- Золотые часы? - перевела я на него мой взор.

   - Вот именно, миссис Мортимер, - усмехнулся он, - золотые часы. Теперь они ваши.

   -Это дорогой подарок, - вскинула я бровь.

   - Вы ещё не представляете насколько, - вновь улыбнулся Уильям, - теперь вы найдете ответы на многие вопросы, что так волнуют вас. В этих часах хранится вся информация о нашем путешествии - карты, бумаги, дневники, воспоминания, отчёты. Не позвольте им попасть в руки Барбекю. Это в интересах всего вашего мира.

   - Барбекю - это, который одноногий, или который без глаз? - на всякий случай уточнила я.

   - Скоро сами узнаете, - почему-то уклонился от прямого ответа Скиталец, - если Бак призвал вас, значит, времени осталось совсем немного.

   - Неутешительные слова, - бесстрастно процедила я, - всё так серьёзно? Для моего мира?

   - Я уже вышел из игры, - пожал плечами Уильям.

   - Плохо, что не вы держали банк, - с досадой произнесла я, - но благодаря вам у меня есть лишняя ставка, - указала я на его щедрый дар.

   - Это не ставка, это - приз, - поправил меня Пришелец.

   - Всё равно спасибо, - ответила я. И вдруг поняла, что сказать мне больше нечего. Наш разговор и так затянулся.

   - По-моему, мне уже пора, - словно прочёл мои мысли Скиталец, - не возражаете, - в его руке появилась небольшая плоская серебряная фляга, из которой он отпил изрядный глоток, - не желаете присоединиться? Настоящий, ямайский.

   - Я не пью, - покачала я головой.

   - Как знаете, - Уильям не торопясь завинтил крышечку и пристально посмотрел на меня.

   - Ваше желание насладиться работой коллайдера... - вдруг неожиданно для себя самой произнесла я.

   - Бессмысленно говорит о том, что всё равно уже не случится, - прервал меня Пришелец, - я могу попросить вас об одной мелкой услуге?

   - Насколько мелкой? - уточнила я.

   - Откройте, пожалуйста, крышку ваших часов.

   - Как вам будет угодно, - сказала я, выполняя его просьбу.

   И странная мелодия зазвучала в лабораторной тиши. Странность эта заключалась даже не в том, что блаженное умиротворение сливалось в ней с пронзительной грустью и необычайно острой тоской, а в совсем ином - казалось, что эти чарующие звуки предвещают... бурю. Вот именно, яростную, безумную бурю, уже готовую обрушиться на слушателя. Интуиция не обманула меня. Печальная музыка, уже еле слышная и готовая замолкнуть навсегда, вдруг обернулась какой-то тревожной мелодией, чьё звучание, с каждым разом становилось всё громче и громче. Напряжение росло, я физически ощутила, как оно достигло кульминации. А затем струны лопнули.

   Грянула буря. И трудно сказать, чего было больше в ней - жажды отмщения, неотвратимости возмездия или торжества справедливости и божественного воздаяния за все прегрешения и благие дела. Тот, кто всё видит, никогда не ошибается, верно? Во всяком случае, сейчас, в это очень хотелось верить.

   - Ну, мне пора, - безмятежно проговорил Уильям и отбросил в сторону серебряную флягу, - роль сыграна, прощайте.

   И Скиталец, решительно поднявшись на ноги, сделал свой первый шаг.

   Раз! Перед моим взором пронеслось бесчисленное множество поселений и городов, на улицах и площадях которых навечно воцарилась мёртвая тишина, десятки пылающих, словно факелы, кораблей, вокруг которых, в покрасневших от пролитой крови водах, медленно плавали и столь же неторопливо уходили на дно мёртвые тела моряков.

   Два! Я увидела, как Пришелец во главе небольшой группы вооружённых людей, идёт по коридорам мрачного замка, направляясь к комнате, в которой находились двое подростков, судя по одеждам - отпрыскам благородного, возможно даже королевского рода.

   Три! А теперь Скиталец в самый глухой час ночи с обнажённым кинжалом беззвучно подкрадывался к двери комнаты, в которой мирно спал мужчина и несколько его слуг, чьё оцепенение наводило на недобрую мысль, что их сон вызван вовсе не естественной усталостью. Неожиданно эта картина сменилось другой - Пришелец с несколькими вооруженными мужчинами врывался в зал, в глубине которого, на них с ужасом смотрели красивая женщина и маленький мальчик.

   Четыре! На этот раз я увидела, как Уильям, стоя над спящим, осторожно вливает ему в ухо какую-то жидкость. Внезапно видение пропало и сменилось уже другой картиной - Пришелец подливал какие-то капли в кубок вина и смачивал в растворе остриё рапиры с длинным клинком и роскошным эфесом.

   Пять! И снова Скиталец с несколькими подручными врывался в мрачную камеру темницы, только на этот раз в ней томилась молодая женщина, которая опять же, судя по платью, принадлежала к очень знатному, возможно и к королевскому роду. В руках Скиталец держал прочную веревку с петлёй на конце.

   Шесть! Сначала, перед моими глазами предстала картина, как Уильям, одетый в почему-то измятый, но дорогой белый костюм с улыбкой подаёт меч отвратительной наружности мужчине - раскосому и с кожей странного желтоватого оттенка. Но видение это быстро исчезло, и я увидела Пришельца, уже в совершенно ином наряде, который со зловещей усмешкой рассматривал сотканный из тончайшей материи платок, на котором отчётливо виднелись вышитые инициалы его владелицы. Тут же передо мной мелькнул образ уже другого мужчины - ещё более дикой внешности, чем раскосый спутник Пришельца, - чернокожий, с курчавыми жёсткими волосами и ослепительной белизны зубами и белками глаз. Мелькнул и сразу же пропал.

   Семь! Что это? Склеп, два бездыханных тела - молодой красивый мужчина, пронзённый не то рапирой, не то шпагой, и совсем ещё юноша - без видимых ран, но со столь же остекленевшим взором. И прелестная девушка, почти ещё девочка, которая склонилась над трупом юноши, сжимая в руке узкий кинжал. А где-то там, в глубине, скрытый полусумраком, стоит, скрестив руки на груди, Скиталец, внимательно, я бы даже сказала, жадно наблюдая за происходящим.