- И кто покупатель?

   - Наш курьер доставил заказ по указанному адресу. Отель "Свеча и очаг".

   - Что же, я, пожалуй, повторю его маршрут.

   ..................................................................................................................

   Предсумеречный час - чудесная и таинственная пора. Сама природа намекает нам - пришло время забыть о дневных сиюминутных заботах и бессмысленной суете. Сама вечность готова предстать перед нами. Счастлив тот, кто, отрешившись от мелочных дел, вдохнув глубоко воздух и закрыв глаза, почувствует и ощутит её прикосновение. Оно дарит умиротворение и душевный покой. Оно открывает истину. Увы, сегодня я в число этих счастливцев не вхожу. У меня ещё осталось одно неоконченное дельце.

   - А, герр Винтерфрай! - приветствует меня Донован Кин, стоя у парапета на втором этаже отеля, - узнали что-то новенькое?

   - Я ведь обещал вам, Донован, что не оставлю вас в неведении. А я всегда держу слово.

   - Тогда поднимайтесь ко мне в номер. Надеюсь, я не останусь разочарованным.

   - Я тоже.

   Знаете, считать ступени - неплохой способ сохранить спокойствие и самообладание.

   - Итак, я слушаю, - устраивается поудобнее в кресле Донован.

   - Недурные у вас апартаменты, - осматриваюсь я, - и сколько стоит провести в них день?

   - Не так уж и много.

   - Особенно когда платят за вас, - многозначительно произношу я.

   - В моём издании не скупятся на расходы, - улыбается Кин.

   - Оно, случаем, не входит в холдинг семейства Шварцхайде? - интересуюсь я.

   - Мы независимы, - спокойно отвечает Донован, - а почему вы спросили о них?

   - Насколько мне известно, Шварцхайде-младшая входит в правление "Элексиров Элдрика". А там спят и видят, как потеснить позиции наших алхимиков из "Белого фиала". Но если честно, меня больше интересует другой представитель этой семьи - Зигберт. Это ведь он сделал на прошлом турнире рекордную ставку в пятнадцать тысяч золотых марок на проигрыш Пихлера?

   - Да и был в бешенстве, когда она не сыграла.

   - Тогда многие дельцы из Города Мечей пролетели. Что-то у них не срослось.

   - И вы намекаете...

   - Дискредитация основных конкурентов - это как раз в стиле Гильдии Воров, которая, как говорят расположена в Городе Мечей. А злые языки утверждают, что семейство Шварцхайде тесно связаны с ней. Но Гильдия не убивает. А вот некая другая организация...

   - Другая, - вскидывает бровь Донован.

   - Schwarzheide - schwarz sakrament, - выразительно говорю я, - а вы были правы. Франца убили. Расчётливо, хладнокровно и с выдумкой. Архив старого доктора - это ведь настоящий кладезь интересных сведений, не так ли? А ваш компаньон - блестящий актёр. Вы очень правильно сделали, что отпустили его, но вот время вас поджимало, поэтому лиловый горноцвет вам пришлось покупать у местных алхимиков. Как и зелье долгой невидимости. Что, Зигберт настолько кровожаден?

   - Поэтому часто расстраивает мать, - качает головой Кин, - но её уроки не идут ему впрок. Впрочем, о чём это я. Мне интересно другое - зачем вы влезли в это дело?

   - Да, видите ли, - любезно поясняю я, - я прекрасно знаю, что в одной орочьей крепости живут женщины и дети, а кое-кто не считает их таковыми. Ещё мне известно, что поселения беженцев за стенами города совершенно беззащитны. А, кроме того, мне дорог один квартал нашего города. И хотя многие мои соотечественники зовут его не иначе, как помойка, мне не хочется, чтобы сегодня ночью пламя заплясало по крышам его лачуг, а на улочках валялись чьи-то тела.

   - Понятно, - не торопясь встаёт с кресла Донован, - метите в спасители мира? Боюсь, это место уже занято.

   - Что-то уж очень уверенно вы об этом говорите, - замечаю я.

   Секунды две мы молча смотрим друг на друга, а затем Кин наносит резкий боковой нижний удар ногой и ею же боковой в голову. Я успешно блокирую оба и выбрасываю в ответ ногу в грудь Донована. Журналиста отбрасывает к стене, но он тут же, чуть ли не бегом возвращается на исходную позицию. Исполнив ногами удар-ножницы в прыжке, отбитый мной, он трижды резко и быстро бьёт руками в голову. Но и они не достигают цели, впрочем, как и мой ответный. Вновь с его стороны следует комбинация из верхнего бокового и удара с разворота, ещё один круговой, он наносит в очередном высоком прыжке. Но все они лишь рассекают со свистом воздух, точно так же, как и мой верхний прямой. Годы у меня уже не те, чтобы скакать, аки горный козёл. Донован рвёт дистанцию и с близкого расстояния садит целой серией коротких прямых в корпус, заканчивая её размашистым боковым. Вот от него то я и ухожу, опускаясь в поперечный шпагат и тут же нанося удар Кину в пах. Журналист складывается от боли, я же, резко поднявшись, добавляю ему двойку в голову и круговой с ноги. И я в молодости обожал это дело. Донован вновь отлетает к стене, крепко впечатаваясь в неё, и на этот раз поднимается с явным трудом.

   - Да вы какой-то неубиваемый, - с досадой, недовольно морщась, произносит Кин.

   Что есть, то есть. Думаю, каждый, кто пережил битву при Роттенберге, скажет о себе то же самое.

   - Ладно, квест всё равно зачтён, - немного успокаивается Донован, - так что... счастливо оставаться, - проворно сигает он в окно, вдребезги разнося стекло.

   Квест, так это теперь у них называется.

   - Эй, стой! Стой, кому говорю! - доносится с улицы отчаянный крик стражника, - а гром меня разрази, Создатели! Проклятое простреленное колено!