количество «стрел» было выпущено в образ «пришельца из прошлого» Саула Репнина. «Как может советский патриот, настоящий сын нашей Родины, - писал анонимный критик в редакционной статье в газете «Правда» в мае 1963 года (некоторые исследователи творчества братьев Стругацких полагают, что текст статьи был либо лично написан Т.П.Сусликовым, либо прошел его редакторскую правку), - совершить двойное малодушие: сначала оказаться в фашистском плену, а потом трусливо сбежать в будущее? Слабо верится, что этот «дезертир во времени» устыдился бы собственных поступков и вернулся обратно в годы Великой Отечественной войны для продолжения борьбы с фашизмом».

В 1963 году еще «по инерции» была издана повесть Аркадия и Бориса Стругацких «Далекая Радуга». Конечно же, советские читатели буквально за один день смели книгу с прилавков магазинов. И это спасло «Далекую Радугу» от забвения. Уже на следующий день после появления книги в Москве и Ленинграде сотрудниками Комитета государственной безопасности были конфискованы в типографии остатки тиража. Немедленно последовала гневная статья в «Правде» «Отсвет не наших зарниц». Некто Петр Сидоров кипел от возмущения: «При коммунизме не может быть катастроф и аварий ни на Земле, ни на дальних планетах. Коммунизм - это общество, в котором на основе марксистско-ленинского мировоззрения глубоко продумываются все научные теории. А значит, и физические эксперименты не ставятся бездумно, авантюристично, без твердого партийного подхода».

По указанию «со Старой площади» издательские планы всех центральных советских издательств были серьезно скорректированы. На весь 1963 год из них были исключены произведения, содержавшие хоть малую толику фантастики - в том числе и романы вполне «правоверных» Немцова, Охотникова, Казанцева и Сытина.

А потом настал солнечный день 2 июля 1963 года и в Кремле открылся Пленум ЦК КПСС, посвященный вопросам развития советской культуры…

4

Хотя Пленум формально и был посвящен вопросам развития советской культуры в целом, но львиную долю критики выступавшие на нем партийные и государственные деятели направили против литературы и в частности - против находившейся еще в глубоком младенчестве советской фантастики.

Заглавным на партийном форуме КПСС стало выступление самого Вячеслава Молотова. Первый секретарь ЦК партии, как и было принято в те годы, начал издалека, с теоретического обоснования «генерального наступления» на фантастику в СССР.

«В прошлом наука не могла еще достаточно точно прогнозировать конкретные явления развития человеческого общества, - сказал Молотов. - Капитализм не способен сделать это и сегодня. Но после великих работ Карла Маркса, Фридриха Энгельса, Владимира Ильича Ленина и Иосифа Виссарионовича Сталина возникло стройное марксистско-ленинское учение, которому по плечу дать ответ на самые насущные вопросы развития цивилизации, приоткрыть завесу времени над будущим человечества».

Из этого тезиса немедленно последовал вывод:

«Значит, составление высосанных из пальца «теорий развития» и «литературное прогнозирование» - это удел загнивающего капиталистического общества. Социализм не нуждается в выдуманных «моделях» прогресса, поскольку у нас есть на вооружении учение Маркса и Ленина, есть наша Коммунистическая партия, четко ведущая генеральную линию от социализма к коммунизму».

Поскольку, по мнению партийных идеологов, фантастика полностью как раз и сводилась к «литературному прогнозированию», казалось, что судьба этого жанра в Советском Союзе предрешена. Но Молотов милостиво все же разрешил ей существовать:

«Но мы считаем, что создание научно-фантастических произведений на этапе перехода от социализма к коммунизму все же допустимо. Первопричина нынешнего расцвета научной фантастики СССР в том, что научно-технический прогресс в Советском Союзе стал оказывать на жизнь социалистического общества масштабное воздействие. Поэтому и возникла необходимость в опережающем его осмыслении. Однако это осмысление должно вестись лишь в рамках марксистско-ленинского учения».

На что же должен быть направлен талант советских фантастов? Какие темы им позволительно раскрыть в своих произведениях? Советский лидер и на эти вопросы дал однозначно четкий ответ:

«Осуществление практики коммунистического строительства, великих ленинско-сталинских планов электрификации и мелиорации, борьбы с засухой и природной стихией, перемещение в северные районы южных теплолюбивых культур и поворот на юг многоводных рек севера, освоение космического пространства, Крайнего Заполярья, пустынных и залежных земель, высокогорных зон и многое другое, приводящее к преобразованию лика земли на огромных территориях нашей Родины, к реализации грандиозных проектов развития народного хозяйства СССР и советской науки – вот то, широкое поле деятельности, которое достойно внимания отечественных фантастов».

Была поставлена и совершенно конкретная цель, на которую впредь должны работать все фантастические произведения, написанные и изданные в Советском Союзе:

«Нам не нужны ни досужие мечтатели, лежащие на мягких диванах, ни бездумные потребители выдумок и различного рода сказок. Нам нужны воспитанные и образованные рабочие, служащие, ученые, инженеры, понимающие перспективы человеческого развития, перспективу окончательной победы социализма, а затем и коммунизма».

Разумеется, и все остальные выступления на Пленуме были выдержаны в тональности, заданной Вячеславом Молотовым.

Из решений июльского (1963 года) Пленума ЦК КПСС немедленно последовали практические выводы.

Поскольку «идеологический враг не дремлет» и «имеют место постоянные попытки проникновения в СССР буржуазной идеологии», публикация любых переводных произведений зарубежных фантастов в Советском Союзе стала невозможна в принципе. Такой плотный «железный занавес» не окружал советского читателя даже в годы правления И.В.Сталина.

Уже с августа 1963 года стал выходить ежемесячный «толстый» литературный журнал «Советская фантастическая проза», который лично возглавил заведующий отделом ЦК КПСС по агитации и пропаганде Федор Дзюндзюк. Впрочем, ввиду занятости партийного чиновника собственно агитацией и пропагандой, это его главенство в журнале было весьма условным. Практические вопросы решал заместитель Дзюндзюка – член партии с 1906 года, член Союза писателей СССР с 1937 года, бывший генерал НКВД Николай Старожук. В каждом номере «Советской фантастической прозы» публиковались, как правило, один небольшой научно-фантастический роман или две средних размеров повести, три или четыре рассказа или очерка. Более пятидесяти процентов объема журнала отводилось критике жанровых произведений зарубежных авторов. Пожалуй, это был единственный раздел журнала, который стоило читать: именно из гневных филиппиков партийных критиков советский читатель мог узнать, что на Западе существуют и активно публикуют свои фантастические произведения такие писатели, как «милитарист Хайнлайн», «сексуально-озабоченный Фармер», «легковесный Шекли», «борзописец Азимов» и многие другие.

23
{"b":"707364","o":1}