– А ты вспомни,– процедил сквозь зубы доктор.– Что он сказал про мою дочь?

Софья Петровна, качая головой от ужаса, громко зашептала:

– Связалась Анна с чертом… чертовку родила… Пальцем в Нику тычет и орет: «Вижу рога прорезаются, хвост из-под юбки торчит!» Ника заплакала, а он хохотать стал… его оттуда насилу утащили…

«Совсем рехнулся,– понял Арцыбашев.– Теперь на свободе недолго пробудет. Я-то уж ему организую пансион в желтом доме».

– Успокойся, мама,– он ласково обнял ее и поцеловал в горячий висок.– Я пойду к Нике, а ты приведи себя в порядок.

– Хорошо, сынок…

Арцыбашев вошел в детскую. Ночник выключен, шторы убраны. Девочка, в пестрой пижаме, лежала на кровати спиной к нему, рисуя пальчиком на стене что-то невидимое.

– Ника,– мужчина подошел к ней.– Почти девять. Пора вставать, собираться. Мы тебе завтрак приготовили.

– Я не голодна…– тихо ответила девочка.

Арцыбашев присел возле нее.

– Ника, какая же ты упрямая…– ласково, с дрожью в голосе произнес он.

– Почему ты не сказал, что мама умерла?

– Не хотел тебя расстраивать.

– Там, на кладбище…– Ника всхлипнула.– На кладбище дедушка…

– Да какой он тебе дедушка, милая моя?– Арцыбашев перевернул дочь. Она одним рывком бросилась ему на грудь.

– Я не чертовка…– плача, заговорила она,-…нет у меня ни рогов, ни хвоста…

– Как и у меня,– Арцыбашев с удивлением понял, что в его голосе застрял горький комок.

– Он сказал – ты маму удавил… Ты ее…

Арцыбашев, медленно качая дочь, украдкой вытирал слезы со своих глаз.

– Не думай о нем, как о дедушке. Раз уж ты коснулась темы смерти… Посмотри на это так – старик лишился жены и дочери. Ему нужно, чтобы кто-то рядом оказался виноват, оказался злым.

– Ты не злой,– возразила Ника.

– Надеюсь, что нет. Время злое. Оно всегда и ко всем злое.

– Я люблю тебя…– девочка уткнулась ему в грудь, шумно задышала.– Я так люблю тебя, папа…

– И я тебя, милая моя…– жмурясь от слез, прошептал Арцыбашев.– Мое любимое, милое солнышко…

– Я не хочу к бабушке. Хочу с тобой остаться…

– Я бы тоже хотел, но…– Арцыбашев запнулся. Как можно объяснить маленькой девочке бесконечные, сложные вопросы взрослого мира?

– Ты приезжай под Новый год,– предложил он.– Поставим елку… Будут у нас игрушки, и подарки – целая куча!

– А когда мы вернемся?– девочка вскинула голову, ее глаза сверкнули надеждой.

– К середине декабря, надеюсь.

– Я буду тебе писать,– пообещала Ника.

– Хорошо. Только не забрасывай фортепиано и французский.

Когда Арцыбашев и Ника пожаловали в столовую, было почти половина десятого.

– Наконец-то!– Софья Петровна устало вздохнула.– Я уже начала подозревать, что вы там оба заснули.

Завтрак давно остыл, но девочке все равно понравилось.

– Неужели папа сам приготовил?– удивленно спросила она.

– Сам,– довольной улыбкой ответила женщина. Она то и дело поглядывала на часы.

– Не волнуйся, успеем. На машине вмиг долетим,– пообещал Арцыбашев.– Водитель-то не уволился?

– Нет. Он сразу заявил, что уйдет только вместе с машиной. Так что если решишь ее продавать, не забудь упомянуть в объявлении про Гришку.

– Велю ему готовить машину,– Арцыбашев пошел искать водителя.

Тот, уткнувшись в углу комнаты для слуг, все еще спал.

– Григорий, подъем!– вскричал доктор.– Японец наступает!

Парень резко всхрапнул и дернулся. Его худое тело вытянулось в струну, а мутные со сна глаза тупо уставились на хозяина.

– Ты что, до сих пор дрыхнешь, окаянный!– накинулся на него Арцыбашев.– Все новости проспал?!

– Как… какие новости?..

– Вторая эскадра разбита, Владивосток взят, Китай вторгается в Сибирь! На Петербург идет английский флот – бомбить здания и жечь дворцы!

– Ой, ё-мое!– Гришка в ужасе подскочил.– Что же делать?

