- Сперва популяры с треском продули выборы в местный Совет. Они и до этого находились там в явном меньшинстве, но тем не менее кое-как ухитрялись блокировать самые опасные инициативы противников. Теперь же в Совете всем заправляли и распоряжались оптиматы. Сразу же после выборов случилось чудо - всем бюджетникам и пенсионерам срочно погасили все задолженности по зарплатам и пенсиям. Деньги нашлись моментально - оказывается, они никуда не девались, всё время были, что называется, под рукой, но их держали в резерве на всякий случай, как объяснил наместник, опасаясь худшего развития событий. Хвала Святому Януарию, самого страшного, благодаря умелым действиям и мудрым решениям наместника, удалось избежать и теперь он и правительство, как и подобает честным и порядочным синьорам, возвращают людям всем долги.

   - Но народ не оценил, - проявил недюжинную проницательность алвезианец.

   - Цены на рынках как назло поползли стремительно вверх, - невозмутимо ответил я.

   - Водится за ними такое, - согласился Эрмано Тимотео.

   - А перед выборами наместника оптиматы доказали, что хорошо усвоили урок предыдущей выборной кампании. Они уже не расхаживали с самодовольным видом и не тыкали вокруг себя пальцем со словами: "Это будет нашим. И это будет нашим. Ой, и это тоже будет нашим". Нет, в этот раз вели они себя намного скромнее.

   - А вы пришли на выборы и по достоинству оценили личный контроль наместника за тем, как расследовали смерть вашего приятеля? - оскалил зубы в саркастической усмешке магистр.

   - Вы - маг, с вами неинтересно, - недовольно протянул я, - короче, кандидат оптиматов победил в первом же туре. По закону инаугурацию нового наместника должны были провести через три недели после выборов. Но оптиматы ждать не стали - выгнали прежнего наместника из его резиденции через семь дней.

   - А что потом?

   - Бывший наместник бежал из Южной Карлезии. Неудивительно - на него открыли то ли пять, то ли шесть уголовных дел.

   - Даже так?

   - И я, откровенно говоря, не верил до самого конца. Но факт есть факт. Наместник скрылся, а вот кое-кого из его окружения таки посадили. Сгубила несчастного тяга к спиртному. Одним словом, оптиматы выжигали всю серьёзную оппозицию калёным железом, вырубали под корень.

   - А ведь он искренне пытался защитить интересы трудового народа, - рассмеялся Эрмано Тимотео.

   - Да, веру в то, что можно противостоять господству оптиматов он у жителей Южной Карлезии убил начисто, - согласился я.

   - Но что творят в Южной Карлезии сейчас вам не ведомо?

   - Нет, но думаю то же самое, что и когда я уезжал оттуда. Всюду царит тишь и гладь да божья благодать, богатые богатеют, бедные, как им и положено, беднеют, в мире восстановлена гармония и естественный порядок вещей.

   - В таком случае, не исключаю, что прибытие ваших земляков в Леариццо - добрый знак, - задумчиво изрёк алвезианец, - а вот и синьорина Тансервилл.

   .....................................................................................................................

   Селена вернулась из города не одна. Сопровождал её молодой человек лет двадцати семи - двадцати восьми, высокий, темноволосый и донельзя изящный. Первое что сразу же бросалось в глаза - это роскошный наряд незнакомца. Модные чёрные туфли с острым носком, дорогие чёрные брюки, ослепительной белизны идеально выутюженная рубашка, безукоризненно подобранный по стилю и расцветке шёлковый галстук и самое главное - умопомрачительный, шикарный пиджак чистого алого цвета, богато расшитый замысловатыми узорами из золотых и серебряных нитей. Одним словом, мы с Эрмано Тимотео в наших жилетках и чёрных рубашках рядом со спутником Тансервилл выглядели весьма бледно. Длинные волосы незнакомца, открывая высокий лоб, свободно ниспадали на плечи, серые умные глаза смотрели смело и немного высокомерно, высокомерие же отчётливо читалось в чуть поджатых узких губах. Нисколько не портили общий картины тонкий прямой нос и резко очерченный подбородок. Что же, если это и в самом деле предводитель карлезианцев, я полностью поддержу мнение алвезианца - настоящий синьор.

   - Синьор Деметрио Ломбард, магистр Эрмано Тимотео, - представила нас незнакомцу Селена.

   - Рад нашей встрече, синьоры, - приветствовал тот нас лёгким поклоном, - позвольте назвать моё имя - капитан Дагоберто Мортимер.

   - Ну, кто в Южной Карлезии не знает семейства Мортимеров, - дружески приветствовал я капитана, - самые отважные воины и богатейшие плантаторы нашего края. Помню-помню жаркие споры моих сограждан о размерах вашего состояния - кто-то решительно настаивал на трёхстах рабах, другие же горячо уверяли что рабов у вас никак не меньше четырёх сотен. Уж мне чужих плантаций ли не знать - бронебойный аргумент, не находите? Старые добрые времена: "Раба кто купит, кто богат? Плантатор набивает цену. И гневно зрители глядят из темноты на эту сцену".

   - Да вы ценитель классики, - раздвинул тонкие губы в змеиной усмешке Мортимер.

   - Как ваш дядя-сенатор? Надеюсь, его жизнь вне опасности?

   - Хвала святому Януарию, дядя благополучно покинул Ремию и вернулся в Южную Карлезию. И привёз с собою Большую Имперскую Печать, - многозначительно добавил Дагоберто, - теперь мы официально представляем верховную власть в Империи. Провозгласит ли первосвященник вождя варваров кайзером или нет - для нас несущественно. Мы в любом случае не признаем его, - веско закончил он.

   - К сожалению для вас, здесь, во Флорезии придерживаются диаметрально противоположной точки зрения, - невозмутимо произнёс я, - боюсь, наместник не присоединится к вам ни под каким видом.

   - Мы и не питаем на его счёт никаких иллюзий, - хладнокровно ответил Дагоберто, - но уверены, что в одиночку противостоять он нам не посмеет.

   - Другими словами, в Леариццо будете действовать независимо, открыто, не считаясь с местным префектом и стражей? - усмехнулся я.

   - В самую точку, - кивнул Мортимер.

   - Вам виднее, - пожал я плечами, - как там на фронте?