— Скажи своим землякам: я жду вас завтра ровно в полночь, когда луна повиснет над пущей. Передай своим: нас, пещерных воинов, несчётная сила, нас тьма, тысяча и ещё миллион. Полками выходим мы наверх, мы появляемся где угодно, через норы и ущелья, где только есть горы и скалы. Также передай своим: если вы только шевельнёте пальцем против нас, если не придёте в долину, мы сразу же…

     Он ещё раз натянул лук и выпустил стрелу — прямо в стену каменной пещеры. И снова — чёрная вспышка, грохот взрыва, забушевало пламя, охватило огнём всю стену; раскалённые камни треснули, обвалились, и Сиз увидел: за этим обвалом, в чёрной стене открылись высокие ворота, и десять или двадцать отрядов копьеносцев широким шагом вступили в зал.

     Кто знает почему, от гари или от тьмы копьеносцев, в зале сразу потемнело, да и всё вокруг поблекло, изменилось, полиняло на глазах: Магава сразу стал зловеще-серым, а конь его — бурым и мохнатым, как старый медведь.

     Такая же тяжёлая мгла и тишина повисла и над Сизом.

     — Мне надо подумать, — сказал Сиз.

     Он полез в карман, вытащил кисет и хотел было закурить (а трубку он всегда разжигал светлячком). Но только нащупал гнилушку, как Магава вдруг отшатнулся, конь его тяжело фыркнул и в пещере прокатился голос:

     — Назад! Не нужно! Спрячьте!

     «Хм, чего это они? — удивился Сиз. И тут же мелькнула догадка — Ага, светлячка моего, злодеи, испугались!»

     Три копьеносца быстро подступили к Сизу, чтобы немедленно отвести в яму. И они бы его повели, но вдруг у всех над головами резко и пронзительно крикнула птица:

     — Кр-р-р! Куа!..

     Магава вздрогнул, хищно понюхал воздух:

     — Дух, дух, дух!.. Тут был ещё один чужой дух! Чужой, злодейский дух — чуете?!

     Не шевеля бровями, Сиз глянул одним глазом вверх и заметил: в горьком чаду, под потолком тревожно промелькнула и спряталась тень его верной доброй кукушки.

     Конь замотал головой, зафыркал, засопел ноздрями. А Магава тяжело топал ногами:

     — Кто тут был ещё? Кто? Облазьте, обнюхайте, обшарьте все углы!

     Воины стукнули копьями и быстро увели Сиза. В последнее мгновение Сиз повернулся и не узнал огромной пещеры: она стала узкая и чёрная, а в кресле сидел закутанный в чёрный плащ худой взбешенный воин-ворон (из-под плаща выглядывали его ноги с когтями-шпорами), а над ним стоял весь окутанный дымом вороной, как ночь, дикий конь-тарпан.

     «Дурман! Обморочили! — удивлялся Сиз. — Тут всё ненастоящее, всё превращается, всё меняет свой облик!»

     Сиза кинули не в яму, а в тёмную боковую нору.

     Тут ему было лучше: видно, что делалось в ближних подземельях. Напротив его норы открывалась тёмная пещера, вся прокуренная дымом, как кузня. На дне её два пещерных страшилы разводили огонь. А кто-то маленький, седой сидел под стеной в углу и плакал, горько всхлипывая.

     Сиз вытянул шею, присмотрелся — да так и замер. Ведь в углу сидел… седой и глуховатый дед Лапоня. Как, когда, каким образом он попал под землю? Поймали его, притащили силой? И что с ним сделают?

     Дед сидел, распутывал на коленях своё немудрёное рыбацкое хозяйство — лески, крючки, поплавки. Распутывал и плакал. А пещерные приблуды раздували огонь, гоготали и бахвалились: сейчас мы будем, дед, поджаривать тебе пятки!

     Сиз XII поднялся на цыпочки, не верилось ему: неужели они издеваются над глухим, беспомощным дедом?

     Лапоня плакал, рукавом утирал безутешные старческие слёзы и распутывал, а может, ещё больше запутывал клубок ниток и лески с крючками. Видно, это распутывание было для него сейчас важнейшим делом, словно на этих нитках, на этой леске держалась все его жизнь. Пещерники гоготали и обжигали концы жердей, чтобы потом заострить их. Со смехом они уже примеривались, показывали, как будут целиться в деда.

     Забилась кукушка над Сизовой головой, и ещё сильней заметались мысли в его голове: как помочь себе и Лапоне? Что делать? Хоть криком кричи! Но это же пещера, кто знает на какой глубине под землёй!

     Тут послышались шаги, гулкие голоса. Те же два стражника, Квасило и Дрыгайло, снова прикатили немалые каменюки, загородили вход в нору и улеглись.

     — Ну что, брат Квасило, ты слышал, как наш Магава напугал этого маленького усача?

     — Да слышал. И я сам хорошенько испугался, когда Магава бухнул стрелой прямо в стену, над моей головой…

     — А слышал, как наш сокрушитель хитро и тонко обвёл его вокруг пальца? Сказал, приведи свой народ сюда, в долину, будем владения делить.

     — А зачем все это? Я слушал, слушал — и хоть тресни — не пойму.

     — Как? Ты не понял? Вот темнота! Да он хочет выманить лесных человечков к скалам, подальше от озёр и от домов, и тут на ровном месте их всех передушить. Разобьёт их, спалит дома дотла, а потом воздвигнет горы, и будет тут царство тьмы и полный порядок: гуляй в пещерной темноте и души себе живых птенцов!

     «Ага, вот оно что! Вы пришли к нам крушить и жечь землю! — подумал Сиз. — Ах он чума, ваш сокрушитель! Ах он змей пещерный! А ещё молол мне про наши злые и коварные намерения. И про то, что я тайно посылал своих светляков в ваше разбойничье логово! Вот где брехня и коварство — свет такого не видел!»

     Сиз встал, немного отодвинул камень. «Ну, теперь я буду действовать! Где мой огонь?» — он вытащил кисет, а из кисета — дупляную гнилушку, которую всегда носил при себе. В чёрной подземной темноте гнилушка вспыхнула, как живой весёлый огонь. На дорогу для удачи Сиз разжёг трубку (и в тот ж миг испугано захлопала крыльями кукушка, порхая под потолком, ведь она знала, что сейчас произойдёт в пещерах)…