– Меньше спать, увалень,– Арцыбашев щелкнул его по носу.– Готовь машину, мы уезжаем.

Гришка, хранивший на лице маску ужаса и растерянности, осторожно спросил:

– Так это?..

– Что?

– Англицкий флот? Нам не помешает уехать?

– Иди, готовь машину, говорю! И меньше верь всяким глупостям.

Гришка ушел, так и не поняв – шутит хозяин, или Петербург и впрямь скоро заполыхает под ударами военных судов?

Несмотря на солнечную погоду, в городе холодно и ветрено. Хмурый Гришка (понял, что его разыграли), остался стеречь машину у подъезда к вокзалу. Арцыбашев, держа под руку Нику, шел по краю перрона – они весело болтали. Сзади них, улыбаясь, неторопливо шла укутанная в теплую шаль Софья Петровна. Последний в процессии – молодой грузчик, тащивший тележку с багажом, мысленно прикидывал, дадут ли ему чаевые; и если дадут, то сколько?

– Ваш вагон,– Арцыбашев, Ника и Софья Петровна вошли в чистый тамбур и дальше – в длинный, узкий коридор.– А вот и купе,– доктор открыл дверь, довольно кивнул.– Хорошие места.

Втащили багаж. Грузчик весело катил тележку назад – у него в кармане покоилась новенькая десятирублевка.

– Давайте прощаться,– Арцыбашев обнял и поцеловал мать, потом Нику. Покончив с этим, без лишних слов, он вышел из вагона.

До отправления поезда оставалось пять минут. Арцыбашев решил подождать, пока он тронется, и только потом уйти. Угольно-черный, огромный локомотив тихо шипел, наполняя свои железные легкие водяным паром. Из его трубы медленно повалил серый дымок.

К окну вагона подбежала девочка – его Ника. Увидев в толпе провожающих отца, помахала ему ручкой. Арцыбашев послал ей воздушный поцелуй.

«Что же купить на Новый год?»

Конец октября, а он уже начинает ломать голову над этим.

– Ваша дочурка?– спросил его какой-то важный старик в очках.– А моя-то уже здоровая, грозится внука привезти, показать… Сам-то я с Новосибирска, а сюда по делам приехал…

Арцыбашев отстраненно посмотрел на старика, молча отвернулся и ушел.

11

Из денег, выделенных Ильиным, Марков купил пока только старую печатную машинку с небольшим дефектом. Какая, в принципе, едва грамотному рабочему разница, сколько букв «с» в «России», или «б» в «буржуазии»? Комнату он подыскивать тоже не стал – просто заплатил домохозяйке долг, и на этом закончил. Зато купил себе еще один костюм – подешевле прежнего, но не менее красивый. «Надо чем-то Катю порадовать, в следующий раз,– подумал он.– Хоть букетом цветов».

В среду он явился к особнячку в новом костюме с небольшим, пестрым веничком цветов. Открыв дверь, Катя очень изумилась, а от подарка ее зеленые глаза засияли настоящими изумрудами.

– Подождите в прихожей, я принесу материал,– по скрипучей лестнице она поднялась на второй этаж. Марков, выглядевший и чувствовавший себя настоящим франтом, подметил, что девушка все в том же простеньком платье и тех же вязаных чулках. «Надо ей платье подарить, и шляпку»,– решил он, а потом стал придумывать, как бы еще задержаться ненадолго, поговорить с молодой хозяйкой.

Скрип половиц возвестил о ее возвращении. Девушка несла небольшой истрепанный чемодан.

– Все внутри,– сказала она, поставив его на пол. Судя по всему, он был очень тяжел для нее – даже лицо раскраснелось.– Постарайтесь напечатать хотя бы сотню.

– Когда?

– К следующей неделе.

– Да я не об этом…– мягко улыбнулся Марков.– Когда…

«Мы снова увидимся?»– хотел спросить он, но вспомнил, что для Кати он пока человек чужой, едва знакомый; да и вряд ли единственный, кто пытается привлечь ее внимание; да еще инструкции Ильина в голову полезли…

–…когда собрание будет?– закончил он вопрос.– Хотелось бы еще послушать… и на вас посмотреть.

Катя скромно улыбнулась. «А ведь Гапон запросто мог ее предупредить!»– запоздало понял Марков.

– Собрание завтра, в пять вечера,– ответила она.– А на меня смотрите хоть сейчас.

– Уже насмотрелся,– ляпнул он. Понимая, что девушка может подумать не так, добавил.– Ведь смотреть на что-то красивое надо понемногу, чтобы с ума от красоты не сойти.