Ритм, ритм, ритм. Дин спал и видел сон. Раз за разом старейший выстукивал мозолистыми лапами по горячему песку ритм Гона, а он, лун сорок от рождения, и еще с десяток такого же молодняка, безуспешно пытались угнаться за наставником. Солнце опаляло сквозь молодой, еще не проросший как следует пушок, не успевшие огрубеть подушечки лап обжигал раскаленный песок и царапали его вездесущие крупинки. Бесконечного, вечного песка вокруг.

Дин бежал. Ритм, ритм, ритм. Еще два подъема и будет указующая скала, в тени которой старейший остановится, и пока молодняк будет отдыхать, начнет вещать своим старческим голосом. Легенды одну за другой. В сотый или тысячный раз Легенду о холодном песке, Легенду о Даре и шести вратах, Легенду о прежних наставниках, снова и снова.

Дин не видел этого сна так ярко, со времен ухода из деревни в поселок небесных хранителей. Он помнил прощальную процессию, глаза, глядящие ему вслед, и где-то в конце процессии серо-голубой хохолок Изы. Бросив последний взгляд на деревню, он легко перешел на экономичный Бег путешественника, и вплоть до трех скал, отмечающих край владений их клана, боролся с желанием обернуться. Давно зажившая нога перестала его тревожить много-много лун тому назад, но, все же старейшие не дали ему разрешения участвовать в будущем весеннем беге. И именно из-за того, что разрешение этого он мог не дождаться вовсе, он вызвался идти к небесным стражам. Впрочем, все было решено раньше, еще задолго до того, памятного летнего бега, когда Дин повредил себе ногу и надолго остался в деревне с молодняком и старейшинами.

Решено тогда, когда молодой Дин, не удовлетворившись стандартным набором легенд и песен, пришел к хижине старейшего Ага – хранителя летописей и попросился в ученики. Дин был быстр, силен и вынослив и мог прийти к любой хижине. Но старейший Ага был хранителем самого большого и самого древнего архива летописей шести племен, когда-то населявших территорию от долины шести врат, до самого Большого Барьера. Сейчас на этом огромном, по меркам Народа, участке жило только племя Онн, к которому принадлежал Дин. А еще Иза, синяя шерстка, была назначена помощницей в дом Уны – знающей травы. А дом Уны стоял прямо рядом с домом Ага, и в него не брали юношей, только девушек. Зато у Уны было много помощниц – пестрая стайка девушек с приходом утра выбегала в предгорья, а вечером так же стремительно вбегала обратно, оставляя за собой терпкий запах лечебных трав. И Дин каждое утро провожал их взглядом, когда чинно, как и положено единственному ученику хранителя знаний, входил в дом наставника. И иногда, ему удавалось углядеть, в плотной группке желтошёрстных учениц травницы, голубой хохолок Изы.

***

Марк плохо спал несколько последних ночей. Так всегда бывало, когда он получал новое назначение или перед трудной командировкой. Еще только полгода он работал в должности следователя Управления гражданских дел четвертого галактического сектора, поэтому ждать новых назначений не приходилось, а вот командировка себя ждать не заставила.

Сухие фразы отчетов, снимки места происшествия, объяснения персонала. Неизбежное зло – рутина, дань богу бюрократии, поглотила его почти на неделю, пока не прибыл патрульный крейсер, который должен был доставить его на место. И, против обычного, нормальный сон так и не вернулся к нему ни в дороге, ни после прибытия на планету.

Может виной всему неординарность происшедшего события, может то, что из-за этой самой неординарности он решил выйти за рамки бюрократических стандартов и вникнуть в суть происшествия настолько глубоко, насколько это возможно.

А начал он с изучения планеты, и зря потратил свое время. Планета имела все пятьдесят баллов по пятидесятибальному индексу пригодности для колонизации, и 12 баллов по такой же шкале колонизационной целесообразности. Даже штраф в 10 баллов, начисляемый планетам, с разумными формами жизни, незначительно ухудшал данный показатель.

Планета не показывала выдающихся результатов ни по возможной колонизации как аграрная планета, ни как индустриальная, не находилась вблизи торговых путей, не представляла интереса как военная база (Марк впервые сталкивался с планетой, которая не представляет интереса для военных). 10 баллов давали за возможность организации курортной зоны для любителей уединенного отдыха. Еще 2 балла добавляла все та же разумная жизнь, как возможность для ксенобиологических исследований. Все.

Краткий отчет исследователей. Чуть более подробный отчет контактной группы. Анализ интеллектуального коэффициента, технологического развития, классификация по социологическим нормам, политический обзор в виде колонки цифр. Еще менее информативный экономический анализ, окончательно хоронящий всякую надежду на приемлемый товарооборот. Бесконечная вереница однотипных рапортов капитанов патрульного крейсера, обязанных проводить периодическую инспекцию.

Затем, стало немного интереснее. Ксено-исследовательская экспедиция по программе углубленного контакта, разрешение на ограниченную технологическую экспансию, размещение малого военного корпуса. Наконец, решение об оказании помощи планетарному правительству в борьбе с распространением психотропных веществ.

«Планетарное правительство» – звучало, пожалуй, слишком для этой планетки. Скорее консультативный совет шести городов-государств, разбросанных по территории трех материков, и, не имеющих никаких точек соприкосновения, кроме экономических. За строчками отчетов угадывалась жадная торговля аборигенов за обладание новыми технологиями. И, естественно, строго регламентированная инструкциями, позиция главы колонии, позволявшая оказывать практическую помощь в пределах имеющихся ресурсов, и, научную помощь в пределах квоты, определенной для данной цивилизационной классификации.

Подписанные договора о взаимном сотрудничестве с соседними колониями. Экономические отчеты по колонии, в основном, прилично дотационные. Письмо из департамента финансового контроля о нецелесообразности содержания колонии, единогласно зарубленное военным и научным департаментом – следы каких-то закулисных разборок между главами департаментов. Целый ворох деклараций грузов вольных торговцев, проверенных патрульным крейсером в окрестностях планеты. Обычный набор нарушений.

Затем шла информация собственно по планете. Подробный атлас с отметкой картографической службы десятилетней давности. Обобщенная информация метеорологических зондов. Ежегодные доклады дежурного исследователя биолога. Длинные индексы цифр – классификационное описание форм жизни. Сводный геологический отчет пятидесятилетней давности. Пухлый список заявок гражданского правительства колонии, и тоненькая пачка накладных на поступившие товары. Объемный том военных поставок.

Складывалось впечатление, что если поместить данные материалы рядом с материалами на сотню других планет, и предложить независимому жюри выбрать планету, где возможно подобное происшествие, эту планету выберут сотой.

Наконец, в нескончаемом водовороте бумаг, появилось нечто, похожее на предвестник будущей бури.  Письмо, согласованное и гражданским и военным департаментом «Об оказании помощи коренному населению планеты в борьбе с распространением психотропных веществ», разрешающее установку (с приложением плана) силового барьера на указанном участке планеты, с привлечением к патрулированию местного населения.

Все расходы по данному проекту были взяты на себя военным ведомством, которое, как результат, получило возможность набирать рекрутов из местного населения. Далее шли несколько засекреченных отчетов о проверке, по линии военного ведомства, с частотой не реже раза в месяц, из чего следовало сделать вывод, что военное руководство колонии было уже и не радо своей инициативе. Причем проверки, самые строгие, и, судя по обилию деталей, высшего качества, продолжались вплоть до инцидента. Что ж, видимо, не обойдется без основательных перестановок в военном департаменте.